Американский хищник - Морин Каллахан

который Дуэйн делил с Самантой. В первый раз карточкой попытались воспользоваться сразу после того, как Саманта пропала, в три часа ночи в одном из городских банкоматов. Денег не снимали. Дуэйн и Саманта имели тогда на совместном счету менее пяти долларов.

Теперь же детектив Барт мог наблюдать на дисплее своего компьютера, как Джеймс делает вклад в пять тысяч на их счет, а потом всего четыре часа спустя видеть в изумлении, как кто-то пытается снять деньги с другого банкомата Анкориджа.

Беллу пришлось признать, что он начал склоняться к версии офицера Долл. Только Джеймс и Дуэйн знали об этом плане. Неужели было простым совпадением, что картой Саманты воспользовались почти немедленно? И еще одна странная деталь. С ее карты попытались снять шестьсот долларов, а ведь большинство банкоматов ограничивает выдачу денег пятьюстами. Потенциальный преступник явно не имел опыта «общения» с банкоматами. По всей видимости, этот кто-то имел дело исключительно с наличными…

Геден, Нелсон и даже Пэйн вынуждены были признать, что Долл, вероятно, была права, потому что менее чем через два часа после первой попытки была сделана новая, и на сей раз успешная: пятьсот долларов сняли с банкомата Федерального кредитного союза Денали, расположенного в шести минутах езды от того банкомата, где не удалось первое снятие.

Затем последовало еще одно снятие без четырех минут полночь.

Прошло полчаса, и последовало новое снятие. На сей раз из банкомата на Дебарр-роуд, дороге, которая огибала несколько тысяч квадратных миль незаселенных земель. Кто бы ни пользовался карточкой, он отлично знал географию Анкориджа и быстро учился. Он снял деньги до и после полуночи, получив тысячу долларов менее чем за час.

Сама по себе эта банковская активность не была удивительной. В записке содержалось требование выкупа, и теперь выкуп начал выплачиваться. Как выяснилось, банкомат кредитного союза Денали был снабжен видеокамерой, хотя нужно было дождаться наступления нового дня, чтобы получить записи. Однако ни ФБР, ни ПДА не торопились получить их и записи с окружавших банкомат магазинов. Джеймс стал теперь подозреваемым номер один. Долл получила удовлетворение за все нанесенные ей обиды.

На следующее утро 1 марта Пэйн и все сотрудники его команды обнаружили интересную статью в «Анкоридж дейли ньюс», которая освещала тему исчезновения Саманты беспрерывно. Лейтенант Паркер сделал еще одно непродуманное заявление, сказав репортеру газеты, что следствие добивается прогресса «изо дня в день», а Саманта, несомненно, жива. Это была крупная и ничем не оправданная ошибка.

У Паркера не имелось никаких доказательств, что Саманта жива. Как не было их ни у кого. Это стало еще одним грубым нарушением следственного процесса, что крайне огорчило Пэйна. Все в полицейском департаменте Анкориджа осуждающе отреагировали на это. Как мог опытный полицейский допустить такой промах? Если Саманта (не дай бог) уже умерла, ее похититель будет знать, насколько мизерной информацией располагали следователи. К тому же при обнаружении тела вся полиция города и сотрудники ФБР предстали бы перед общественностью абсолютными идиотами. А что касается Джеймса, Дуэйна, остальных членов семьи и подруг? Такого рода обещания только вселяли в них напрасные надежды.

Пэйн, Белл, Геден и Нелсон трудились двадцать четыре часа в сутки, доводя себя до полного изнеможения. Никто не позволял себе расслабиться ни на минуту. Все без исключения, придя домой, включали ноутбуки и продолжали работу, выискивая новые версии, но, хотя у них был доступ к совершенно секретным базам данных, все больше полагались на «Гугл».

Причем они сами понимали, что ведут расследование, как если бы любой штатский играл в сыщика. Саманта отсутствовала уже долгих двадцать девять дней.

Понадобилось еще целых два дня, чтобы доставить стоп-кадры с видео на банкомате кредитного союза Денали в штаб-квартиру ФБР в Куантико. Там они оказались на рабочем столе молодого эксперта-аналитика изображений по имени Крис Айбер. Запрос от Стива Пэйна прибыл без надлежащего бумажного оформления, но стоило Пэйну сказать, что «молодая девушка была похищена», как вся бюрократия оказалась отброшенной в сторону. Айбер знал, что порой руководство бюро смотрело на такие вещи сквозь пальцы. Он работал после взрывов во время бостонского марафона, и тогда тоже никто не требовал никаких формальных бумажек.

Айбер был одним из шести агентов бюро, занимавшихся криминалистическим анализом фотографий, но обучился также работе с видеозаписями. Пэйн даже не смел надеяться, что получит содействие столь высококлассного специалиста.

При этом Айбер никогда не делился широтой своих познаний с такими агентами, как Пэйн, но усвоил жестокую правду: если видеоизображения попадали к нему на стол, они были очень низкого качества, и он не мог извлечь нечто из ничего вопреки мнению миллионов людей, смотревших криминальные телевизионные сериалы.

Пэйн хотел, чтобы Айбер определил, какую одежду носил человек, запечатленный видеокамерой банкомата. Задача, требовавшая немалого времени. Прежде всего Айберу нужно было установить подлинность изображений, убедиться, что они не были никоим образом намеренно искажены. Ему необходимо было увеличить размер стоп-кадра так, чтобы при этом не исказить его. Он выполнил фотограмметрию, чтобы определить рост мужчины, ориентируясь по размерам других предметов, попавших в кадр. Затем он попытался разглядеть эмблемы и надписи на куртке мужчины, для чего требовалось провести сравнительный анализ тысяч различных шрифтов.

Айбер засиделся за работой далеко за полночь. По разговору с Пэйном он понял, насколько взволнован его «заказчик». А Пэйн действительно слегка ошалел и метался от одной версии к другой.

Столь многое указывало на Джеймса, но в глубине души он не мог поверить в эту теорию. Белл рассматривал каждый прошедший день как подтверждение, что Саманта мертва, хотя Пэйн обязан был думать, что это не верно. Он уже не доверял ясности своего видения, но не знал, с кем может свободно все обсудить. Ни со своей подружкой, которая уже была сильно расстроена его полным погружением в расследование дела, ни с кем-либо из своей команды, ни даже с Беллом. Он не хотел утратить доверие к себе как к лидеру.

Вместо этого Пэйн вынужден был позвонить своему лучшему другу и бывшему напарнику по работе в бюро. Они трудились вместе двенадцать лет, и Пэйн считал его одним из лучших следователей, которые только встречались ему в жизни.

– Меня занесло не туда в этом деле? – спросил его Пэйн. – Я ошибаюсь? Я сбился с пути?

Пэйн знал собственные недостатки. Он всегда ставил на порядок и логику, но в подобных делах диплом математика ему нисколько не помогал: тут один процент выглядел черно-белым, а остальное представало в разнообразных оттенках серого.

– Вот что нам известно, – сказал Пэйн. – У нас есть