Птичка для сталкера - Маша Малиновская

не делал с тобой ничего такого, чего бы ты сама не хотела.

Я выдёргиваю руки из его и сжимаю кулаки, ощущая, как внутри всё идёт мелкой дрожью. Что произошло? Что он делал со мной, что теперь преследует?

Я помню лишь фрагменты. Какие-то парни, которые подсели к нам с Олей за столик с коктейлями. Я присмотрела для своей цели одного - высокого рыжего. И он понял мои намёки. Но тот парень был куда выше моего сталкера. На полголовы точно. И когда он подкатил, мне почему-то передумалось.

Я сказала, что мне нужно в уборную и встала из-за столика - это я помню. Ещё помню, что меня шатало и всё плыло перед глазами. Хотела пойти промыть желудок и вызвать такси. Но когда спустилась с лестницы, споткнулась и налетела на кого-то. Помню только плечо в кожаной куртке и… запах чёрной смородины.

Боже… Это и правда был он.

Помню, как уцепилась за рукав, потому что ноги подкосились, но меня удержала крепкая рука. И ещё помню на кисти чёрного орла, взметнувшего крылья и выставившего вниз когтистые лапы, норовящие вот-вот вцепиться в жертву.

– Умница, - слышу тихий смешок возле виска, когда интуитивно перевожу взгляд на руку, лежащую на перилах рядом с моей, замотанную красным спортивным бинтом.

А потом он, почти сжав меня в объятьях, заставляя резко выдохнуть, тянется прямо перед моей грудью одной рукой к другой и разматывает бинт.

Орёл там же. Такой же хищный и опасный, чьи когти тянутся почти до пальцев.

Перед глазами вспыхивает момент, как эти пальцы в моих волосах, как сползают вниз по горлу к груди, как тянут вниз замок топа.

И как я под этими пальцами выгибаюсь.

Но я не помню лица! Туман.

Прикрываю глаза, закусив губы. Не знаю, что мне делать и как реагировать. Страх по прежнему со мной, дрожь в пальцах никуда не делась.

– Уверен, ты всё вспомнишь, когда мы повторим, - его губы касаются нежной чувствительной кожи на моём виске, пуская волну жара в самые ноги. - Когда будешь готова, Надина.

А потом он вдруг отталкивается от перил, делает шаг в сторону и… перепрыгивает через перила второго этажа так, словно до земли не почти четыре метра, и он просто перешагнул порог.

Я охаю, перегнувшись через перила, но успеваю увидеть лишь мелькнувший чёрный капюшон, когда сталкер, как в кино, приземляется на согнутые ноги, но тут же, словно пружина, выстреливает и убегает в сторону забора. Почему-то не кричу, не зову охрану, когда он, как паук, карабкается по, казалось бы, гладкому забору и легко перемахивает через него.

Я в ступоре. В каком-то шоке. Что это за финты каскадёрские? Он ниндзя какой-то или из этих, как их там, паркуровцев? Тогда понятно, как он оказывался в моих гримёрках на третьих этажах. Охрана-то стояла у двери, а не снаружи под окнами.

Обхватываю себя руками, понимая, что вся дрожу, хотя холода не ощущаю.

– Надина, - слышу, как в открытую дверь окликает отец, - ты где, дочь? Всё в порядке?

– На балконе, пап, - отвечаю на удивление твёрдо. - Всё нормально.

Ложь. Конечно, всё очень, абсолютно не нормально. Но отцу я об этом, удивляя саму себя, решаю не говорить.

11

Я возвращаюсь обратно в гостиную. Артур проходится по мне липким, неприятным взглядом, и мне хочется передёрнуть плечами. Открытием странным и неожиданным становится для меня самой то, что ощущения совершенно иные, чем когда я ощущала на себе взгляд сталкера. Тоже дрожь, тоже пробирающий озноб, но… без омерзения. Страх - да, леденящее ощущение опасности - однозначно, а вот когда на меня пялится мой менеджер, я испытываю скорее гадливость, отвращение.

– Надина, Артур уже собрался домой. Неудивительно, что устал после всего произошедшего. Может, ты его проведёшь? - предлагает отец.

Хорошо, что папа не слышит, как скрипнули мои зубы.

– Я тоже устала, папа, - улыбаюсь отцу как можно милее и беззаботнее. - Думаю, Артура может проводить Арифа.

Папа кивает мне в ответ и сам идёт провожать придурка к двери. Я же даже смотреть на последнего не желаю. Разворачиваюсь и иду в кухню.

Чувствую, как в горле пересохло после неожиданной встречи на балконе. Наливаю себе стакан воды, когда как раз возвращается отец.

Арифа выходит в столовую, чтобы убраться со стола, и у меня появляется возможность поговорить с отцом об Артуре. Но я снова решаю сделать это позже, потому что слишком устала, да и папа, как мне кажется, сейчас не настроен на душевный разговор. Тем более серьёзный.

– Надина, Артур говорит, у вас с ним большие планы на новый альбом, - папа снимает пиджак и вешает его на спинку стула, устало расстёгивает верхнюю пуговицу на рубашке. - И вообще, очень хвалит тебя.

– Да? Странно, - не удерживаюсь от сарказма. - А я думала, он снова жаловался на то, что я капризна, как ребёнок.

– Совсем нет, - отец присаживается на стул и вытягивает ноги. - Думаю, тебе не стоит говорить о нём в таком тоне. Ты сама знаешь, как много делает, больше, чем обязан. Нужно уметь быть благодарной, Надя.

“Сосать у меня обязана. И будешь” - снова всплывает в голове, вызывая волну тошноты.

– Папа, - поворачиваюсь к нему со вздохом. - Артур - хам…

– Он заботится о тебе, - не даёт мне договорить отец. - Тебя ни разу не побеспокоили даже после поздних концертов, я могу доверить твою безопасность Артуру. Он умный, хваткий, надёжный молодой человек. Ты бы к нему присмотрелась.

Тон отца явно показывает, что к спорам на тему папа сейчас не расположен. Это обижает и злит. Он меня не услышит, потому что не хочет. Ему удобно так думать про Артура, а этот чёртов ублюдок умеет плести свою хитрую паутину вокруг отца.

Ну почему мой умный отец,