Красная королева - Кристина Генри

class="p1">Эти значки лишь усиливали ощущение того, что деревенька какая-то не настоящая, и ощущение это подкреплялось отсутствием людей. У фонтана Тесак остановился, и Алиса заметила, что поза его изменилась. Он больше не был похож на принюхивающуюся собаку: Тесак уже достал свой топор и сжимал рукоять так крепко, что костяшки пальцев побелели.

Аромат свежего хлеба сделался тут сильнее, и немудрено, ведь пекарня находилась прямо напротив. Алиса тоже потянулась к своему ножу, решительно игнорируя урчание в животе.

– Это неправильно, – заявил Тесак. – Где все жители?

– А что, если нам заглянуть внутрь? – предложила Алиса. – Может, они просто опасаются незнакомцев. Они же одни здесь, в долине у самой пустыни. Новые люди, должно быть, появляются тут нечасто.

– Полагаю, – проворчал Тесак, – это означает, что ты опять хочешь, чтобы я убрал топор?

Алиса хихикнула, но этот смешок, как ни странно, снял напряжение. Она убрала нож.

– Разве встреча с немного подозрительными, но добросердечными деревенскими жителями для тебя не предпочтительнее необходимости прорубаться сквозь толпу врагов?

Тесак только крякнул – он не возражал бы против любого варианта. Задавшись вопросом, как он подавлял свои порывы, когда лежал в лечебнице, Алиса вдруг с удивлением поняла, что он вовсе и не подавлял их. Много ночей она засыпала под стук кулаков Тесака, мутузившего обитую войлоком стену, избивавшего ее так размеренно и целеустремленно, что Алиса была уверена: однажды она проснется и увидит его руку, выросшую из стены, точно древесный гриб.

Конечно же, первым делом Алиса решила проверить пекарню, где надеялась встретить дружелюбного пекаря, а заодно и плотно позавтракать. Они с Тесаком поднялись по ступенькам, заглянули в окошко и увидели выстроившиеся на полках ряды булок и кексов – но не заметили ни одной живой души. Тогда по молчаливому обоюдному согласию они попробовали открыть дверь – и та легко поддалась под рукой Алисы. Хоть Тесак и убрал топор, вид у него был взвинченный: он готов был, чуть что, броситься в бой.

– Эй? – позвала Алиса.

Ни малейшего шороха, никаких признаков того, что тут кто-то есть. Однако все продукты выглядели свежими, только-только испеченными, да и пахли соответственно. От голода у Алисы закружилась голова.

– Ау? – крикнула она снова.

В голове мелькнула странная мысль, что, возможно, жители этой деревни не говорят на ее языке и не понимают ее слов.

«Но на зов-то они все равно должны ответить, – подумала она. – Не станут же они прятаться под столом просто потому, что не поняли чье-то “эй”?»

Алиса и Тесак переглянулись; в глазах их читалась одна и та же мысль.

– Думаю, мы можем взять немного еды, если, конечно, заплатим за нее, – с надеждой сказала Алиса.

– У меня еще осталось немного золота тех работорговцев, – ответил Тесак.

Алиса уже заметила огромный кусок желтого торта, покрытый толстым слоем лавандовой глазури, и с губ ее сорвался тихий стон. Желтый торт и цветная глазурь. Все как она любит!

Лакомство оказалось у нее во рту прежде, чем она вообще поняла, что пересекла комнату. Невероятная сладость взорвалась на языке – влажная зернистость мякиша, густая, тающая маслянистость глазури. Кусок исчез в мгновение ока, а у Алисы закружилась голова от сладости и восторга. Она опустилась на пол, ожидая, когда приступ дурноты пройдет.

Довольно скоро она пришла в себя и посмотрела на Тесака, смущенная собственным поведением. Но ей не стоило беспокоиться, поскольку Тесак сидел на полу напротив нее, окруженный тем, что стащил с полок. Занятый набиванием рта, он вовсе не обращал на нее внимания.

Алиса медленно встала и выбрала две буханки хлеба, прихватив заодно немного бумаги. Одну буханку она завернула целиком, другую разломила пополам, отложив половинку на потом. Вторую половинку она съела – аккуратно, тщательно прожевывая, смакуя каждый кусочек.

За все то время, что Тесак и Алиса были в пекарне, никто так и не появился – ни владелец лавочки, ни какой-нибудь покупатель из деревни. Когда Тесак наконец насытился, они смели крошки («Улики», – подумала Алиса), оставили, не скупясь, пригоршню золота в уплату за съеденное, засунули еще кое-какие припасы в мешок Тесака и вышли из пекарни.

Снаружи, на площади, ничего не изменилось, там царили все те же тишина и неподвижность, хотя тишина теперь отчего-то стала уже не такой зловещей. Алиса решила, что на полный желудок все кругом кажется немного лучше.

Солнце стояло почти в зените, но маленькая деревенька оставалась прохладной и тенистой. Тесак с Алисой обошли площадь, заглядывая в каждый магазинчик, звали хоть кого-нибудь.

И всюду они обнаруживали одно и то же: разложенные товары, все свежие, чистые, не запыленные – и никаких людей. Как будто нынче утром жители деревни проснулись и тут же ушли, бросив все.

Учитывая состояние их одежды и скудость припасов, Алиса и Тесак сочли возможным уделить время сбору необходимого. Вдобавок к хлебу они прихватили сыр и фрукты, а еще заплечный мешок для Алисы, веревки и одеяла.

Алиса избавилась наконец от плохо сидевших на ней штанов, приобретя новую пару, а заодно и чистую рубашку, хотя на витрине красовались прелестные платья, совсем как в городском магазине. Она потрогала одно: из легкого хлопка, расписанного голубыми цветами.

– Тебе бы пошло, – заметил Тесак.

Алиса поспешно отдернула руку, залившись румянцем.

– Это непрактично, – сказала она. – В любом случае я слишком высокая, чтобы влезть в него, и я уже привыкла к штанам.

«Кроме того, в штанах куда легче бегать».

Она не забыла об опасностях, оставшихся позади, и помнила о тех, что еще могут поджидать их впереди.

Алиса аккуратно сложила старые брюки, скатала их и положила на дно мешка. В кармане брюк все еще была спрятана склянка с Бармаглотом, от которой она так и не избавилась.

Переодевшись в чистое, Алиса пожалела о том, что не искупалась тогда в реке вместе с Тесаком. Свежесть новой одежды, казалось, только подчеркивала целые грязевые отложения на ее коже.

Во всех пустых магазинах они оставляли монеты – столько, сколько считали справедливой платой за выбранные товары.

– В конце концов, – рассуждала Алиса, – что, если они просто отправились на праздник или что-то в этом роде? Что бы они почувствовали, вернувшись и обнаружив, что их обокрали?

– А что, если кто-то придет следом за нами и заберет и наше золото, и их товары? – возразил Тесак.

– По крайней мере, мы будем знать, что поступили правильно. Кроме того, кто может за нами прийти? Мы не видели ни одной живой души, пока брели по этой проклятой пустоши.

«Если не считать людей из Города», – подумала Алиса, но вслух