Разлейте время по бокалам - Наталья Аврора

Да и великий ли грех — убийство раба?

— Ты правильно поступил, — поддержала его Царица-мать и тут же насмешливо спросила: — Тогда почему трясся, как облезлая обезьяна под дождём: «мы пропали, мы пропали»? Развёл панику! Ничего мой сынок о нас не знает.

Но Ха?

— Что — Ха? Будет присматриваться, принюхиваться. А вы не давайте поводов для подозрений. Некоторое время будем видеться только при посторонних. А то, что ты, Эйе, делаешь, нельзя бросать. Надеюсь, ты сегодня подсыпал ему порошок?

— Нет! — Конюший вышел из оцепенения. — Нет! Ни за что больше я не стану этого делать!

Чего ты испугался? Никто, ничего не знает, — удивилась Тий.

— Всё равно! Я не хочу! Я боюсь! Мне и так неплохо живётся! И без обещанных царских венцов я как-нибудь обойдусь.

— Вот оно что! — Гнев Тий опять обрушился на несчастного Пинхази. — Вот каким образом ты убедил его предать обожаемого им зятя! Ты пообещал ему то, чем не владеешь! Кому я доверилась? Один — трус, другой — лжец. Фараоном после смерти моего сына станет Тутанхамон — мой внук!

Но ему ещё и года нет, — подал робкий голос Пинхази.

Тий поглядела в упор на Верховного Жреца и с тщеславием, медленно проговорила:

— Я при нём буду регентшей! А ты думал, что я отдам трон своего Великого Супруга тебе или ему? Уйдите! Оба — вон! Я не желаю больше вас видеть!

Мужчины немедленно покинули с этого дня закрвтую для них виллу. Эйе думал об утраченных надеждах, но успокаивал себя тем, что сейчас его жизнь хорошо устроена. И теперь ему не нужно будет постоянно трястись от страха, подмешивая заговорённый порошок в еду фараона. Эйе убедил себя, что горбун-нубиец сказал правду, и никто не знает о его участии в заговоре. Он будет жить, как прежде, но его никогда не покинет надежда на большую власть, поселившаяся в нём после памятного разговора с Пинхази.

Царица-мать опять остановилась у окна. Забыв о бывших компаньонах, Тий думала о своём будущем. Она не испугалась, как Эйе и не смирилась, как Пинхази. Однажды решившись на рискованный поступок, она не собиралась отступать. Теперь, чтобы довести начатое дело до конца ей придётся изменить себя. Нужно будет вновь завоевать доверие сына и невестки и тогда Тий сама сможет медленно убивать фараона отравленной едой. Она была уверена, что ещё немного — и сын умрёт, уступив Венцы своему племяннику Тутанхамону. И тогда… Тий перевела дух от предвкушения. Тогда при благославлении возвращённых богов её жизнь станет другой, и в стране наступят перемены…

Пинхази чувствовал себя как нельзя хуже. Много лет назад он отступился от многобожия, ради благополучия и покоя, приняв Атона. Спустя годы он забыл клятву, данную Эхнатону, чтобы вернуть прежних богов. Таким образом, Пинхази обременил свою душу двумя преступлениями, каждое из которых в момент совершения казалось ему благим делом. Он был лишён такого стержня, какой носила в себе Царица Тий, и он не мог, как Эйе, спокойно жить в ожидании чуда. Пинхази нельзя было назвать злодеем, просто всю жизнь он мечтал о великом поступке, способном перевернуть целый мир. Как жить ему теперь? Каким путём пойти? Чему лучше и вернее следовать: клятве, данной фараону на ступенях храма Аменхотепа III или обещанию уничтожить Эхнатона в угоду Амону-Ра?

СОН ЭХНАТОНА ПЕРЕД СМЕРТЬЮ.

Ты нашёл Веру?

Да, мой Бог!

Ты ступил на правильный путь?

Да.

Ты совершенно в этом уверен?

Да!

Что было дальше с тобой?

Я поверил всей душой, устремился всем телом к тебе, мой Бог.

А дальше…

Ко мне явилось Озарение, ведь ты всегда был рядом со мной!

Ты убеждён в этом твёрдо?

Да!

…Ты боишься смерти?

Смерти? Я не хочу её!

Почему?

Я хочу жить!

Зачем?

Но ведь мне ещё многое предстоит сделать.

Выходит, ты не достиг Исчерпанности Стремлений?

Нет!

— Спрошу в последний раз: ты уверен в правильности выбранного тобой пути?

Да! Да! Да!

— Я вижу, ты доволен собой. Но вспомни, что ты узнал в нашу прошлую встречу: Ежели ты совершенно уверен в правильности своего пути, значит, ты его потерял!

……….?

Ты в недоумении?

О да…

— Ты забыл ещё кое-что важное. На вопрос обо мне я посоветовал тебе заглянуть в себя.

Я так и сделал и понял, что Ты — Атон, Великий Бог!

Но ведь я не подтвердил, почему же ты так убеждён?

Я почувствовал.

— Не доверяй чувствам. Они исходят из твоей сущности и возвращаются в неё. Никто в них не виноват, никто за них не отвечает, кроме существа их породившего. Забери их в себя, слейся с ними, — и ты почувствуешь себя по-другому. Но и эти, новые ощущения не будут верными…

— Выходит, я поверил сам и заставил свой народ верить в того, кто на самом деле не существует и живёт только в моём воображении?

Да.

Ты — не Бог?

Нет.

— Тогда — кто? Ведь только Боги являются ниоткуда и уходят в никуда! Только Боги способны говорить без слов и, приходя во сне, обнажать души смертных, как это делаешь Ты!

Тогда, я — Бог.

Я запутался…

— Ты сам всё придумываешь. Ты от собственных мыслей и выводов приходишь в восторг и впадаешь в отчаяние. Ты погряз в себе, потому и не достиг Исчерпанности Стремлений. И к тебе не пришла свобода.

…Но у меня есть шанс?

Да, но не в этой яви. Близится миг твоего ухода из неё.

Смерть?

— Да. Но не бойся смерти, это всего лишь порог.… Используй смерть, ибо это великая возможность.…

Правильно ли я понял, Ты — это я?

Да!

И в прошлый раз и сейчас я говорю с собой?

Да!

Но каким образом я могу знать всё это?

Ты жил уже и проходил загробный путь не раз.

Значит, я — Эхнатон живу не впервые?

— Нет, фараон Аменхотеп IV-Эхнатон никогда раньше не жил. Это я, твоё сознание вечно и существую в веренице смертей и рождений, стремясь вознестись к Богу.

Бог.… Всё-таки Он един?

— Ты узнаешь это… скоро…

СМЕРТЬ. ПУТЬ К РОЖДЕНИЮ.

Тягость разлилась, погрузила Эхнатона в холод и озноб, наполняя тело свинцом. Разум обступила холодная вода…

Неожиданно быстро вода сменилась огнём. Горящие иглы впились в кожу, сознание бросило в жар.

Вдруг огонь взорвался и распался в пустоте воздуха. Силой своей энергии он поднял Эхнатона вверх.

И перед ним распахнулся невероятный безбрежный простор, подобный океану без волн под безоблачным небом.

Он поплыл, как пушинка, свободно, в