1000 год. Когда началась глобализация - Валери Хансен

Шхуну выбросило на берег спустя четырнадцать месяцев, в январе 1834 года, у городка Озетт в штате Вашингтон. Всего трое моряков смогли выжить, собирая дождевую воду, питаясь рыбой и отлавливая случайных птиц. Источник витамина С отсутствовал, и команда пала жертвой цинги, погубившей одиннадцать из четырнадцати рыбаков.

Преобладающие ветры облегчали путешествия в одну сторону, но затрудняли плавание в противоположном направлении. Как известно всякому бывалому моряку, корабли и лодки движутся куда быстрее, если ветер дует в корму. Сезонные погодные условия непосредственно сказываются на мореплавании. На ум сразу приходят муссоны, результат перемещения воздушных масс к океану, когда континентальная территория Евразии нагревается по мере приближения весны, и обратно через полгода. К 1000 году мореплаватели точно установили опытным путем, какие именно ветра способны перенести их из Индийского в Тихий океан или в противоположном направлении.

Как отмечал замечательный исследователь арабского морского искусства Джордж Ф. Хурани (1913–1984), «этот морской путь от Персидского залива до Кантона [Гуанчжоу] был длиннейшим из регулярных до европейской экспансии шестнадцатого столетия, и он заслуживает внимания историка, ибо является выдающимся достижением человечества». Корабли, идущие по маршруту из Персидского залива в Китай, преодолевали расстояние едва ли не вдвое больше того, которое покрыл Колумб; если же прибавить переход от иракской Басры до Софалы в Мозамбике, маршрут окажется втрое длиннее пути Колумба.

На рубеже 1000 года в Индийском и Тихом океанах наметилось оживление торговли между арабскими, индийскими, восточноафриканскими и китайскими портами, а также портами Юго-Восточной Азии. Никто из мореплавателей не отваживался ходить к востоку от Филиппин; как верили китайцы, там все океанские воды вливаются в страшный водоворот, из которого не вырваться никакому кораблю.

В этом суеверии имелась крупица истины. Индонезийский водный поток несет теплую воду из Тихого океана в Индийский; течение направлено преимущественно на юг, через Индонезийский архипелаг и далее на запад, в Индийский океан. Эти потоки сталкиваются и движутся во всех направлениях у островов Юго-Восточной Азии, вынуждая уровень океана подниматься на полтора фута (46 см) выше, чем где-либо еще на планете. Причем потоки настолько быстры и широки, что ученым пришлось придумать новую единицу измерения – свердруп, или миллион кубометров в секунду – для замера скорости течения. Направленность потоков облегчает перемещение кораблей и прочих плавсредств на юг и запад, в Индийский океан, а вот подниматься на север намного тяжелее.

Поскольку на юг плылось проще, люди на лодках достигли Австралии около 50 000 лет назад, но вот на север почти никто не плавал. Соответственно, было крайне мало последующих контактов между Австралией, Индонезией и Юго-Восточной Азией – по крайней мере, до 1300–1400-х годов. Вообще-то китайцы наткнулись на Австралию в поисках морских слизней, иначе трепангов, морских огурцов или beche-de-mer. Китайские потребители так сильно влюбились в эти морепродукты, что рыбаки сначала выловили всех трепангов в водах близ Гуанчжоу, а затем стали перемещаться на юг вдоль побережья Юго-Восточной Азии – к Вьетнаму, к Индонезии и наконец к северному побережью Австралии (на рубеже 1400 года).

В 1000 году большинство мореплавателей ориентировалось в море на глазок: они прикидывали расстояния и прокладывали курс невооруженным глазом, разве что учитывали собственные знания насчет движения солнца, луны и звезд по небосводу. Важное исключение составляли мусульманские мореплаватели, которые пользовались секстантами[16], и китайцы, которые как раз приблизительно в 1000 году стали устанавливать на корабли магнитные компасы.

Бывалые моряки из числа полинезийцев и викингов могли прокладывать курс, внимательно наблюдая за бегом волн, проплывающих мимо водорослей, полетом птиц и очертаниями берегов. Мау Пиаилуг, микронезиец, изучавший традиционную полинезийскую систему навигации, давал соответствующие уроки в 1980-х годах Стиву Томасу, тогда заядлому мореплавателю, а позднее ведущему телевизионного шоу «Этот старый дом». В ясную погоду он ориентируется по звездам, объяснял Мау, а при облачности определяет направление по форме волн.

Подобно полинезийским навигаторам, викинги не применяли никаких специальных приборов. Но почему они вообще отправлялись в странствия на рубеже 1000 года? Ключевую роль играла социальная структура общества, в частности динамичность военных отрядов: амбициозные командиры и вожди желали заполучить в свое владение новые территории. Знаменитый англосаксонский эпос «Беовульф», написанный на древнеанглийском языке, дает понять, как действовали такие группы. (Единственная сохранившаяся рукопись эпоса датируется 1000 годом, а сюжет разворачивается несколькими веками ранее.) Молодой шведский князь[17] Беовульф отправляется в Данию, на подмогу соседнему королю, правлению которого угрожает чудовище по имени Грендель. Беовульфа сопровождают два десятка молодых мужчин, которые сражаются бок о бок и вместе с вождем странствуют вдали от дома в поисках сокровищ. Сам Беовульф вознаграждает своих спутников ценными дарами – обычно серебряными наручами[18] из добычи, отнятой у врага. При этом воины в отряде Беовульфа воюют не постоянно: иногда они пируют и обретают удовольствие в дружеском общении.

Далеко не весь отряд состоял из мужчин; порой в такие группы вливались и женщины – прежде всего жена командира. Вдобавок женщины сами могли возглавлять военные отряды; обнажившая грудь Фрейдис, о которой рассказывалось выше, со временем обзавелась собственным кораблем и уплыла в Америку, как утверждает сага, сложенная ее потомками[19]. Кроме того, в отряды нередко сбивались воины из разных местностей и даже стран, говорившие на различных языках. Малые отряды насчитывали два десятка бойцов, но численность некоторых достигала 100–200 человек. Те командиры, кому удавалось привлечь еще больше воинов, становились в итоге князьями и королями.

Реальный опыт викинга Эйрика Рыжего показывает, как именно командиры увлекали бойцов прочь от дома, на поиски новых территорий. В 980 году, будучи признан виновным в убийстве в Исландии, Эйрик отправился в трехлетнее изгнание. В Норвегию, где он успел набедокурить раньше, путь ему был заказан, и он отплыл в новые земли – в данном случае в Гренландию, которую викинги открыли около 900 года. Когда три года изгнания закончились, он вернулся в Исландию, чтобы набрать товарищей и двинуться в Гренландию на двадцати пяти кораблях. Одиннадцать кораблей сбились с курса и сгинули бесследно. Зато остальные четырнадцать благополучно достигли цели, и их команды основали Восточное поселение. Сын Эйрика, Лейв, как и прочие викинги, которые переплывали Северную Атлантику, направляясь в Канаду, тоже командовал собственным отрядом.