Принцип домино - Фридрих Незнанский

— …Ладно, но чтобы статью написала Рита! — перебил Савелий.

— …перевешивает целые полосы в бульварных изданиях… Или тебе до сих пор невдомек? — закончил Олег Иванович.

— Наверно, я очень старый человек… — вздохнул Савелий. — Сколько солидных репутаций погибло на моих глазах, как только они начинали торговать своим именем…

— Спасибо, что напомнил, — усмехнулся Олег Иванович сквозь дым новой сигареты. — Именно для того, чтобы ей продержаться еще как минимум год-другой, четверть полосы, причем восьмым кеглем, не больше… — твердо сказал он. — Мне, кстати, тоже следует отойти по естественной надобности. Извини…

Он встал из-за стола, элегантный и улыбающийся, развел руками и направился в мужскую комнату.

Там, в сверкающей обители кафеля, никеля и зеркал, стояли молодые кавказцы и о чем-то возбужденно разговаривали. Они коротко взглянули на Олега Ивановича и продолжали переговариваться, еще более жестикулируя.

Олег Иванович услышал, как из самой дальней кабинки доносились приглушенные и произносимые смутно знакомым голосом ахи, охи, наконец, всхлипывающее бормотание: еще… ну еще… Как если бы кому-то там, пытающемуся высказать свой восторг, зажимали рот.

Олег Иванович замер, прислушался. Потом сделал свое дело, отошел к умывальнику, открыл кран, по-прежнему прислушиваясь и внимательно глядя себе за спину в зеркало.

Наконец открылась дверца кабинки, и оттуда вышел ухмыляющийся молодой кавказец, который тут же присоединился к соплеменникам, а вместо него туда зашел другой. Скоро снова раздались те же звуки, наконец вышел последний, и остальные, похлопав его по плечу, направились к выходу.

И только потом, на ходу оправляя юбку, из кабинки вышла восходящая звезда отечественной эстрады Стефания, в миру Юлия. Ее лицо было в красных пятнах, глаза опущены.

Девица проскользнула мимо, так и не подняв головы, отчего Олег Иванович не понял: заметила она его или нет… Кажется, она наконец зашла в свою дамскую комнату.

Когда Олег Иванович вернулся за стол, ее все еще не было. Появилась она через несколько минут, сильно напудренная, с темными кругами вокруг потухших глаз.

Села, ни на кого не глядя, и закурила. Сонно и безразлично смотрела в сторону. Пару раз оглянулась через плечо. Олег Иванович проследил за ее взглядом. Там, через несколько столиков, сидели те самые кавказцы с другими девицами, и парень из кабинки что-то оживленно рассказывал, положив руки на обнаженные плечи своей подружки, которая смеялась над его словами.

— Пятнадцать процентов, — зло сказал Олег Иванович Савелию после продолжительной паузы. — Не меньше.

— Без ножа режешь, дорогой… — приоткрыл рот Савелий.

— И никаких скидок, — добавил Олег Иванович высоким голосом. — Даже если у тебя есть дисконтная карта!

Он был вне себя: Юленька равнодушно на него взглянула и отвернулась. Савелий внимательно и печально посмотрел на Олега Ивановича, перевел взгляд на нее, потом на компанию, сидевшую от них через несколько столиков, тяжело вздохнул и ничего не сказал.

Утром Вадим встал пораньше и не без труда разбудил Марину, чтобы отвезти ее на работу. Но ей потребовалось еще не менее получаса, чтобы переговорить с Веркой о детках: как спали, что ели, как писали, чем какали, очень капризничали или нет…

Он не довез ее до самого детсада, сославшись на то, что сам опаздывал в офис. Избавившись от нее, он тут же позвонил по сотовому Колюне, бывшему местному авторитету, который некогда «крышевал» на здешнем рынке, пока его не вытеснили конкуренты из солнечного Дагестана. После чего тот благополучно спился… Сейчас жил тем, что перебивался случайными заработками.

— Помнишь, как договаривались? — спросил Вадим, когда он появился.

— С тех пор кое-что изменилось… — сказал Колюня, невысокий, коротко стриженный, с татарскими скулами парень. — Цены, например, выросли.

— У меня не бывает инфляции.

— Я про другое. Этот медбрат, с кем я договорился, сегодня не вышел на дежурство, он мне вечером звонил, вроде приболел. То ли сам, то ли его жена. Может, и врет, но все равно придется ему отстегнуть, чтоб молчал, верно?

— Перетопчется. Кто поедет на вызов?

— Пока неизвестно. Там на «скорой» сейчас их двое дежурят. Девка молодая, практикантка, Самохина Наталья Александровна, похоже, с ней и придется разговаривать, и еще пенсионер какой-то. А кто из них сколько возьмет, тоже непонятно. Так что сам посчитай.

Черт, подумал Вадим, говорил же Леве и этому умнику Олегу Ивановичу… Вот что значит, когда непрофессионалы! Чем больше ходов и фигур, тем больше вероятность ошибки на любом этапе. И вот — первая.

Еще через сорок минут он встретился с Колюней возле местного пункта «скорой помощи».

— Вызов только что поступил и уже принят, — сказал Колюня, сев к нему в машину. — Сейчас туда должна выехать эта практикантка Самохина. Живет одна, есть ребенок трех лет.

— Я уже почти все о ней знаю, — прервал Вадим.

— Так ее припугнуть или как?..

— Без или! И то и другое, — жестко перебил Вадим. — Кнут и пряник, ничего лучше прогрессивное человечество пока не придумало.

Он достал свой ноутбук, вставил компакт-диск с адресами и телефонами в Москве и области, быстро набрал имя, отчество и фамилию практикантки. На экране возникли адрес и номер телефона в Химках.

— Вот это да… — присвистнул Колюня. — Только она вроде живет на Таганке.

— Не мешай… Значит, в Химках прописана. Сейчас проверим…

Вадим включил сотовый и позвонил по номеру, возникшему на дисплее ноутбука.

— Здравствуйте, это Полина Алексеевна? — вежливо спросил он.

— Здравствуйте, она самая. А кто это?

— Это Сережа, знакомый Наташи… А можно ее к телефону?

— Сережа… А, был у нее такой, помню, вместе учились. Только сейчас ее нет, Ниночку, внучку, мне привезла, а сама на дежурство уехала. Да и живет после развода сейчас в Москве, на Таганке. А вы, Сережа, хоть знаете про ее развод?

— Конечно, — сказал Вадим, строго глянув на Колюню, который прыснул, не выдержав. — Вы мне ее телефон не подскажете?

— Как я могу без ее согласия, сами подумайте? Нет, лучше вы свой оставьте. И она вам перезвонит. Или позвоните сюда вечером, когда она с дежурства вернется.

— Спасибо, я так и сделаю… — Вадим отключил, телефон и взглянул на Колюню.

— Скажешь ей сам и передашь это… — Вадим написал записку, отсчитал триста долларов и положил все в конверт. — Она меня не должна видеть, ты понял?

— Да понял я… — Колюня косо взглянул на записку, где был записаны диагноз и номер клиники.

— Перехвати ее прежде, чем она сядет в машину, предупредил Вадим. — И вот, микрофон не забудь…