Рай в неглиже - Дарья Калинина

– Какие?

– Покойный был богат. Во всяком случае, не беден.

– Точно. Деньжата у Владика водились. Только разбрасываться он ими не любил. Тот еще скряга! У него и отец покойник такой же жмотяра был.

Кира не пропустила мимо ушей эту фразу.

– А вы знали отца Владика?

– Ну так! – хмыкнула тетка. – Сама с ним в свое время роман имела.

– Вы?

– А то! Долго мы встречались, почти десять лет. Он ко мне приходил, когда от жены уставал. Но хочу сказать, хоть мужик он был и здоровый, и с руками, но тоже прижимистость в нем имелась. Никогда ни цветочка, ни конфетки. Только все по делу в дом притаскивал. То обои какие-то приволок, по дешевке на распродаже, сказал, купил, спальню мне ими обклеил. То набор ножей. Дескать, у меня никудышные, а вот эти хорошей закалки. Ничего не скажу, польза от него в доме была. Но вот вино-цветы… никогда за ним такого не водилось. Сам не пил, подшит был, и мне вина не покупал.

– А конфеты?

– Насчет конфет у него своя позиция была, строго аргументированная. Дескать, шоколад страшно вреден для здоровья. А по-моему, так просто скупердяйничал за коробку шоколадок такие деньги отдавать. Сначала карамельки мне таскал, да мне они поперек горла. Не люблю я леденцы, хоть умри, мне шоколад подавай. Да не такой, чтобы соей попахивал, а настоящий. Горький или со сливками – неважно. Но пахнуть плитка должна именно шоколадом. И во рту, если из холодильника достанешь, таять быстро должен, а не так чтобы все небо маргарином обволакивал.

Кира поняла, что тетка настоящая лакомка, и пожалела, что не захватила с собой какого-нибудь презента. За чаем и разговор, глядишь, потек бы куда душевнее. Но тетка и сама сообразила, что негоже в дверях обсуждать такие новости.

– Заходи, – пригласила она Киру. – О шоколадках заговорила, сразу же мне их и захотелось.

И, усадив девушку за чисто выскобленный обеденный стол, она сказала:

– Ну, будем знакомы. Антонина Степановна. А для тебя просто тетя Тоня.

– А я Кира.

– Вот и познакомились. Угощайся!

К чаю, к удивлению Киры, тетка вытащила початую, но очень большую и явно недешевую коробку шоколада.

– Какая дорогая! – вырвалось у Киры.

– Это мне мой нынешний таскает, – похвасталась Антонина Степановна. – Прямая противоположность Владикова отца. Тот на шоколад скупился, зато руками все мог сделать. А этот гвоздя не прибьет ни в жизнь, зато сладким меня закармливает. Повезло мне, он на фабрике кондитерской начальником цеха работает. Ну и берет, как он выражается, экспериментальные образцы.

– Прямо в коробках?

– Нет, – рассмеялась тетка Тоня. – В коробку это я уже шоколадки перекладываю. Подруги ко мне заходят, я перед ними хвастаюсь, какие шикарные подарки мне мой нынешний делает. Они завидуют, мне приятно.

И тетка Тоня рассмеялась совсем не злым, а даже веселым и приятным смехом. Пожалуй, она не такая уж и плохая. Простая обычная женщина, всю жизнь занимавшаяся тяжелой работой. Не очень-то везучая, но при этом не озлобившаяся.

Ну и в своей родной племяннице, приехавшей к ней из деревни, принявшая самое искреннее участие. И помогавшая ей делом и советом для достижения ее женского счастья, пусть и такого, какого сама для себя хотела.

– Значит, с Владиком – это вы Матильду познакомили?

– А ты думала! Мотькин уровень – это всякие там Славики-Юрики. Вот такие к ней целыми ватагами липли. Но нужны они для семейной благополучной жизни? Выйдешь замуж за такого, всю жизнь копейки считать придется, что от его водки на жизнь семьи остались!

– Хорошо, что хоть такой парень согласился на Матильде жениться.

– Да, не ладно-то у племяшки дело получилось. Мотька на Владьку очень большие планы имела. Да и он вроде бы не против был. Давай, говорит, Мотя, заведем ребеночка. Очень я даже такому повороту событий рад. Ты, говорит, девка молодая, здоровая. Значит, и ребенок крепким получится.

– Значит, Владик был не против свадьбы?

– В том-то и дело!

– И чего его после переклинило?

– О! – обрадовалась тетка Тоня. – Правильное слово ты употребила, девочка! Переклинило его! На Стефке этой дурацкой надумал жениться. А зачем? Мотька моя говорила, что посмотреть там не на что. Тощая, костлявая, бледная, словно смерть. Одно слово, полька! Уж точно не за красоту Владик ее за себя взял!

– А за что же? Как он объяснил Моте, что произошло?

– Уж наговорил ей с три короба, – вздохнула тетя Тоня. – На проблемы в бизнесе все валил. Дескать, попал он по-крупному. Чтобы остаться на свободе и не сесть в тюрьму, нужна ему очень большая сумма денег. У него самого таких денег нету, но зато одна женщина готова их ему дать, если он на ней женится.

– Ерунда какая-то! Владик же и сам был не бедным! Чтобы у него не нашлось денег для откупа – ни за что в такое не поверю!

– Вот и я не поверила. И Матильде сказала, что враки это все.

– А она?

– Ну а что она могла поделать? Взяла у Владика деньги, которые он ей сунул, да и ушла. Он-то думал, она на аборт отправилась, хотя Мотька ему четко объяснила, что аборт делать не намерена. Ну а Мотька к Славке пошла, да все ему и рассказала.

– Все?! – ахнула Кира.

– Нет, ну, ясное дело, не про то, как она с Владькой шуры-муры крутила. Про ребенка рассказала. Сказала, что дите от Славки. Ну, тот и разнюнился.

– Значит, Матильда встречалась одновременно с двумя мужчинами?

– Я счет ее хахалям не вела!

– Но раз Славка признал ребенка своим, значит…

– Ничего это не значит! Ты к чему это меня расспрашиваешь? Уж не хочешь ли счастливую Мотькину жизнь поломать? Если Славка ее узнает, что она с Владькой роман имела, он ее за это по головке не погладит. Все поломаться в один миг у них может!

– Я ничего этому Славке не скажу, но вот следователь…

– А что следователь-то? – всполошилась тетка Тоня. – Он разве не войдет в Мотино положение?

– Он такой у нас долдон! – с досадой произнесла Кира, мысленно попросив извинения у только что придуманного персонажа. – Такой тупой служака, вы бы знали! Прет всюду танком. Начальство его за принципиальность уважает, но в коллективе его не переносят. Сколько он раз напролом пер и людям жизнь портил.

– Ой, как нам не повезло! – расстроилась тетка Тоня, за все время разговора поверившая, что беседует с человеком из прокуратуры, а не со знакомой Владика. – А нельзя что-нибудь сделать?

– Ну, вообще-то он меня послал с вашей племянницей поговорить. Я ведь к ней ехала.

– А чего к Мотьке-то он прицепился? Она ведь ни при чем, считай!

– Ну как же! У нее мотив был Владику зла желать. Стало быть, она у следствия на подозрении.