Пленительные наслаждения - Элоиза Джеймс

Квил поспешил вмешаться, пока она не успела рассказать во всех подробностях о сотне других ляпсусов, которые с ней наверняка случались.

– Кодсуолл, мисс Дженингем, несомненно, желает выпить чаю. Нужно проводить ее наверх. И попросите, пожалуйста, Стимпл, чтобы она помогла мисс Дженингем.

– К сожалению, сэр, должен вам сказать, Стимпл сопровождает леди Дьюленд.

Квил нахмурился. Разумеется, его мать не может сделать и шагу без своей горничной. Черт подери, как же быть? Кодсуолл открыл двери в Индийскую гостиную.

– Я сейчас прикажу принести чай и пошлю кого-нибудь к миссис Фарсолтер, сообщить, что у мисс Дженингем нет горничной. Она решит, как выйти из этого затруднения.

Габби улыбнулась дворецкому.

– О, спасибо вам, Кодсуолл! Я понятия не имела, что для английской леди так важно иметь горничную. Наверное, в подобных вопросах я должна положиться на вас и миссис Фарсолтер. Она у вас экономка?

Габби выжидающе посмотрела на Квила. В это время послышался тоненький голосок.

– Я тоже путешествовала без горничной, – заявила Феба.

– С миссис Фарсолтер и Кодсуоллом мы можем быть совершенно спокойны, – успокоила девочку Габби. – Я уверена, они мигом найдут нам горничных.

Кодсуолл, удивляясь себе, едва не захихикал от радости.

– Я полагаю, миссис Фарсолтер захочет нанять для мисс Фебы гувернантку, если ее визит окажется продолжительным, – заметил он.

– Проходите в гостиную, мисс Дженингем. – Квил уже начал раздражаться.

Он мрачно взглянул на Кодсуолла. Дворецкий тотчас попятился и отправился восвояси, на другую половину дома, где находились комнаты прислуги.

– О Боже! – восхитилась Габби, войдя в комнату. – Какая… какая очаровательная гостиная!

Квил огляделся.

– Идея моей матери.

Габби нерешительно подошла к огромному столу с диковинными ножками в виде сидящих тигров.

Феба отступила назад, но вовсе не потому, что ее пугали высунутые малиновые языки зверей.

– Откуда привезли эту мебель? – спросила Габби с любопытством.

– Вы в Индийской гостиной, мисс Дженингем. Так моя мать называет воплощение своей мечты. Она мечтала прослыть законодательницей лондонской моды и последовала совету дизайнера, который предрекал повальное увлечение индийским стилем. – Квил передернул плечами. – К великому огорчению матери, этого не произошло. Но, ухлопав столько денег на этот декор, отец не пожелал возвращаться к английскому стилю.

Габби пристально посмотрела на Эрскина Дьюленда. Лицо его по-прежнему мало что выражало, но голос звучал чуть насмешливо.

Она поняла это как приглашение и улыбнулась в ответ, искренне и открыто. В глазах у нее запрыгали веселые искорки.

– Странно, – заметила она. – В нашем доме не было столов с тиграми, хотя я всю жизнь провела в Индии. И вообще раньше я никогда не видела подобной мебели. Я даже не припомню, чтобы кто-то позволил себе такое… такое расточительство.

Квил был серьезен, но глаза его смеялись.

– Я вынужден вас попросить не открывать сей неприятной правды моей матери, – пробурчал он, облокотившись на каминную полку. – Видите ли, все эти экстравагантные сокровища стоили порядка пятидесяти тысяч фунтов. Если моя мать когда-нибудь узнает, что большинство ее «индийских» шедевров сделаны в Саутгемптоне Фредом Пинклом, столяром-краснодеревщиком, ее хватит удар.

– Вы знаете имя мебельщика? Значит, вы проводили сыск!

– Я бы не назвал это сыском, – пожал плечами Квил. Он перешел от камина к высокому креслу, чтобы прислониться теперь к его спинке. – Как давний пайщик Ост-Индской компании, я имею весьма неплохое представление о товарах, которые можно купить в тех краях.

– Пайщик Ост-Индской компании? – Габби нахмурилась.

Квил посмотрел на нее, немало удивленный ее тоном. Первый раз с тех пор как они встретились, в ее глазах блеснул сердитый огонек.

– Вам это неприятно по какой-то причине, мисс Дженингем?

Габби подняла подбородок и спокойно встретила его взгляд.

– Нет, конечно, нет! Это меня не касается. Но не будете ли вы так любезны называть меня Габби, мистер Дьюленд? Ведь скоро мы будем одной семьей.

Квил, должно быть, вообразил, что его упрекают, и распрямился. Его нога посылала ему резкие сигналы, напоминая о продолжительной езде в экипаже, причем туда и обратно.

– Габби… – повторил он. – Тогда вы должны называть меня Квил.

– Квил? Какое очаровательное имя!

– Очаровательное? В самом деле? Или это что-то сродни очарованию этой комнаты?

Габби хихикнула, издав обворожительный звук, похожий на тихое кудахтанье.

– Поймали на слове, мистер Дьюл… Квил. – Она сделала паузу. – Можно вас спросить?

– Естественно.

– У вас что, болит нога? – нерешительно произнесла она. Вдруг вопрос покажется ему оскорбительным и неуместным?

Действительно, Квил мог бы ответить ей, что так оно и есть. Но все дело в том, что ни одна английская леди не задала бы вопрос такого личного характера мужчине, тем более – малознакомому. Квил скривился в неприветливой усмешке. Определенно, эта девушка камня на камне не оставит от привычного уклада семейства Дьюлендов.

– Я пострадал в дорожной катастрофе шесть лет назад. К счастью, теперь уже почти поправился. В той мере, чтобы достаточно свободно ходить. Но мне трудно стоять в течение длительного времени.

Карие глаза Габби засветились сочувствием.

– Так что ж вы не сядете? Неразумный вы человек!

Феба, бродившая по комнате и рассматривавшая украшения на мебели виконтессы – множество лежащих львов и тигров, – подошла к Габби.

– Мисс Габби, мистер Дьюленд не может сесть раньше вас. Моя няня говорила, что английские джентльмены никогда-никогда не сядут в присутствии леди, если она в это время стоит.

Габби покраснела.

– О, извините, Квил! – Она тут же плюхнулась на диван. – Боюсь, что я совершу еще не одну подобную ошибку, потому что совершенно несведуща в такого рода вещах. Мой отец называл все это аристократической ерундой.

– Прошу вас, не думайте об этом, – махнул рукой Квил, опускаясь в кресло и облегченно вздыхая.

Феба чинно присела на небольшую скамеечку у ног Габби. Квил не переставал поражаться собранности маленькой девочки. Она была полной противоположностью Габби. Кудряшки Фебы выглядели такими аккуратными, как будто ее только что причесали. Садясь, она инстинктивно приподняла платьице, так чтобы складки распределились поровну с каждой стороны. Ее руки были сложены на коленках, ноги скрещены в лодыжках.

Но Габби! Не то чтобы она держалась как-то неподобающе для леди – нет, это было не совсем так. Просто ей не хватало ухоженности. Множество ее прядей опять висели, так как, передавая шляпку Кодсуоллу, она умудрилась снова испортить свою прическу. Платье тоже смотрелось несколько странно. Совершенно ясно, что данный фасон предполагал небольшой напуск под грудью. Эта мода устарела несколько лет назад. Платье Габби до талии сидело в обтяжку, а на бедрах топорщилось колом, как будто под ним был ворох накрахмаленного белья.