Стальной век. Социальная история советского общества - Вадим Дамье

В октябре 1917 г. Петроградский Совет, добивавшийся отстранения Временного правительства от власти, создал орган по подготовке и координации восстания — Военно-революционный комитет (ВРК). В него вошли представители всех леворадикальных сил — большевиков, левых эсеров, анархистов и анархо-синдикалистов, фабзавкомов, профсоюзов, солдат, моряков Балтийского флота и т. д. Его председателем был избран левый эсер П.Е.Лазимир. Среди входивших в руководство восстанием и командиров отрядов моряков и рабочих были такие анархисты и анархо-синдикалисты как В.С.Шатов, И.Блейхман, Е.Ярчук и Г.Боргацкий, из Шлиссельбурга подошел отряд И.Жука. 24–26 октября отряды вооруженных рабочих (Красная гвардия) и революционно настроенные военные части свергли в Петрограде Временное правительство; ВРК объявил о передаче власти собравшемуся в столице II Всероссийскому съезду Советов. Вслед за тем, аналогичные события стали происходить по всей стране: повсюду, совершенно нескоординировано, Советы принимали решение о взятии власти и отстранении местных органов прежнего режима. В этом движении также самую активную роль играли левые радикалы (например, анархисты-бойцы Двинского полка в Москве).

Выполняя свои обещания, большевистская партия внесла на обсуждение II съезда Советов проект Декрета о мире, предлагавший прекращение Первой мировой войны и заключение немедленного мира «без аннексий (т. е. без захвата чужих земель, без насильственного присоединения чужих народностей) и без контрибуций»31. Кроме того, отказавшись от своих прежних положений о национализации земли, большевики поддержали крестьянские требования об отмене частной собственности на землю и передачи ее крестьянам в уравнительное пользование без применения наемного труда. Оба декрета (о мире и о земле) были приняты съездом Советов 26 октября 1917 г.

Таким образом, события октября 1917 г. и свержение Временного правительства стали результатом развития массовых движений после февраля, а отнюдь не большевистского заговора, как это нередко утверждают. Однако революционными настроениями рабочих и крестьян России воспользовались большевики. Именно они, опираясь на арифметическое большинство делегатов съезда Советов (в котором были слабее представлены крестьянские Советы), сформировали новое однопартийное правительство — Совет народных Комисаров (Совнарком) во главе с Лениным. Они узурпировали инициативу массового движения, чтобы затем поставить его перед фактом захвата ими власти.

Оказавшись у власти, большевики немедленно приступили к осуществлению намеченной ими программы-минимум. Они упразднили деление населения на сословия, провозгласили ликвидацию помещичьего землевладения, национальное равноправие и отделение церкви от государства, ввели новые законы о браке и семье.

После солдатских бунтов 1917 г. большевики не могли сохранить старую армию. Уступая требованиям солдат, новое правительство постановило, что «вся полнота власти в пределах каждой войсковой части и их соединений принадлежит соответствующим солдатским комитетам и советам…» и «вводится выборность командного состава и должностных лиц»32. Все чины и звания в армии, вплоть до генеральских, все связанные с этим привилегии, титулования и ордена были в конце 1917 г. отменены.

Осенью и зимой 1917–1918 гг. правительство национализировало банки, морской и речной транспорт, узаконило рабочий контроль в промышленности, приступило к национализации ряда промышленных предприятий. Дальше оно идти пока не намеревалось. По признанию видного большевистского экономиста Л.Н.Крицмана, новая власть «оставалась орудием не немедленной экономической революции, а лишь обезврежения капитала». Она не собиралась национализировать «основную массу» промышленного и торгового капитала. «Национализация банков (кредита) и транспорта отдавала оставшуюся капиталистической промышленность в руки пролетарского государства, монополиста кредита и транспорта», — объяснял Крицман. Сохраняя в своих руках собственность, частные предприниматели были бы вынуждены подчиняться государственному регулированию и платить государству налоги. Государство, таким образом, сотрудничая с частным капиталом и связанное с ним «договорными (кредитными и иными отношениями)», организовало бы народное хозяйство его руками. «…В течение почти 3/4 года после октябрьского переворота национализация промышленных и торговых предприятий проводилась центральной советской властью только как карательная мера, применяемая лишь в отдельных случаях»36. Таким образом, экономический курс большевиков после Октября был не более радикальным, чем политика многих социал-демократических правительств в XX веке.

Однако октябрьские события в Петрограде стали сигналом для углубления социального характера революции. Падение Временного правительства сыграло решающую роль в победе «общинной революции» в деревне. Государственные структуры на «низовом» уровне исчезли, и вся администрация на местах перешла в руки общинного самоуправления (крестьянского схода) и избираемых им органов. Крестьяне производили «черный передел» всех земель, лишая помещиков и кулаков земельных излишков. При этом крестьянские семьи получали в пользование участки такого размера, какой они могли обработать своими силами, без применения наемного труда (по числу «едоков», по количеству работников в семье или по способности выполнять работу). В течение нескольких месяцев в стране полностью исчезло помещичье, а в большинстве случаев — и кулацкое землевладение. «Уравнение внутри селений проводилось неукоснительно…», — констатировал один из сотрудников Наркомата земледелия. И хотя «межволостное уравнение норм проводилось уже реже, межуездное — еще реже»33, имущественная дифференциация в деревне резко сократилась. Создались условия для исчезновения капитализма в деревне.

В ряде мест крестьяне в конце 1917 — начале 1918 гг. приступили к организации сельских коммун «на основе общности имущества, справедливости и равенства»34. Характерно, что при этом они обычно резко отрицательно относились к попыткам большевистских властей насадить такого рода хозяйства сверху, считая их вмешательством в дела общины-«мира».

Крицман Л. Героический период Великой русской революции. М.-Л., 1926. С. 41–42.

Н.И.Махно, активно участвовавший в создании коммун на востоке Украины, вспоминал: «…Некоторые крестьяне и рабочие, организовавшиеся еще с осени в сельскохозяйственные коммуны, оставляя села и деревни, со всеми своими семьями выезжали в бывшие помещичьи именья Они поселялись там Сельскохозяйственные коммуны организованы были в большинстве случаев с крестьянами, в меньшинстве состав коммун был смешанным: крестьяне с рабочими. Организация их основывалась на равенстве и солидарности сочленов. Все члены… — мужчины и женщины — совершенно сознательно относились к делу, будь то в поле или на дворовой работе Ведение хозяйства всей коммуны направлялось общими совещаниями всех членов ее. После этих совещаний каждый член, имевший свое определенное дело, знал, какие произвести в нем изменения Каждая коммуна состояла из десятка крестьянских и рабочих семей, насчитывая по сто, двести и триста сочленов. Эти коммуны взяли себе по трудовой норме земли, т. е. столько, сколько они могли обработать своим трудом. Живой и мертвый инвентарь они получили тот, который в усадьбе был, по постановлению районных съездов земельных комитетов»35. Все участники трудились по мере своих сил и имели равный доступ к пользованию произведенными продуктами. Лица, которым поручалось выполнение организационных функций, не пользовались никакими привилегиями и по выполнении этих задач должны были трудиться, как и все остальные.