Гризли - Галина Чередий

— Ты живешь одна. Хрупкая девушка, с языком, что притягивает проблемы для твоей задницы. И так-то плохой расклад, а теперь еще и этот юноша, краснеющий щеками и глядящий на тебя с дыханьем, спертым в зобу. Знаешь, что может с тобой сделать этот околоуголовный воздыхатель, когда его задолбает подкатывать к тебе по-хорошему? А как может вымкнуть этого пацана, когда он поймет, что ты им просто игралась? Думаешь, он благородно пожелает тебе счастья и отойдет в сторонку? Парни нынче куда как мстительней и изобретательней, чем дуры-телки. А ты, повторюсь, теперь живешь одна. Никакой защиты.

— Господи, Длинный, ну нах ты меня накручиваешь? Сто тыщ миллионов женщин живут одни, и с ними ничего не случается.

— Они — не ты.

— То есть не ищут постоянно неприятности на свою жо…

— То есть мне нет ни до кого из них дела. Перебирайся ко мне. Пока хотя бы. Потом разберемся.

— Я подумаю.

Из офиса новой радиостанции с пафосным названием «Голос поколения» мы с другом вывалились через пару часов, перепрыгивая толстые жгуты проводов и обходя рабочих, практически официально трудоустроенными личностями. Новое ощущение для меня, однако. Та самая Катерина, которая проводила с нами прослушивание, не была слишком уж довольна тем, что нас ей, по сути, навязали по знакомству, но смирилась и велела тщательно работать над дикцией.

— В интернете есть видео-уроки, или наймите, что ли, преподавателя, — проворчала она. — До официального открытия две недели, время есть поднатаскаться. Надеюсь, вы не совсем безнадежные и не совершенно безответственные.

— Ну что, давай ответственно обмоем это дело? — довольно ухмыляясь, предложил Длинный. — Заваливаемся ко мне?

Возражать я не стала, и вскоре мы уже обосновались на его сверкающей хромом и стальной посудой кухне, на предпоследнем этаже недавно достроенной высотки. Отец придарил Антохе эту двушку примерно месяц назад, и заказанная где-то в Европе мебель еще не прибыла, так что обставлена и укомплектована была только она. В гостиной имелись лишь хаотично разбросанные кресла-мешки вырви глаз красного цвета, телек на полстены и колонки с меня ростом. В спальне — надувной матрас.

— Блин, я бы все так и оставил, — заметил насчет обстановки друг. — Меня все устраивает. Но мама против.

— То есть спальное место у нас с тобой на сегодня одно?

— А когда это было проблемой, Рокси?

Черт знает… С того разговора в лифте я ощущала внутри странное напряжение. И сейчас оно возросло, учитывая, что взгляд Антохи не особенно-то и скрывал, что он опять собирается поднять вопрос о быстром переходе сегодня нашего веселья в горизонтальную плоскость. Эта его настойчивость начинала раздражать. Что, блин, с ним такое?

— А если к тебе заглянет какая-нибудь очередная Надя, мне в кресле спать? — попыталась я все перевести в шутку, закидываясь роллом.

— О! О Наде! Она меня тогда продинамила. Девочка-то оказалась с сюрпризом.

Вот что, как выяснилось, нужно, чтобы мой любвеобильный дружище запомнил имя девушки, — бортануть его с сексом.

— Да? И каким же?

— Она мне призналась, что согласилась тогда поехать со мной из-за тебя, — глаза Антохи загорелись особым ехидством. — Милая тихоня у нас не по мальчикам.

Я аж рисом подавилась, и ему пришлось хлопать меня по спине и отпаивать пивом.

— Серьезно? — просипела, отдышавшись. — А так и не скажешь!

Нет, я спокойно отношусь к любым человеческим предпочтениям в постели, если их мне никто навязывать не пробует, но Наденька и правда удивила.

— Провинциалки нынче не те уже, — заржала в голос.

— Представь, как я офигел. Стою такой перед ней красавец с членом наперевес, а она мне — я хочу Роксану.

— Же-е-есть! — У меня аж слезы брызнули, когда представила себе вытянувшуюся физию друга. — Так ты поэтому решил подкатывать ко мне снова. Типа вдруг переключусь на девочек, а такая корова нужна самому.

— Не смешно, Рокси, — нахмурился он. — Я реально за тебя переживаю. И вообще… Ты меня знаешь, как облупленного, я тебя — вдоль и поперек, подумать если, мы и так пара.

— С открытым числом доппартнеров? — хмыкнула я, и отчего-то стало погано.

— Я это принимаю. А ты разве нет?

— Тебе честно? — Моя вечная злость на все и всех всколыхнулась без предупреждения. — Я — нет. Если я и позволю кому-то на полном серьезе втянуть меня в отношения, то они не будут основаны на терпимости к обоюдному бл*дству.

— Считаешь, у кого-то хватит сил и терпения обуздать твой характер? — Что это в голосе Антохи? Обида? — Неужто правда мечтаешь найти того, кто согнет тебя под себя?

— Нет, гнуться не буду.

— А что тогда?

— Будто я сама знаю что! Антох, я мы не можем просто пить и болтать о всякой незначимой херне, как всегда, а не вот это вот все?!

— Да запросто, — смирился он и достал из холодильника по новому пиву.

Ну вот и замечательно.

— Сучка крашеная! — Злющий Андрюха ввалился обратно ко мне, не прошло и полчаса после того, как он поскакал за хвостом погремушки. — Она что о себе возомнила? Совсем берега попутала, стервь охреневшая! Я, значит, свинья?

Он мне, конечно, друг, но отчего-то видеть его обломанным в подкатывании яиц к ядовитой соседке было до странного приятно.

— Это она тебя так приласкала? — усмехнулся, даже нарисовав мысленно себе эту картину маслом.

— Да! — рявкнул друг и грохнул об стол бутылкой с дорогим коньяком. — Прямо перед тем, как запрыгнуть на мотоцикл к какому-то чмошнику местному и укатить.

— На мотоцикл? Знакомый ее какой-то?

Мне тут еще тусни с гыркающими под двором движками этих камикадзе не хватало!

— Мне откуда знать! Но облапала его как родного. Аж бесит! Хотел догнать и руки-ноги переломать, но потом плюнул. Куда она от меня денется. Все равно домой же прискачет, и тут я с ней уже поговорю по-взрослому.

— Ты это о чем? — напрягся я.

Может, из нас двоих Андрюха и больше заточен под нормальное общение с людьми, чего я с некоторых пор на дух не перевариваю, но о его манере мало церемониться с девками я прекрасно знаю. Понятное дело, что с приличными женщинами ни я, ни он отношений давненько уже не имели. Мне в принципе это никуда не упиралось, а он к своим годам все считал себя не нагулявшимся. Голову он никому не морочил, но твердо был уверен: заплатил шлюхе, значит, пусть отрабатывает по полной.

— А то ты не понимаешь! Под меня ляжет, никуда не денется.

— Ничего не перепутал? Она тебе не девочка по вызову.

— Ой, да брось ты! Все они одинаковы. Прижми сначала покрепче, потом цацку подари, и все — твоя и рыпаться больше не станет. Думаю, я с ней надолго замучу. Пока всю не опробую.