Новгородский толмач - Игорь Ефимов

Недавно мне довелось подслушать, как мой хозяин давал своему сыну урок военной географии. Он вычертил на листе бересты границу Псковской республики и стал рисовать стрелы, показывающие армии приближающихся врагов. Сын должен был назвать пограничную крепость, куда следует срочно отправить подкрепления.

- Ливонцы подступают с севера! - кричал Алольцев.

- Дружине выступить на Гдов! - откликался сын.

- Немцы готовят удар с запада!

- Коней седлать! Скакать на подмогу Изборску.

- Ордынцы крадутся с юга.

- Конный полк - на Опочку! Пеший - на Велье, другой - на Воронич!

Каждый псковский мальчишка с детства знает, что рано или поздно ему предстоит военная служба. Даже малочисленные отряды псковичей бьются весьма упорно и коварно. Сорок лет назад литовский князь Витовт, которому помогали татары, пытался взять крепость Опочку. Осажденные заранее подпилили сваи моста, а дно реки уставили острыми кольями. Передовые всадники наступавших свалились в воду. Не в силах видеть мучения несчастных, корчившихся на кольях, их товарищи пытались прийти на помощь и гибли под стрелами со стен. Два дня Витовт штурмовал крепость и должен был отступить ни с чем.

Памятуя наставления Вашего последнего письма, преподобный отец, я отложил внимательный осмотр боевых укреплений на будущее и в первую очередь попытался собрать побольше сведений о внутреннем устройстве этой маленькой республики. Правит здесь, как и в Новгороде, совет бояр и посадников, но все важные вопросы выносятся на утверждение всенародного веча, которое собирается на площади перед храмом Святой Троицы. Псковичи гордятся тем, что у них не бывает таких свирепых раздоров, как в Новгороде, где схватки между партиями часто выливаются в уличные драки и кровопролития. Действительно, я очень быстро мог убедиться, что нравы псковичей характеризует гораздо большая сдержанность и умение владеть своими страстями. Но и здесь неопытного новичка подстерегают всякие западни и ловушки.

Так, мейстер Густавсон два года назад чуть не попал здесь в судебную паутину. Он одолжил одному псковскому купцу - человеку проверенному и честному - изрядную сумму денег для закупки осетровой икры в Астрахани. Но купец, возвращаясь из поездки, уже всего за день пути до дома, провалился с санями под лед и утонул. Мейстер Густавсон, дав душе покойного вознестись и найти свое место в мире ином, пришел к наследникам, предъявил им расписку и попросил вернуть долг - деньгами или товаром. Но наглые наследники заявили, что знать ничего не знают и что в завещании покойного никакой Густавсон не упомянут. А если он захочет судиться, то это будет его слово против их слова. И судья, как это положено в таких случаях, предложит решить дело Божьим судом, то есть поединком. Вот, как раз тут стоит племянник покойного, у которого давно не было случая поразмяться. И указали на молодца с кулаками размером со свиную голову каждый.

Алольцев потом объяснял Густавсону, что ему следовало расписку заверить и оставить копию в городском архиве, который называется "ларь". И первая работа, порученная мне моим нанимателем, был перевод на немецкий больших отрывков из местного свода законов, именуемого "Псковской правдой". Свод этот был недавно пересмотрен и утвержден собраниями всех пяти областей ("концов"), из которых состоит Псковское государство. Алольцев уверен, что этот перевод будут покупать у него все приезжие купцы, а друзьям и партнерам он сможет дарить его, чтобы они не нарушили по незнанию местных порядков.

В основном я переводил статьи, касающиеся соблюдения торговых сделок и обязательств, и правила судебного разбирательства. Должен сознаться, я был поражен вниманием, которое их законодательство уделяет охране собственности человека. Воровство карается весьма сурово, а за кражу в центре города, на территории Кремля, где ведутся основные торги, - смертная казнь. Немудрено, что купцы из всех стран так охотно везут свои товары в Псков, - они знают, что и сами они, и их имущество будут здесь в полной безопасности.

"А откуда же берутся у вас князья?" - спросил я Алольцева. Оказалось, князя приглашает совет бояр и посадников в качестве военачальника, наподобие того, как вольные итальянские города приглашают кондотьеров. Но в делах управления городом князь почти не участвует. Если город недоволен князем, он может его прогнать. Но и сам князь может отказаться от принятых на себя обязательств ("снять с себя крестное целование"), если какие-то решения веча покажутся ему неправильными.

Алольцев с горечью рассказал об отъезде князя Александра Васильевича Чарторыйского, которого все псковичи весьма почитали. Это был военачальник смелый и успешный, водивший псковские войска против Ливонии и Ордена много раз и возвращавшийся с победой. Но псковичи решили, что им не устоять против давления с севера без помощи Москвы. Они стали просить тогдашнего князя Московского, Василия Темного, о подмоге. "Подмогу дам, - сказал Василий, но пусть ваш князь Чарторыйский поцелует крест на верность мне и моим детям и станет моим наместником у вас". На это Чарторыйский сказал: "Моя верность - свята, а кто мне поручится за верность князя Василия? Сколько уже его верных слуг, да и кровных родственников поплатились за то, что верили его клятвам?" И уехал из Пскова в Литву, не слушая просьб и уговоров остаться.

В этом переплетенном треугольнике - Псков, Москва, Новгород - дела церковные (самые для нас важные) играют первостепенную роль. И, думаю, не хватит и ста Эвклидов, чтобы разгадать все теоремы и задачи, вырастающие из его углов. Но вот как мне объяснили положение дел на сегодня. По традиции московский митрополит утверждает архиепископа новгородского (проводим линию вверх от Москвы к Новгороду), а тот уже назначает епископа во Псков (линия вниз, на юго-запад от Новгорода к Пскову). Но недавно псковичи обратились с просьбой к московскому митрополиту, чтобы он назначал им епископа напрямую, выбирая из псковских священников (проводим горизонтальную линию от Москвы к Пскову).

Ничего из этого не вышло, однако конфликт продолжал разгораться. И спорным вопросом оказалось положение вдовых попов. Как Вам известно, у вероотступников неженатый поп - это священнослужитель второго, если не третьего сорта. И вот в прошлом году Псковское вече вынесло постановление: овдовевших священников в церкви не допускать, а требовать, чтобы они, как это было заведено исстари, поступали в монастырь.

Это постановление как обухом по голове ударило друга семейства Алольцевых, отца Дениса. Мало того, что он только что потерял любимую жену, которая умерла в родах, теперь у него отнимали и смысл и дело всей его жизни - церковное служение. Конечно, в наших глазах женатый священник - то же, что корабль с пробитым дном. Но все же грустно видеть, как Провидение безжалостно разрушает все мечты человека достойного, по мере сил и обстоятельств стремившегося к Добру.

Теперь у него одна надежда: что архиепископ Новгородский Иона не допустит изменений, принятых Псковским вечем. Дело в том, что канцелярия архиепископа получает с каждого овдовевшего попа изрядную мзду за разрешение остаться при своей церкви. Архиепископ этой зимой явился во Псков, собрал положенные подати и пригрозил отлучением, если псковичи не отменят свое постановление. Сейчас все с напряжением ждут, какой ответ придет по горизонтальной стороне треугольника - что решит московский митрополит, на суд которого передана тяжба. Как только это станет известно, я поспешу сообщить Вашему преподобию во всех подробностях. Ведь любой раздор в стане вероотступников нам на руку и может послужить славе Христовой и усилению папского влияния здесь.