Скрытая бухта - Мария Орунья

на Бенигно. И уже в следующий миг все срываются с места. Они мчатся что есть мочи. Антонио отец подхватил на руки, остальные дети бегут сами.

Никогда еще они так быстро не добирались до пещер. Две крохотные пещерки, где в сытые довоенные времена обитали только лисы да летучие мыши.

Хана добегает первой – она всегда была быстрой. Остальные отстают на несколько мгновений. Согнувшись, они залезают в одну из пещер, где уже находятся их более предусмотрительные соседи. Жена Браулио тоже там, на руках у нее сверток – должно быть, младенец, завернутый в одеяло. Она прижимает его к выпростанной груди – у младенца ранний завтрак.

Все молча толкаются в темноте, даже не здороваясь друг с другом. Страх сдавливает горло, что-то сжимается между желудком и сердцем, которое гулко и часто колотится.

Оглушительный рев моторов. Совсем близко. Неужели их заметили? Но нет, кажется, пронесло. Это просто патруль. Два советских истребителя, монопланы Поликарпова облетают Масера-де-Кастийо. Самолеты республиканцев. В темноте не всегда удается различить, из какой стаи эти металлические птицы, – такие монопланы оливкового цвета есть и у франкистов, и у республиканцев. Первые называют врагов “крысами”, вторые – “мухами”. Пулеметы, установленные на крыльях самолетов, производят по тысяче шестьсот выстрелов в минуту. Этим утром ШКАСы[4] обоих самолетов остаются полными.

В пещере тихо, по вибрирующему воздуху ее обитатели ощущают, что небо рассекает новая металлическая угроза. Так и есть. Ревет третий самолет. Хана задерживает дыхание. Британский истребитель “Фантом”, серебристый, с двумя пулеметами М2 и четырьмя бомбами по десять килограммов каждая, пытается догнать два других самолета. Они удаляются. Это тоже республиканцы.

В пещере постепенно нарастает гул разговоров.

– И чего не спится этим козлам, – говорит Браулио, когда от самолетов остаются лишь точки на светлеющем небе.

– Да, – выдыхает отец Ханы и замолкает, опустив голову.

– Это “крысы”, вы видели? – спрашивает Педро, крепкий широкоплечий парень лет шестнадцати, их сосед из Инохедо, тоже укрывшийся в пещере.

– Так кто это был, красные? – спрашивает Бенигно.

– Ну ясное дело, – отвечает Браулио, не дожидаясь, что скажет Педро, который открыл было рот, – краснее некуда. Метят территорию, как псы. Поссали бы тут еще.

– Да получше сраных “мух”, – раздается фальцет Педро. Он и не пытается скрыть, что на стороне республиканцев.

– Проклятые “мухи”, – улыбается Браулио, который разделяет политические взгляды парня.

Бенигно кивает в знак согласия. Правительство Республики было избрано на демократических выборах, так что он считает его законным. Но ни он, ни прочие крестьяне не горят желанием выступать на стороне какой-либо партии, они слишком заняты тем, как бы выжить.

Как бы то ни было, “крысы” республиканцев и “мухи” националистов тем утром прочесывали небо. Выбравшись наконец из пещеры, где она три часа просидела на корточках, Хана поняла, что обмочилась.

Последовавшие затем месяцы и годы оставили неизгладимый отпечаток на Хане и ее близких. Шрамы избороздили женские души, до краев наполнив их силой и яростью. У Ханы появилась цель. Не забывай, что в каждом из нас дремлет зверь.

Кто хочет показать нам истину, пусть не говорит ее: пусть сделает так, чтобы мы сами ее обнаружили.

Хосе Ортега-и-Гассет (1883–1955)

В Сантандере Оливер ждал в кабинете своего адвоката. Это была просторная комната, куда секретарь провела его через лабиринты устланных коврами коридоров. Сидя в кабинете, Оливер гадал, действительно ли адвокат прочитал все эти книги, что теснились в массивных шкафах, или они тут просто для красоты. Он сдержал любопытство и не стал проверять, являются ли эти сотни томов в твердых переплетах настоящими книгами или картонными подделками, какие продаются в мебельных магазинах. Обманка для доверчивых клиентов, чтобы произвести на них впечатление.

Появление адвоката отвлекло Оливера от изучения классического кабинета, заполненного книгами, дипломами и полотнами в золотых барочных рамах с какими-то морскими баталиями. Адвокат Сан-Роман выглядел вполне моложаво, хотя и было ясно, что он мог бы давно уже удалиться от дел. Войдя в комнату, дышащую стариной и покоем, через боковую дверь, а не через ту, в которую ввели Оливера, адвокат, раскинув руки, направился к молодому человеку и заключил его в объятия.

– Как же я рад тебя видеть, дорогой мой, отлично выглядишь. – Голос Сан-Романа звучал радостно и энергично.

– Спасибо, и вы тоже.

Адвокат отмахнулся и направился к своему креслу за письменным столом.

– Ну прекрати, что еще за комплименты, прекрасно знаешь, что я развалина, набитая имплантами. И обращайся ко мне на “ты”, к чему нам эти церемонии.

Пока Сан-Роман устраивался в своем кресле, Оливер задумался, о каких имплантах тот говорит. Пожалуй, зубы выглядят слишком идеально, так что, наверное, о них. Или, может, Сан-Роман носит парик? А вот это что за штука в ухе… современный слуховой аппарат?

Однако вслух он, конечно, ничего не сказал.

– Что ж, такие вот дела. Очень сочувствую тебе с этой суматохой на вилле “Марина”. До чего же неприятная история. – Разумеется, адвокат говорил о детском скелете, найденном на вилле.

– Да уж, честно говоря, словно кирпич на голову.

– Удалось что-нибудь выяснить про эти кости?

– Без понятия. Думаю, нет, прошло пять дней, а из полиции мне не звонили, хотя дом обследовали еще раз. Возможно, у них есть и более срочные дела. Они два дня рыскали по дому и вокруг, даже использовали георадар, чтобы убедиться, что никаких других тел нет. Прямо как в кино. Работают они очень осторожно, но в прессе уже поднялась шумиха. Должно быть, вы в курсе.

– Да, я читал. Наверняка ты знаешь, что историю эту окрестили “Делом о мумии с виллы «Марина»”.

– Знаю. А в некоторых газетах останки прозвали “ангелом виллы «Марина»”. Наверное, потому что скелет совсем маленький, будто это кости новорожденного. И вдруг пошли разговоры, что видели что-то странное вблизи дома, какое-то свечение, и якобы раздавался какой-то подозрительный шум. Ну и призрак ребенка, как же без него. Надеюсь, слухи не очень расползутся, потому что это может загубить весь мой замысел с отелем.

– Или принести небывалый успех.

– В смысле?

– Слухи – отличная реклама. Люди обожают истории про призраков. Подумай об этом, может быть, ты сумеешь как-то использовать ситуацию себе во благо. – Адвокат улыбнулся, и от улыбки морщины на его благодушном лице проступили отчетливей. – Кстати, как твой отец?

– Хорошо, спасибо. Сейчас он гостит у своего брата в Шотландии, в Хайленде. Пробудет там какое-то время.

– Ясно. А твой брат? О нем что-нибудь известно?

– Ничего. – Оливер покачал головой, во взгляде его мелькнуло раздражение.

– Понятно. Твоя матушка каких только поручений