Бывшая жена - Дана Алексеева

– Я бы хотела сходить к другому, если это возможно, – пытаюсь звучать непринужденно и барабаню пальцами по стойке.

– К сожалению, на этой неделе не получится: Борисов в отпуске, а Загитов на больничном.

– О-о, – раздуваю от досады щеки и выпускаю воздух. – Я поняла, спасибо.

В расстройстве отхожу от стойки и наливаю себе стаканчик воды из кулера. В голове звучит лишь один вопрос: «За что?» В поисках ответа поднимаю глаза к небу и утыкаюсь в белый молчаливый потолок.

– Девушка, вы в семнадцатый? – вопрошающе хлопает глазами на меня бабушка.

– Нет, – возвращаюсь в реальность. – Там, по-моему, свободно.

Взгляд падает на больничные часы. В отличие от меня, время не стоит на месте. Выкидываю стаканчик и бегу по «отмеченным» кабинетам.

Успешно и без заминок пройдя парочку специалистов, вновь спускаюсь на первый этаж и поглядываю направо в коридор, где находится кабинет хирурга.

– Ладно, там, наверно, все равно очередь… – прикусываю губу и иду к одиннадцатому кабинету.

Мои надежды не оправдываются: около нужной двери нет ни души.

«Бродский, ты не пользуешься популярностью или «залечил» всех пациентов?» – крутятся на языке каверзные шуточки, но прикусываю его и, собравшись с духом, захожу в кабинет.

Моя цель – быстро получить отметку, печать, и все.

– Добрый день, – вспоминаю, что я воспитанная и вежливая девушка, когда вижу в кабинете, помимо Бродского, еще и молодую медсестру, отбивающую пальцами по клавиатуре. – Можно?

Артем отрывается от бумаг и оживленно вскидывает брови.

– Да, Аня, проходи, – указывает на стул, стоящий рядом с ним. – Присаживайся, давай мне всё, что у тебя есть…

Передаю доктору бумаги и карточки и устраиваюсь на стуле. Бывший муж внимательно в них что-то изучает, в то время как я рассматриваю его со стороны.

Понимаю молодых медсестер: в такого очень трудно не влюбиться. Всё при нем. Внешне Артем очень привлекателен, еще и профессию какую выбрал – благородную… С таким можно быть слабой и порой больной женщиной.

Можно, но рекомендуется. Иначе утонешь по дурости в чувствах, а тебе внезапно «хрясь» по самому больному. Подобно тому, как отрубить к чертям руку, если в палец попала занозка, чтоб не зудила. В общем, не стоит того. Знаем… Проверяли.

– Что-то беспокоит? Жалобы есть? – интересуется молодой хирург и пробегается по мне внимательным взглядом.

– Нет, – с ходу отвечаю и ощущаю, что стул становится крайне неудобным. Слегка ерзаю на нём.

Этот диалог мне знаком. И вводит в краску. По молодости мы любили разыгрывать ролевые игры: где он – спешащий на помощь доктор, а я – бедная и несчастная пациентка… Потом горячее продолжение, все живы и здоровы. Лечил муж знатно, конечно, не скрою…

Боже, зачем именно сейчас я вспоминаю об этом…

Но большее смятение вызывает мысль о том, что и он всё помнит.

– Я заметил, ты прихрамываешь, – прищуривается Артем и складывает руки в замок. – Что-то с ногой?

Нога, вальяжно закинутая на другую, медленно спускается на пол.

Я практически не обращаю внимание на этот неприятный нюанс. А ведь в последнее время, когда поднимаюсь или спускаюсь по лестнице, в моем колене ощущается непонятная боль. Такого раньше не было, но я уже привыкла, да и к врачам нет времени бегать по таким пустякам.

– Колено чуток побаливает, – пожимаю плечами, про себя удивляясь внимательности Артема.

– Падала, ударялась обо что-то?

– Нет, – отмахиваюсь я. – Когда хожу по лестнице, тогда реагирует колено.

– Ясно. Где работаешь?

– Какое это имеет значение? – принимаю вопрос в штыки.

– Нужно знать твой образ жизни… Сидячий, активный?

– Как кузнечик, прыгаю туда-сюда… – обхожусь сравнением. – Активный, получается.

– На каблуках «прыгаешь»? – смешливо уточняет и смотрит на мою обувь.

Я поджимаю ноги и молча киваю.

– Колено я осмотрю, ложись на кушетку, – на полном серьезе заявляет бывший муж.

У меня сразу открывается рот, на выдохе выпаливаю:

– Это необязательно… У меня особо ничего не болит.

– Есть жалоба, я обязан осмотреть, – брызгает на руки дезинфицирующее средство.

Поглядываю на медсестру, которая прекращает работу и сейчас вострыми глазенками следит за нами.

– Ладно, – выдыхаю и плетусь на кушетку.

Ложусь и, затаив дыхание, жду.

Это всего лишь осмотр. Он врач, в конце концов… Успокаиваю себя, но сознание так и кричит: «Господи, сейчас Бродский меня будет трогать!»

Его теплая рука касается колена, и я вздрагиваю. Электрошоком пробивает насквозь. Артем, конечно, это замечает и не спешит.

Внутри все клокочет. Выдыхай, Аня, выдыхай… Закрываю глаза и пытаюсь абстрагироваться.

Артем аккуратно прощупывает колено. Его подушечки пальцев по-прежнему нежны… Воспоминания уносят в прошлое, где они ласкали мое чувствительное тело и заставляли кожу покрываться мурашками.

– Больно? – слышу сквозь грезы.

Приятно…

– Нет, – хрипло отвечаю.

– Согни ногу.

Доктор помогает мне, поддерживая ногу на весу.

– А сейчас?

– Чуть-чуть неприятно.

– А когда нажимаю вот сюда? – Артем массирует место около коленной чашечки.

– Нет, хоро… – вовремя поджимаю губы, чтобы не сболтнуть лишнего.

– Можешь вставать.

Бывший муж садится за стол и начинает с серьезным видом заполнять бумаги, пока я прихожу в себя после осмотра.

Медсестра подходит к нему и щебечет о чем-то своем, положив руку на мужское плечо. Я залипаю на её наманикюренных пальчиках: они то впиваются в белую ткань, то поглаживают её.

У молодой особы, флиртующей прямо при пациентке, колечка на пальце нет, зато есть на губах яркая помада, которую медсестричка мечтает оставить на шее Артема Константиновича, ну или где пониже…

Эта обнаглевшая дамочка вообще в курсе, что он женат? Или… жена – не поезд, подвинется? Хотя, чего это я переживаю? Любовные похождения бывшего – не моя забота. Больше не моя…

– Рекомендую отказаться от каблуков, на снимок пока не буду отправлять, ничего критичного я не увидел, – обращается ко мне Артем, пока я обмахиваю раскрасневшиеся щеки картой.

– Спасибо за совет.

– Рекомендуется делать утреннюю разминку … Перед тем, как начать «прыгать кузнечиком».

– Делаю, доктор, разминку. Регулярно по утрам… С мужем!