Птичка для сталкера - Маша Малиновская

ловлю себя на мысли, что эти ощущения диаметральны тем, что я только что испытывала. Вместо морози - жар, вместо пустоты - заполенность страхом. Адреналиновый скачок в пропасть, в котором смысла больше, чем в тишине.

Лихорадочно соображаю, что ему ответить. Вот до чего я дошла, если одиночество и пустота внутри пугают больше сумасшедшего маньяка.

“Почему ты сегодня скрыл лицо? Я тебя знаю?”

А что если действительно это кто-то из моих знакомых? Кто-то из тех, с кем я общаюсь едва ли не каждый день? Его голос там в переулке я не узнала. Но, во-первых, я была сильно напугана, а вот-вторых, он и говорил как-то приглушённо, будто боялся, что я пойму по голосу, кто он.

“Достаточно того, что я знаю тебя”

Можно утверждать, что он знает многое о моей жизни, допустим. Но говорить, что знает меня - это слишком самоуверенно.

«Не думаю, что это так. Оставь меня в покое»

Отправляю, а потом, подумав, добавляю:

«Пожалуйста»

Ответ приходит тут же:

«Нет. Потому что тебе это нужно не меньше, чем мне»

«С чего ты это взял? Ты пугаешь меня»

«Твои глаза больше не горят, Канарейка. Тебе плохо. Скучно. Пусто. А я могу тебя наполнить»

Сколько самоуверенности!

Но… Сглатываю тугой ком в горле. Он ведь прав, я действительно будто блуждаю в глухой темноте. Поход в клуб втайне от отца, записки преследователя, которые я не только храню, но и перечитываю… Каждый раз это как лезвие по коже. Адреналиновая игла.

И он методично все эти недели подсаживал меня на неё. Как он понял? Как узнал?

«Чем же ты меня наполнишь?»

«Собой»

Какая пошлость! Угроза. Предупреждение?

Отбрасываю телефон и накрываю подушкой, будто сам гаджет несёт опасность.

Я слишком увлеклась. Пошла на поводу у маньяка. Нужно сейчас же прекратить, потому что… потому что меня действительно начинает затягивать.

8

Утром встречаемся с папой в кухне. Он пьёт кофе с бутербродом, я жарю себе омлет. Оба молчим, но я чувствую на себе его тяжёлый взгляд. Мы вообще оба по утрам не особо разговорчивые, нужно немного времени в тишине, чтобы настроиться на день грядущий, а после вчерашней ссоры общаться тем более не тянет.

– У тебя сегодня репетиция? - в конце концов он первым ломает молчание.

– Нет. Через неделю сессия, надо сконцентрироваться на учёбе.

– Курсовым проектом разрешили взять новый альбом.

– Да.

На этом мы прекращаем диалог. Я сажусь за стол и начинаю есть, листая ленту соцсети в телефоне.

– Надина, можно есть без телефона в руках?

– Угу, - жую и продолжаю делать что делала.

– Ты меня слышишь?

– Угу.

– Надя! - рядом на стол опускается ладонь, и моя тарелка подпрыгивает. - Я с тобой разговариваю.

– Что? - максимально спокойно поднимаю глаза, хотя внутри всю начинает трясти от злости. - Я тебя услышала, папочка. Есть без телефона и слушаться Артурчика. Будет исполнено!

Толкаю с силой телефон по столу, он проезжает через всю поверхность и падает с глухим стуком на пол. Надо же, и правда качественный - не разбился.

Лицо отца становится нечитаемым, в тёмных глазах плещется гнев, но он его сдерживает. Выпустит потом на ком-нибудь из подчинённых, но это их проблемы, знают на кого работают.

Отец ставит в раковину кружку с недопитым кофе и стремительным шагом выходит из кухни, а через секунду хлопает входная дверь. Ушёл.

Я же обмякаю и кладу голову на локти. Слёзы собираются в глазах и жгут, но я прикусываю губы, не позволяя им пролиться.

Я хочу свободы. В решениях, в действиях, в выборе. Мне надоело отчитываться за каждый свой шаг, надоело быть благодарной за всё, что для меня сделали и делают. Я устала.

Делаю глубокий вдох и плавный выдох. Надо собираться в институт, сегодня предзачёт по менеджменту музыкального искусства. Если не отвечу сегодня на заданные преподавателем вопросы, допуск к экзамену на сессии могу не получить.

К институту добираюсь на такси, проигнорировав присланного папой водителя. Пусть расскажет, какая балованная у него дочь.

Девчонки из группы уже ждут на ступеньках крыльца и фоткаются. Сто тысячная фотка на фоне красно-жёлто-коричневой мозаики.

– Привет, Надя! - хохочет Алинка. Её даже Березин на грядущем предзачёте не пугает, ей вообще ничто не может испортить настроение.

– Приветик всем.

Заходим с девочками в фойе, у колонны парни с параллельного потока машут приветственно. Машем им в ответ, пока приводим себя в порядок перед зеркалом после ветра на улице.

– Надюш, держи! - рядом материализуется Никита и бросает мне флешку. - Перебил вступление, зацени.

Никита Вельнев - мой приятель с курса звукорежиссуры. Талантливый парень, но немного скромный, хотя внешне очень даже интересный многим девчонкам. Артур не сильно одобряет его работы, но вынужден соглашаться, что иногда идеи Никиты выстреливают. У него большое будущее в профессии.

Мы идём на пару. Я пытаюсь максимально сконцентрироваться и выбросить из головы утреннюю ссору с отцом, «поклонника» и доставшего сообщениями Артура. Это сложно. Мне надо поучиться сосредотачиваться, потому что чувствую, что начинают тонуть в круговороте мыслей.

Занятие проходит терпимо. Преподаватель несколько раз задаёт мне вопросы. Трижды я отвечаю верно, два раза мимо, он качает головой, но допуск к экзамену на сессии даёт. Уже легче.

Выхожу из аудитории и открываю сообщения Артура. Их уже шесть! Неужели непонятно, что я занята? Да и важного ничего. «Перезвони. Почему не перезваниваешь? Во сколько освободишься» и так далее.

Я пишу ему, что у меня ещё две пары, а потом я готова ехать на студию. У нас сегодня пробная запись, на которую я совершенно не настроена.

После занятий Артур уже