Фанера над Парижем - Людмила Милевская

— Это ты меня раньше не видела, — торжествуя, сообщила я. —Плешь, жир, подагра…

Я махнула рукой, мол, всего и не перечислишь. Марусяостолбенела. Ей еще с детства сильно хотелось все это у меня увидеть (особенноплешь), но как это сделать, она не знала, а потому спросила:

— Ты о чем, старушка?

Я тут же рассказала свой сон, заключив повествованиесловами:

— И откуда, спрашивается, появляются в моей светлой головетакие бредовые видения? Хоть бери и к Фрейду обращайся.

— Тут и обращаться не надо, — обрадовалась Маруся. — Прямовся ты завидуешь нашей Леле.

Леля — дальняя родственница Маруси, с которой я всегда былаочень дружна. Несмотря на приличную разницу в возрасте, мы с Лелей, встречаясь,подолгу болтали как нежнейшие подруги, по ходу беседы выбалтывая друг другу всесвои сокровенные тайны.

Кстати, в отличие от Маруси, Леля всегда умела держать языкза зубами и ни разу не распространила по свету то, что я доверила только ей.Марусе же с детских лет я сообщаю лишь то, на что не хочу тратить своегодрагоценного времени. Как правило, это сообщения о продаже, обмене, о желаниичто-либо приобрести или сплетни про очень плохих людей, которых я заслуженноневзлюбила.

— Я завидую Леле?! — искренне возмутилась я. — Да ясчастлива, что ей, наконец, повезло.

Изрекая это, я кривила душой. Красавица и умница Леля,обладательница не только длинных стройных ног, но и осиной талии и чистыхнаивных глаз и сексапильных губ — эта нимфа, это божество… помытарствовала вжизни немало, прежде чем вышла замуж так, как мечтала.

Господи, какой злодейкой надо быть, чтобы позавидовать этойнесчастной трудолюбивой Леле. Она не стала довольствоваться тем, что ей щедродала природа, а не зная устали, трудилась над собой и овладела всем, чем толькобыло необходимо.

Леля постигла все, чего настоятельно требовало наше сложноевремя. Даже не знаю, есть ли на свете такое, чему к двадцати семи годам она ненаучилась. Она так же прекрасно чувствует себя за рулем автомобиля, как и заштурвалом самолета, она летает на лыжах по склонам гор и по волнам морей,бабочкой порхает на теннисном корте, ишаком ишачит на тренажерах, прыгает спарашютом, строчит статьи в газеты и журналы, а потом, проделав все это,несется на рауты во всевозможные посольства и разговаривает там на всехевропейских языках…

Боюсь, не хватит страниц моего романа для того, чтобыперечислить все, что успевает Леля за день. Бедняжка, чтобы чувствовать себясуперженщиной, она с утра до вечера, как раб на плантациях, трудится над собой,хотя я этого чувства никогда не теряла, вовсе не обременяя себя ни лишнимизнаниями, ни лишним трудом. Вот что значит сильная позиция в жизни — наскольколегче быть счастливой, от рождения зная, что другим до тебя далеко. Но не всемтак везет.

Однако вернемся к Леле. Таким образом, становится ясно, чтосвоим кропотливым трудом она добилась в жизни практически всего, кроме… большихденег, которые она рассчитывала получить одновременно с прекрасным принцем.

Для будущего принца в общем-то Леля и старалась, но принцвсе не являлся, зато годы летели. Летели они не бесплодно — Леля росла в цене,набираясь образования, ума и опыта. Она уже научилась петь, сочинять музыку,умудрилась сыграть несколько ролей в спектаклях, и даже пару раз блестящевыступила на радио. Леля без устали бросала новые килограммы на весы своихдостоинств и выросла в цене так, что на нее уже не находилось покупателя. Онаже не унывала и росла, росла, росла…

Но наступил тот критический момент, когда стрелка весовкачнулась и медленно поползла в обратную сторону, а потом и вовсе началатяготеть к нулю — время перестало работать на Лелю. Никаким красивым пением незаменишь розовой нежности щек и пунцовой свежести губ. Леля поняла, что если вближайшие годы не найдет себе мужа, то все старания пойдут прахом — жизнь можносчитать потерянной. И она заметалась.

Должна сказать, что ни я, ни Роза, ни Маруся, ни другиестаршие друзья Лели не стояли в стороне. Все мы мучительно переживали проблемыЛели и из последних сил искали этих чертовых будущих мужей, которых Леля,оскорбляясь, отвергала. Откуда мы их только не извлекали, из каких частейбизнеса и света…

Замечу, если бы Маруся с той же страстью искала мужа себе,то давно бы уже нянчила внуков, а не довольствовалась бы ролью престарелойневесты и «приличными вариантами», как она называет негожих претендентов насвою руку.

В общем, когда все мы, болея душой и скорбя, уже отчаялисьвыдать замуж нашу несравненную Лелю, она вдруг неожиданно сообщила о помолвке.Естественно, всю ночь я не спала, а наутро зазвала к себе Лелю для срочногообмена тайнами. И она не обманула моих ожиданий: уже с порога начала открыватьсвою душу и с горящими глазами сообщила, что страстно влюблена.

— Влюблена?! Ах, я слышу это от тебя впервые! — воскликнулая, внутренне трепеща, от чего сама не зная. — Что? Как? Где? Рассказывай!

Конечно же, меня интересовало многое, поскольку достоинстванашей Лели обязывали ее будущего мужа чрезвычайно. Но самое главное, я видела:Леля была счастлива. В ее горящих глазах читалось огромное чувство…

— Да чем же он взял-то тебя? — дрожа и волнуясь, спросила я.

— Ах, не знаю, не знаю! — кружась по комнате от избыткачувств, пропела Леля. — Когда он касается моей руки, кажется, я готова потерятьсознание!

Признаться, я испугалась. Когда видишь такую сумасшедшуюлюбовь, сразу приходит в голову мысль: «Есть ли у жениха деньги?» «Не наделалабы она глупостей», — это уже была вторая мысль.

Короче, я заволновалась, а вдруг наша Леля влюбилась вкого-нибудь недостойного, вдруг он нищ и не имеет достаточного веса в обществе?Дрожащим голосом я поспешно спросила:

— Надеюсь, у него найдутся средства, чтобы обеспечить тебету жизнь, к которой ты так долго готовилась? Спрашиваю прямо: он купит тебесамолет, яхту и метров двадцать бассейна для ежеутренних заплывов?

— Не знаю! Не знаю! — танцуя, ответила Леля. — Да разве в этомдело? Я и часа прожить без него не могу, а он без меня!

И словно по команде зазвонил ее мобильный.

— Это он! Это он! — возликовала Леля и начала ворковатьтакие нежности в трубку, что даже мне, видавшей виды, стало неловко.

Я сейчас же пожелала знать, кто он, а еще лучше иметьвозможность сделать собственные выводы. Под напором моих дружеских чувств Лелявынуждена была в тот же вечер организовать ужин, куда меня сразу же ипригласила. Событие происходило в ресторане, где я чуть не рухнула на пол, увидевжениха. Достоинство у него было лишь одно — что банкир, в остальном же…маленький, лысенький, брюхатенький…

Нет, он не был точной копией того, кем я была в этом своемстрашном сне, с которого, кстати, и начались мои настоящие неприятности. Женихбыл лучше, гораздо лучше и симпатичней. Пожалуй, я и сама обратила бы на неговнимание, будь он немного моложе, но Леля! Наша несравненная Леля! Она такмечтала! Она так готовилась! Так истязала себя!