Пристань святых - Уильям Сьюард Берроуз

— КАЖДЫЙ ЗА СЕБЯ.

Пушка справа от них, пушка слева от них дала залп и загрохотала.

И тогда они ускакали прочь.

Те, под кем еще были лошади, наверняка так и сделали. Остальные бежали, шли, ковыляли и ползли, отступая.

Но уже не шестьсот…

Назад возвратились двести двадцать три насмерть перепутанных и контуженных из бывших в строю… (Le Comte[21]издал резкий холодный блеющий смешок.)

Камера демонстрирует поле боя под исполнение мюзик-холльной мелодии времен Второй мировой войны в медленном минорном ключе…

Мы развесим свое белье

На линии Зигфрида,

Если линия Зигфрида еще существует

Одри и Диб в аэропорту Атланты. Одри — стриженный под ежик молодой муж, а Диб — его беременная жена. В момент посадки на самолет до Майами их замечает группа агентов ФБР, у которых есть задание взять Одри и Диб живыми.

— Эй, вы двое, стойте…

Одри и Диб бегут к самолету, агенты преследуют их. Диб расстегивает молнию на животе и через плечо бросает своего «ребенка». Из груды набивочного материала начинает выходить газ. Нервнопаралитический газ. Агенты спотыкаются и падают на землю, корчась, а Одри и Диб заскакивают в кабину самолета.

— Взлетай прямо отсюда…

Нервнопаралитический газ, выходящий из задней части самолета, заполняет аэропорт и близлежащие улицы. Люди кучами валяются на земле, непроизвольно испражняются, мочатся, бьются в судорогах. Автомобили сталкиваются. Подъезжают полицейские машины. Из них выскакивают копы и тут же падают…

Самолет делает круг над землей, а Одри открывает рот, как мальчик-идиот из фильма 1920 года и говорит:

— Эй, глянь-ка, все мертвенькие!

Снег на улицах… Одри кашляет. Впереди — заграждение полиции, молодые люди выстроены вдоль стены. Полицейский с обрезом в руках. Одри корчится в кашле и начинает стрелять из «Р-38» с глушителем. Пух, пух, пух… звук напоминает открывающуюся бутылку шампанского, но не настолько громкий. Полицейские машины пытаются укрыться, заехав в подъезды… Они находят убежище в стриптиз-клубе… молодым ребятам нужно что-то особое…

На сцену выскакивает девица…

— У меня есть je n’sais quoi[22]…

Она взмахивает рукой — и у нее выскакивает лапа с когтями.

— У меня есть я не знаю что…

У нее на лице прорастают хелицеры[23].

— У меня есть хаммбабблббблллууу…

Публика бросается к выходам по мере того, как мерзкая черная вонь мутации наполняет помещение. Сирены полицейских машин… Одри и Диб бегут по переулку, когда дорогу им перегораживают полицейские машины. Впереди голая стена… Одри бросает последнее яйцо — стена превращается в прозрачную мембрану. Они протискиваются сквозь нее, полицейские бросаются вслед за ними, открыв стрельбу.

Песок на улицах… запах моря… ломбарды… Мы ныряем в «Закусочную Джо» и я оглядываюсь по сторонам. 1930—40… Воры, сутенеры, торговцы наркотиками. Я чувствую, что у меня появилась одна характерная особенность. Она развилась благодаря путешествиям во времени. Достаточно взглянуть на торговца наркотиками — и он сразу же подходит к вашему столику.

— Мы не могли с вами где-то уже встречаться?

— Да, конечно, — отвечаю я и гляжу на него.

— Нужен косячок?

— Не откажусь.

— Я знаю тут одного эскулапа, но ему нужны зеленые.

— Сколько?

— Тридцать четвертей. Вам ведь нужен док Ван?

— В общем, да. А вы его знаете?

— Нет, не знаю. Только слышал.

На лице торговца наркотиками читается облегчение.

— Он ничего не станет выписывать, если не знает вас. Но я могу провести вас к нему.

— Понимаю… Хелен все еще с ним?

— Да. Она выступает в роли вышибалы в случае, если кто-то попытается надавить на него с целью получить рецепт.

— О ней тоже всем хорошо известно.

— Думаю, что да. Теперь слушайте, если можете меня подождать, я все там с ним улажу и встречусь с вами здесь.

Я покачал головой и улыбнулся…

— Я пойду с вами и подожду снаружи. Но прямо сейчас нам нужно найти комнату и разместить наше оборудование.

Он кивнул.

— Здесь довольно горячий район. Оставаться на улице небезопасно.

Он бросил взгляд на мой портфель, словно задаваясь вопросом, что в нем может быть. Я встал.

— Встретимся здесь через полчаса.

Отель «Глобус» находился на боковой улице под живописной железной дорогой, которая выглядела так, словно ею не пользовались уже несколько десятилетий. Старый китаец взял у нас деньги и протянул ключи. Номер был вполне обычный для подобного рода заведений: двуспальная кровать, умывальник, шкаф, зеленые шторы. Мы спрятали оружие и патроны под ванной. Под умывальником я нащупал кое-какой товар торговца наркотой, завернутый в коричневую бумагу, и стряхнул с него таракана. Товар лежал там довольно давно. Я вернул его на место. Он понадобится мне позже.

Торговец наркотой ждал в «Закусочной Джо». Ему было явно нехорошо, глаза у него слезились. Он повел нас по покрытым песком улицам. Время от времени дорогу нам перебегал лулов[24].

— Будьте осторожны, — сказал мне торговец наркотой. — Стоит этой гадине вас укусить, и может начаться заражение… Ну вот мы и пришли. Не позволяйте ему заговаривать вам зубы.

Я стоял на пороге с карманным телескопом в руках и смотрел, куда направился торговец наркотой. Профессиональный визит Хелен и Вану я нанесу позже. Что-то коснулось моей ноги. Я глянул вниз и увидел лулова. Он попытался укусить меня, и его зубы впились в отворот на брюках. Я резко повернулся, поднял и опустил вторую ногу лулову на горло. Минут через пятнадцать вышел торговец наркотой. Я подумал, что он пытался надавить на Вана. Зная Вана, я понял, что ему это не удалось. Мы поделили 30 четвертей на пороге над мертвым луловом.

Вернувшись в отель, я вынес товар из ванной. Какое-то предчувствие заставило меня вытащить также и оружие. Привычка, выработавшаяся в ходе путешествий во времени. В первую очередь думай о своей безопасности. Слишком многое может меня затормозить. Я остановился на трех четвертях и считал, что сделал правильный выбор. Я лег на кровать, подложив подушки под голову, и стал размышлять. Хелен и Ван… аборты и торговля наркотиками — всего лишь прикрытие для этих двух пташек. Ван… национальность — канадец… 57 лет… специалист в трансплантологии… может пришить вам ногу прокаженного, и вы даже не заметите… лишен лицензии на врачебную практику во многих местах и под множеством различных имен… но всегда через какое-то время принимается за старое… теперь, должно быть, пока не высовывается. Хелен… австралийка… 60 лет… обладательница рук невероятной силы… массажистка… профессионально занимается проведением абортов… эксперт в пытках разного рода… участвовала в краже драгоценностей… на ее совести множество убийств. Мне противостояли два настоящих старых профессионала… и я должен был тщательно продумывать каждый свой шаг. У нее на дверях, конечно же, есть цепочка, а сама дверь обита железом. Понадобится соответствующий инструмент, чтобы проникнуть внутрь.