Финал в Преисподней - Станислав Фреронов

иные ветры. Баварские песенки насчёт «арбайтен швайнен» в этих местах не прокатывали. «Рабочий считает себя носителем нынешнего государственного строя, — говорил яркий лидер нацистов Северо-Запада Альберт Фольк. — И мы ничего не добьёмся, если будем приписывать нужду и унижение одной лишь революции».

Непричастная к «Пивному путчу» ДВФП не подверглась запрету. Её лидеры не были скомпрометированы провалом и довольно-таки позорным бегством. Но руководящий партийный триумвират символизировал всю идейно-политическую рыхлость и разрозненность фёлькише.

Парадным лицом ДВФП выступал Людендорф (достойно прошагавший 9 ноября сквозь полицейскую цепь), в личности которого с возрастом всё более проступали черты психопатологии. Он по-прежнему грезил о военно-монархической диктатуре, не имея ничего похожего на конкретный план её установления. Недалеко ушёл Альбрехт фон Грэфе, типичный консервативный аристократ, ностальгировавший по кайзеровской монархии. Его позиция была противоречива в определении: выступая за парламентские методы борьбы за власть, он категорически отвергал популизм, избегал обращения к массам. Особенную идиосинкразию фон Грэфе испытывал к «заражённым марксизмом» рабочим, составлявшим основу электората в ключевых землях Германии. Где и как набирать голоса для завоевания парламентского большинства, фон Грэфе не пояснял, явно рассчитывая не столько на избирательные успехи, сколько на внутриэлитные комбинации. Но и в этом расчёте содержался кардинальный прокол: поддержку крупного капитала и высшего чиновничества могла получить партия, популярная в массах. Разрешить это противоречие брался третий триумвир ДВФП Грегор Штрассер.

Этот человек был потенциально способен возглавить германский фашизм, тем самым предотвратив ужасы гитлеровского нацизма и Второй мировой войны. Достойный бюргер-аптекарь, далёкий от буржуазно-аристократической «золочёной сволочи», но удержавшийся от выпадания в пролетариат. В боевом 1919-м доблестный фрейкоровец. Высококвалифицированный фармацевт, химик с учёной степенью, профессионально связанный с менеджментом высокотехнологичных секторов — химического и электротехнического. Наконец, по всем отзывам, просто красавец мужчина. Во всех смыслах воплощение немецкого идеала.

Боевые братья

Грегор Штрассер олицетворял популистскую социалистическую тенденцию фёлькише и активно проводил эту линию в НСДАП. Ещё радикальнее выступал его младший брат Отто, начинавший левым социал-демократом. В гражданскую войну 1919-го братья воевали по разные стороны: 27-летний Грегор командовал белым фрейкором, 23-летний Отто — «красной сотней». Стрелять друг в друга им не привелось, на родственных отношениях это не отразилось. В НСДАП и ДВФП правый и левый социалист действовали в прочном тандеме.

Оттеснив далеко на задний план Людендорфа и фон Грэфе, братья интенсивно формировали фашистские пролетарские ячейки. В короткий срок им довольно многое удалось. Особенно если учесть, что действовать приходилось в цитаделях СДПГ при заметном влиянии КПГ.

Секретарские обязанности выполнял при Грегоре Штрассере малозаметный Генрих Гиммлер. Несравнимо больше шума исходило от Йозефа Геббельса, возглавлявшего пропагандистский аппарат. На страницах учреждённого Штрассерами теоретического журнала он изливал свою лютую ненависть к капитализму «во всех видах», панегирики Советской России, большевизму и лично В. И. Ленину («Еврей-большевик понял Россию лучше любого царя!»). Вокруг Штрассеров сгруппировался костяк радикальных активистов типа Альберта Фолька. К этой группе принадлежал лидер берлинских нацистов Эрнст Шланге. В качестве умелого и решительного организатора отличался Карл Кауфман. Идеологически левый радикализм генерировал Фридрих Гильдебрандт, с особенной неприязнью относившийся к «зажравшемуся» Гитлеру.

