Ци-Гун. Некоторые методы или Варенье из "Красного Цветка" - Михаил Роттер

Представлять, что между ладонями, предплечьями и грудью находится большой воздушный шар. Подмышки и плечи лежат на других (меньших) воздушных шарах. Бедра также сжимают (очень мягко) еще один шар. Сзади – самый большой шар, на который опирается («сидит на нем») все тело. Центр тяжести чуть-чуть (практически незаметно) подается вперед.

Положение тела такое же, как в первой форме. Отличается только положение рук: предплечья параллельно полу, ладони повернуты вверх. Похоже на то, как если бы на руках лежал большой мешок риса.

Вернуться в положение 1 и постоять некоторое время, приводя в покой ум и энергию.

В каждом стиле У-Шу есть базовая техника, без которой ни особые секреты, ни личные наставления, полученные от учителя самого высокого уровня, не будут работать. Поэтому человека, которого хотят по-настоящему подготовить, учат по принципу «в дальней дороге не бывает легкой поклажи»: ему не показывают ничего нового, пока он в совершенстве не освоит эту самую базовую технику. Однако у базовой техники тоже есть база. По этому поводу позволим себе привести цитату из новеллы О’Генри «Разные школы»:

«Старый Джером был человек-помост. Всякий знает, что мир держится на плечах Атласа, что Атлас стоит на железной решетке, а железная решетка установлена на спине черепахи. Черепахе тоже надо стоять на чем-нибудь – она и стоит на помосте, сколоченном из таких людей, как старый Джером.

Я не знаю, ожидает ли человека бессмертие. Но если нет, я хотел бы знать, когда люди, подобные старому Джерому, получают то, что им причитается?»

Столбовое стояние является подобным «помостом» для У-Шу. Без него система становится полной бутафорией. Отметим, что «бутафория» происходит от итальянских слов butta (buttare – бросать) и fuori (наружу). В старом итальянском театре оно означало приказ, которым режиссер посылал актера на сцену. Однако дословный перевод его звучит так: «бросай наружу» или попросту «выбрасывай». Так что можем сказать и иначе: без столбового стояния воинское искусство рискует стать просто «бросовым».

Недаром по поводу столбового стояния существует старинная «инструкция»: «изучая кулачное искусство (Цюань-Шу), вначале три года стой столбом, накапливая силу». Кстати, подобный подход был и при обучении подмастерьев в дореволюционной России. Правда, стоять столбом их не заставляли, но испытание было не легче: год «мальчик» подметал мастерскую, год бегал за водкой для мастеров, а там, глядишь, и чего-то начинали показывать.

Если говорить «высоким стилем», то стояние столбом в воинских искусствах – это метод поиска «движения в покое». Когда покой достигает предела, происходит наполнение истинной Ци, которая является корнем жизни и смерти, базой воинского искусства. Когда истинная Ци наполняет все энергетические меридианы, «исчезают сто болезней, тело становится здоровым и крепким».

Чтобы стояние было эффективным, снаружи нигде не должна прилагаться сила, а внутри мысли должны быть естественно спокойны. Вообще естественность – это основное требование к столбовому стоянию: «Основа для человека – это Небо, основа для Неба – это Дао, основа для Дао – это естественность».

В традиционном У-Шу (где структура каждой позы полностью сбалансирована и построена оптимальным образом) каждое положение может использоваться как столб. Для этого при выполнении формального комплекса ученика просто заставляют «застывать» какое-то время в каждой позиции. Например, если в комплексе, насчитывающем 60 позиций (а это далеко не предел), стоять в каждой позиции всего по минуте (тоже вроде бы немного), получается час столбового стояния. При этом (если речь идет о традиционном У-Шу) стоять принято очень низко и есть много позиций на одной ноге. В общем, получается не один столб, а целый «столбовой набор».

Мастер, передававший «Красный цветок» [12], процесс преподавания строил примерно так. С одной стороны, он заставлял постоянно выполнять «Красный цветок», с другой – делать формальный комплекс, стоя в каждой позе где-то около минуты. По поводу такого стояния он говорил примерно так: «Это тоже хороший Ци-Гун, он тоже работает». Потом делал многозначительную паузу и добавлял: «Но он начинает работать примерно года через три. А у вас…» Далее следовала еще более многозначительная пауза. «А у вас, – тут он подмигивал, становился в Ма-Бу и загибал пальцы, имитируя положение «Красного цветка», – недели через три».

Кроме «отстаивания» существующих формальных комплексов есть и специальные «стоятельные» формы, где убраны все сложные движения, а оставлена лишь суть стиля.

Пример такого комплекса из таких сущностных позиций приведен ниже. В нем, по сути дела, кроме стоек ничего и нет. Разумеется, каждая стойка сочетается с какими-то положениями (тоже простейшими) рук, но это, скорее, для того, чтобы чем-то занять руки. Не класть же их в карманы, тем более что в традиционной китайской одежде их и нет.

Общие принципы стояния те же самые. Хотя в шаолиньской традиции принято стоять очень низко, в оздоровительных целях высота стояния подбирается по самочувствию. Начальное время стояния в каждом положении назначено очень скромное – всего одна минута. Раз в две недели нужно добавлять по одной минуте (тоже вроде бы более чем скромно). Если стоять регулярно, то через год (52 недели) время стояния в каждой стойке подойдет к получасу. Посчитав количество положений в комплексе, читатель не сможет не вспомнить историю из прекрасной книжки «Занимательная математика» Я. И. Перельмана:

«Индийский раджа спросил, какую награду хочет мудрец за изобретение шахмат. А тот вместо алмазов и золота попросил на первую клетку шахматной доски положить одно рисовое зерно, на вторую два рисовых зерна, на третью – четыре и так далее. Раджа, разгневанный тем, что старый дурак пренебрег его милостью, велел своему визирю отсыпать этому полоумному его жалкую горсть риса и гнать его палками. Визирь неделю считал, сколько же зерен отсыпать изобретателю, а потом сказал радже, что у того в амбарах нет нужного количества зерна, более того, даже если раджа проживет 1000 раз по 1000 лет, а боги даруют каждый год обильный урожай, то даже за миллион лет не удастся собрать столько риса».