Стажёр - Игорь Власов

– Умка, ты можешь уточнить, что за груз мы везем? Хотя бы посмотри его маркировку.

– Грузовой отсек пуст.

С минуту Ник невидящим взглядом смотрел перед собой, потом с силой хлопнул себя по лбу.

– Ну, конечно же, как мне это сразу не пришло в голову! – воскликнул он.

– «Валькирия» и есть тот самый груз! Какой же я глупец. Это и объясняет то, что Умке не удалось войти в заблокированные системы корабля. Должно быть, нужен специальный код доступа для активации неведомых программ.

Для чего они нужны, Ник даже не пытался ломать голову. И код доступа наверняка есть только у получателя. Чем больше он об этом думал, тем больше находил каких-то, на первый взгляд, несуразностей, которые в совокупности таковыми уже не казались. Теперь он хотел лишь одного – как можно быстрее доставить «Валькирию» в пункт назначения, передать ее получателю в целости и сохранности. Тут ему почему-то вспомнился Петр Овсянников, с любовью поглаживающий амортизаторы «Валькирии». И отбыть на базу. Там его, наверняка, ждет самый что ни на есть серьезный разговор с Шефом. Правда, времени обдумать свои контраргументы у него будет достаточно в обратном полете, так что сейчас Ник решил об этом не беспокоиться.

– Так, Умка, вернемся к нашим координатам. Предлагаю ориентироваться на последние данные от маяка исследовательской базы. Что, кстати, находится в том секторе?

– Этот сектор практически не изучен, данных мало. Я специально сделала запрос в БВИ. Зачитываю ответ:

«Сектор F-1456/0002 представляет собой сильно разряженную туманность вытянутой формы размерами около 60x45x115 парсек, местами имеются пылевые скопления веретенообразной формы. Данные получены от беспилотных исследовательских зондов БИЗ-12567/346 и БИЗ-23799/1007 в 2456 и 2489 годах соответственно. Дальнейших исследований не проводилось в связи с их нецелесообразностью».

– Интересно получается, – присвистнул Ник, – значит, никаких исследований в связи с нецелесообразностью.

В глубине души он уже начал жалеть, что самовольно изменил заданный маршрут. Сейчас задание уже не казалось таким простым и понятным, становясь все более запутанным, если не сказать странным. Ник отчетливо понял, что ответы на вопросы находятся далеко за пределами его компетенции. «Ну а раз так, то и не буду забивать себе голову. Моя задача – доставить груз получателю, этим и следует заняться» – резюмировал он.

– Как идет набор энергии?

– С опережением графика. Сенсоры отмечают возрастающую активность флуктуационного поля, что нехарактерно для этого района. Среднее натяжение по шкале Бернанда-Рихтера от 12 до 14 террагерц, сейчас оно приближается к 16.

– Вот это как раз как нельзя кстати, – Нику не терпелось поскорее добраться до цели. – Какое расстояние зафиксировано между первыми и вторыми координатами маяка?

– 0,3 астрономической единицы[5].

– Прилично, но думаю, на месте разберемся – или прыгнем в низком режиме, или дойдем на гипердвигателях.

– Натяжение поля достигло 19 террагерц, – доложила Умка. – Мне не нравится скачкообразный характер натяжения. Также не удается выяснить причину столь мощного возмущения.

Ник бросил взгляд на индикаторы, стрелка показывала 19, 2. Пока ничего критического. При натяжении поля более 25 террагерц увеличивалась погрешность точности в точках входа и выхода, а свыше 30 нуль-переходы становились и вовсе не безопасны.

– Энергоемкость 50 %.

– Готовность один! – Ник поудобнее устроился в кресле и привычно защелкнул ремни. Он специально отдал эту команду. Теперь даже если натяжение поля приблизится к 25 террагерц, компьютер не отменит прыжок. Ждать несколько дней, пока не утихнут флуктуационные возмущения, у него уже не было сил.

– Натяжение 23, энергоемкость 65, – монотонно прозвучал голос Умки. – Даю обратный отчет. Девять, восемь…

«Все-таки какие-то странные скачки поля…» – успел подумать Ник, проваливаясь в темноту.

Сознание не хотело возвращаться, ужасно тошнило, во рту явственно ощущался железный привкус крови. Ник с трудом открыл глаза. Было ощущение, что ему бросили в лицо пригоршню песка. Он попытался проморгаться и скривился от боли. Рубка двоилась и расплывалась. Ник попробовал сфокусировать зрение на пульте управления. Там тревожно мерцали красные огоньки. Пахло горелой проводкой и чем-то кислым. «Меня все-таки вырвало», – подумал он, и эта мысль, как ни странно, вернула его к действительности.

– Умка, доложи обстановку, – прохрипел он, губы едва слушались, все лицо свело словно судорогой.

– Системы жизнеобеспечения в норме, энергоемкость 2 %, наши координаты не установлены. Есть сбои в работе 4-го, 7-го, 9-го и 12-го контуров. Произвожу дальнейшую диагностику.

«4-й – это эмиттер силового поля, – лихорадочно соображал Ник, – 7-й – батареи энергонакопителей, 9-й – сканы дальней разведки, 12-й – это аппаратура нуль-связи».

– Так, а что у нас с навигационной системой?

– Все показатели в норме.

– Ты же сказала, что координаты не установлены?

– Навигационная система работает в штатном режиме. Координаты не установлены, так как невозможно определить контрольные точки отсчета.

– Что за ерунда? – Ник похолодел. – В таком случае, где мы находимся?

– Мы находимся в звездной системе, не зарегистрированной ни в одном каталоге. Продолжаю сканирование. Пытаюсь установить контакт с контрольными навигационными маяками.

Ник отстегнул ремни и тяжело вылез из кресла. «Надо привести себя в порядок и собраться с мыслями». Ужасно хотелось пить. Ник отправился в кухонный отсек. Только выпив не меньше литра освежающего напитка, отдаленно напоминающего апельсиновый сок, он почувствовал себя лучше. «Сейчас бы принять настоящий душ, смыть с себя липкий пот, кровь вперемежку с собственной рвотой», – Ник мечтательно представил, как стоит под холодными водяными струями, запрокинув голову. Но такой роскоши на челноке, естественно, не было, и ему пришлось ограничиться ионным душем. Поставив интенсивность на максимум, Ник через какое то время почувствовал себя несколько бодрее.

«Будем действовать поступательно, – решил он, – первым делом установим, что же собственно произошло».

– Умка, дай запись рубки управления за минуту до последнего прыжка. В восьмикратном замедлении желательно, – добавил он.

На экране тотчас же появилось изображение. Ник увидел себя сидящим в кресле пилота. Ракурс был взят со стороны и чуть сверху, так что отчетливо можно было видеть показания всех приборов. Вот он беззвучно дает команду о готовности, одновременно пристегивается. Умка начинает отсчет, это видно по меняющимся цифрам в правом верхнем углу экрана: 9, 8, 7, 6, 5… Вот экран покрывается рябью, и одновременно изображение начинает вытягиваться, очень напоминая комнату смеха с кривыми зеркалами. 3, 2… Уже нельзя различить ни одного предмета, настолько они вытянулись в виде разноцветных линий. Последнее, что видно на экране, – это радуга и сразу чернота…