В окружении Штрассеров выделялся организатор рабочих ячеек Эрих Кох — тот самый будущий гауляйтер Украины, один из самых чудовищных гитлеровских палачей во Второй мировой войне. Рядом с ними начинал и Вильгельм Кубе, впоследствии руководивший уничтожением каждого четвёртого белоруса. Характерно, что ультрарадикальные социалисты Кох и Кубе поначалу колебались между НСДАП и КПГ. Свой выбор они в конечном счёте сделали лишь под влиянием антисемитизма. Так же через коммунизм пришёл к нацизму и Геббельс. Что и говорить, такие кадры у коммунистов могли быть вполне при деле.

Фашизм против Гитлера

Быстро сколоченная организационная структура позволила ДВФП добиться небольшого, но осязаемого успеха: Штрассер-старший и фон Грэфе были избраны в рейхстаг. Десятки публичных собраний (основной метод партработы), издания, новые и новые ячейки — всё это ассоциировалось с идеологией штрассеровского фёлькиш-социализма.

Эта идеология была весьма своеобразной. Скажем, младший Штрассер так и не преодолел до конца пробольшевистские тенденции, в которых ему подпевал Геббельс. Люди, подобные Фольку, смыкались с радикальной социал-демократией. Кох, Кубе и вроде них напоминали национал-коммунистов (не случайно бывший гауляйтер Украины, представ перед польским судом, говорил о своих глубоких симпатиях к СССР). Но в целом базой ДВФП было правоориентированное меньшинство рабочего класса — основная масса пролетариев по всей Германии хранила верность СДПГ, и лишь маргинальные её слои отдавали предпочтение иным партиям. Поэтому значительную часть ДВФП составляли те же социальные группы, что и НСДАП — ремесленники, торговцы, люмпены, безработные и демобилизованные.

В своих воспоминаниях Отто Штрассер перечислял идейные разногласия, отделявшие его с братом от Гитлера: «Мы социалисты, он говорил языком капиталистов. Мы республиканцы, он вёл дела с Виттельсбахами и даже Гогенцоллернами. Мы либералы, он тоталитарист. Мы христиане, он атеист». Итак, социалистический радикализм, классово-пролетарская упёртость, республиканско-либеральные политические позиции и христианское мировоззрение — против тоталитаризма, заигрывающего с капиталом и аристократией… Тут и там гремучие смеси.

Идеалом Штрассеров была корпоративно-коллективистская система, проведённая несравненно более последовательно, чем в муссолиниевской Италии. Она должна была, по модели «Нового средневековья», охватить не только экономику, но и социальную жизнь, и государственно-политический строй. Будучи ярыми националистами, Штрассеры, однако, не акцентировали расизма. Даже во внешней политике они не разделяли гитлеровского стремления захватить Европу. Они скорее ориентировались на проект общеевропейской федерации, связанной общей культурой и экономическим взаимодействием. Пожалуй, менее централизованной, чем нынешний Евросоюз.

Штрассер-младший к тому же склонялся к германо-советскому альянсу против англо-французской «империалистической плутократии». Но даже это не было чем-то исключительным. Так же рассуждал и генерал фон Сект, и теоретик борьбы за «жизненное пространство» Мёллер ван ден Брук.

Штрассеров не приходится идеализировать. Этим «республиканцам, либералам, христианам» был не чужд культ насилия, составлявший глубинную суть нацизма. Иначе они не сошлись бы с Гитлером, не собрали бы вокруг себя «кубекохов», не сделались бы кумирами штурмовых отрядов. Но для них сила и жестокость всё же были инструментами достижения неких целей, что вообще характеризовало германскую культуру прошлых веков. Не то Гитлер.

Марш за голосами

Фюрер со смешанным чувством наблюдал за ДВФП. С одной стороны, успешное «хранение огня». Тем более, что, оказавшись за решёткой, он временно порвал с Ремом, уехавшим по контракту тренировать боливийскую армию (из бравого капитана, сумевшего захватить порученные ему объекты в ночь на 9 ноября 1923-го, был сделан стрелочник, виновный в провале «Пивного путча»). С другой, его никак не устраивало появление новых эффективных менеджеров, пусть и более-менее лояльных, как Грегор