Яхромский мост: Крах «Тайфуна» - Василий Карасев

Военный совет 16-й армии. Начальник артиллерии В.И. Казаков, член Военного совета А.А. Лобачев, командующий К.К. Рокоссовский, начальник штаба М.С. Малинин.

О 24-й кд известно, что накануне боев за Рогачево она имела численность около 800 человек[21]. Учитывая, что в бою за Клин дивизия потеряла один из своих полков целиком, можно предположить, что к 23 ноября в ней было около 1200 человек.

22 ноября, находясь в Клину, полковник Хетагуров получил указания непосредственно от начальника Генштаба Б.М. Шапошникова: «Особое внимание обратите на дмитровское направление. Срочно готовьте промежуточные противотанковые рубежи в районе Воронино, Спас-Коркодино и еще глубже – в Рогачево, куда могут отойти войска, если не удержите Клин… В Рогачево к вам прибудет небольшой инженерный отряд с противотанковыми минами»[22].

Для обеспечения тылового рубежа Г.И. Хетагуров в ночь на 23-е ноября вывел из боя 923-й стрелковый полк и перебросил его в район Воронине – Спас-Коркодино. Судьба этой части отражала сложность обстановки, сложившейся в районе Клина. Полк входил в 251-ю сд, но незадолго до этого потерял с ней связь, оказался в подчинении командования 30-й Айк 23-му ноября действовал вместе с 107-й мсд. В дальнейшем он так и воевал в составе «чужой» армии.

В тот же район начали отводиться и остальные соединения с левого фланга 30-й армии (107-я мед, часть сил 58-й тд и 24-й кд). Это отрицательно сказалось на состоянии обороны Клина, поскольку ослабило силы, прикрывавшие город с севера[23], откуда и последовал главный удар врага. Такие действия 30-й А диктовались теми задачами, которые перед ней ставил Генштаб. Да и формально за оборону города отвечала 16-я А. На генерала Захарова, помимо непосредственного руководства правофланговыми частями 16-й А, возлагалась еще и обеспечение стыка с 30-й А[24]. Он должен был непосредственно общаться с командиром ближайшего соединения 30-й А, но, судя по всему, никакого взаимодействия не получилось. В воспоминаниях Хетагурова нигде не говорится о встречах двух командиров групп с целью увязки действий. Он описывает беседу с Рокоссовским, но о войсках последнего ему ничего не известно[25]. На ком лежит вина за такое положение – неясно.

К 23 ноября уже явственно наметилась угроза окружения города. Противник нависал не только с севера, но и с юга, где 2-я тд немцев вышла на подступы к Давыдково. Командующий 16-й А не привел с собой никаких подкреплений и смог только констатировать факт невозможности удержания Клина.

«Нужно было думать об организации сопротивления врагу с целью задержать его продвижение на Дмитров и Яхрому»[26].

Сделать это можно было только перебросив силы с других участков. Изыскать их было поручено начальнику артиллерии 16-й А генералу В. И. Казакову. Он снял с истринского направления 289-й и 298-й ап пто, а также 138-й пап. Указанные части были направлены через Солнечногорск под Клин[27]. С ними намеревался отправиться и сам В.И. Казаков. Однако, тронувшись в путь, он обнаружил походные колонны этих артиллерийских полков, остановившиеся на подъезде к Солнечногорску…

Накануне, 22 ноября, передовые части противника уже пытались ворваться в город. Здесь они встретили сопротивление со стороны бронепоезда N53 (командир – капитан Джахиев Алексей Давыдович, комиссар – политрук Полюсук Владимир Петрович). «В 16.3022.11.41разведка донесла о появлении противника на cm. Подсолнечная. Бронепоезд немедленно выступил навстречу танкам противника и на cm. Подсолнечная завязал с ними бой. Бой продолжался 20–25 минут. Уничтожено 4 танка, остальные были рассеяны огнем артиллерии бронепоезда. Но в это время другая группа танков начала обходить станцию с юга. Рискуя быть отрезанным, командир бронепоезда отдал приказ вывести войсковой состав с боеприпасами и бронепоезд в тыл своих частей, что и было выполнено. При отходе бронепоезд попал под сильный огонь противника с танков.

В бою на станции Подсолнечная и во время отхода ранено 15 чел., бронепоезд получил до 30 пробоин, большие повреждения получил паровоз»[28].

Со стороны немцев действовала боевая группа 2-й тд, журнал боевых действий которой описывает произошедшее следующим образом: «18.15. Боевая группа 3 докладывает, что выполненный в 16.30 налет на Солнечногорск оказался безуспешным. Танковая атака достигла рубежа в 500 м западнее железной дороги. Темнота и огонь примерно 3 батарей принудили к повороту назад. Танковый батальон стал ежом (т. е. занял круговую оборону – Прим. автора) у Турицина, голова основных сил 17.10— Субботино, расположилась там ежом»[29].

Однако этот успех в обороне был временным, поскольку войск в городе практически не было. 23 ноября немецкая боевая группа вновь перешла в наступление на него с запада и юго-запада.

В 14.00 немецкие мотоциклисты вошли в Обухове, в 14.35 – в Бутырки, а в 14.48 в штаб немецкой танковой дивизии поступил доклад о том, что Солнечногорск взят. К 17.35 немецкие части образовали плацдарм, заняв линию Обухове – Спасское – Бутырки – Кресты – Талаево[30]. Только разрозненные группы советских бойцов оказали сопротивление врагу, героически погибнув в бою, как это случилось с расчетами орудий 2-й батарей 278-го отд. артдивизиона 3-й Московской сд под командованием лейтенанта Владимира Иосифовича Винцикевича.

Артиллерию, предназначенную для обороны Клина, пришлось использовать для отражения угрозы, возникшей значительно ближе к Москве. Как видно и из рассказа начальника артиллерии 16-й А, сплошного фронта в этот момент не было.

«Мое положение – начальника артиллерии без артиллерии – было незавидным. Связь отсутствовала, и я не знал, что делается на других участках фронта. Будучи старшим по званию, я решил задерживать всех военнослужащих с оружием, все разрозненные подразделения и организовать хоть какую-то оборону в районе деревни Пешки.