04.1912 - Susan Stellar

ей помыслить об ещё одной беременности.

— А на завтра что-нибудь есть? — поинтересовалась она тусклым голосом.

— Только хлеб, матушка, и немного масла, — тут же ответила Бетти. — Джо обещал завтра что-нибудь купить, если заплатят…

— Заплатят ему, ну да! — разошлась миссис Дойл и ударила кулаком по столу. — Этот вонючка-скупердяй Сайкс никому нормально не платит!

— Ну… — Бетти попыталась улыбнуться, — или папа что-нибудь принесёт…

Миссис Дойл и тут осталась себе верна.

— Молись, чтобы он не принёс нам новых кредиторов, сохрани господь его грешную душу!

Бетти не нашлась, что ответить, и замолчала. В свои одиннадцать, как считала миссис Дойл, она была куда умнее половозрелой девицы Энн, о которой совсем не хотелось вспоминать, ибо миссис Дойл не знала, жива та или нет.

В тишине, столь редкой в их тесной квартирке, миссис Дойл с аппетитом умяла картошку и под грустным взглядом Бетти отведала немного хлеба. Бетти поглаживала урчащий живот и терпеливо молчала: в семье главными кормильцами были миссис Дойл и беспутный мистер Дойл, поэтому им всегда доставалось всё самое лучшее. Когда миссис Дойл уже заканчивала нехитрую трапезу, в квартирку кто-то вошёл.

— Наконец-то, Джо! — радостно воскликнула Бетти и приподнялась, отложив шитьё. — Мы так давно…

Но в кухню вошёл совсем не Джо, а мистер Дойл. Мистер Дойл, хоть ему уже и перевалило за сорок, а полная лишений и превратностей жизнь не придала блеска холености, оставался в некоем роде очаровательным. Мистер Дойл где-то достал себе приличный пиджак и чемоданчик, и от него так несло пивом, что Бетти закашлялась. Мистер Дойл радостно улыбнулся и похлопал жену по плечу.

— Дорогая! — он смачно поцеловал миссис Дойл в щёку, чего не делал уже лет десять, и миссис Дойл сморщилась. — Славная крошка Бетти! Мечи на стол всё, чего найдёшь съестного!

— Да, папа, — покорно сказала Бетти и поднялась со стула, но миссис Дойл так грянула кружкой по столу, что девочка замерла.

— Перебьётся! — рыкнула она и злобно воззрилась на мистера Дойла. — Отчего от тебя так разит пивом, муженёк, а? Или ты совсем позабыл, что твои дети голодают?

Мистер Дойл счастливо икнул и развалился на стуле. Выражение лица у него было блаженно-туповатое, и в это мгновение он менее всего был расположен думать о нужде и голоде.

— Дорога-ая, — гнусаво протянул он и попытался забросить руку на талию миссис Дойл, — все наши беды позади! Господь Бог услышал наши молитвы!

— Если ты кому и молился, то только чёрту: больше ведь тебя никто не услышит! — разгневанно закричала миссис Дойл и вскочила со стула. — Откуда пиджак? Где напился?!

— Дорога-ая, — знай тянул своё мистер Дойл, — если есть у него такое право, может ведь порядочный мужчина наклюкаться со счастья, правда?

— Со счастья?! Со счастья, гад ты проспиртованный?! У нас ни крошки еды, я не знаю, чем за квартиру расплачиваться, а ты мне про счастье да про молитвы задвигаешь?! — зарокотала миссис Дойл, сдёргивая со стула дочери полотенце. — Ах ты, негодяй! Ах ты, бессовестный!

— Я теперь богат и джентльмен! — пьяным голосом заявил мистер Дойл, — и вы тоже богаты и леди!

Миссис Дойл замерла и повесила голову. Сомнения затронули её сердце.

— Ну вот, — сказала она, — сбрендил. Сбрендил али упился вконец. Бетти, уложи ты отца в кровать, пока он не начал буянить.

Но мистер Дойл величественно поднялся и отстранил дочь царским жестом.

— Я абсолютно здоров, — сказал он, — я сорвал огромный куш! Еда, костюмы, Америка!

— С ума сошёл, — пролепетала миссис Дойл. Жизнь со многим ее сталкивала, но к такому она еще не была готова. Мужественно загородив собой дочь, она уверенно двинулась к мужу с полотенцем наизготовку, — Бетти, ты отойди в сторонку, дитя моё, а я его уложу.

Мистер Дойл, на удивление, сопротивляться не стал. Он всё липнул к миссис Дойл, как не лип и в юности, распевал пьяным голосом гимн Великобритании и твердил о своей небывалой удаче. Миссис Дойл с трудом отволокла его к постели, ибо он так нагрузился пивом, что едва переставлял ноги. В одежде мистер Дойл повалился на затасканные простыни, подмял под себя подозрительный чемоданчик и захрапел прежде, чем его голова коснулась подушки. Тогда миссис Дойл набралась храбрости, глубоко вздохнула и сосредоточенно обыскала карманы скрипучего новёхонького пиджака мужа. Оттуда она выудила несколько хрустящих банкнот и с изумлением пересчитала их.

— Батюшки! — воскликнула она шёпотом. — Неужели он кого-то ограбил? Ой, беда, ой, беда…

Миссис Дойл хотела продолжить обыски в брюках мистера Дойла, но тот протестующе засопел и стал ворочаться, а глаза его даже слегка приоткрылись, и миссис Дойл сразу отступила. Она озадаченно взвесила в руках банкноты и испуганно посмотрела на мужа.

— Господи, не было бы беды! — прошептала она и села у супруга в ногах.

Этой ночью она просидела у постели мистера Дойла, не спуская с того глаз, и не пустила в комнату сына, хотя он отчаянно отказывался ночевать с сестрой. Миссис Дойл всё пыталась понять, откуда мистер Дойл мог достать деньги и что же им делать, если деньги эти добыты нечестным путём, в чём миссис Дойл ни на секунду не сомневалась.

* * *

Где мистер Дойл ни был бы прошлой ночью, покутил он знатно и проспал долго. Хотя миссис Дойл уже безбожно опаздывала на работу, она не решалась будить мужа. Наконец, когда ей стало вполне очевидно, что мистер Дойл не очнётся и через час, она кликнула дочь и велела той передать весточку о своей болезни. За три с половиной года, проведённых ими в Саутгемптоне, миссис Дойл ни разу не опаздывала и не заболевала, а дело своё знала хорошо, поэтому считалось, что ей изредка можно позволять небольшие поблажки. Миссис Дойл и впрямь казалось, что она либо заболеет, либо умрёт, и куда охотнее она предпочла бы смерть, не сиди у неё на шее двенадцатилетний Джо да его одиннадцатилетняя сестрёнка Бетти. Она ни на секунду не сводила с мужа цепкого полицейского взора и мрачно размышляла.

«Пиджак совсем новёхонький, — сказала она себе и пощупала ткань: та была добротная, как для джентльмена, — и аж скрипит, матушки! А рубашка-то старая, — и она придирчиво стала оглядывать одежду мужа под пиджаком. — Вырядился, павлин! Но… если это не его одежда, если он кого-то убил, сохрани господь его грешную душу, то должна быть кровь, а крови нигде нет. Неужели украл? — она критически поглядела в пьяно-счастливое лицо мистера Дойла и заключила: — Конечно, украл, украл, утащил и опозорил всю нашу семью… и деньги эти, откуда у него столько денег?!»

Ответы на все