Слово, образ, миражи - Влада Юрьева

— Честно говоря, я не знаю, стоит ли браться за это, делать расследованием седьмого этапа, — признал Тронов. — Поэтому мне и нужно ваше мнение. С одной стороны, дело интересное, с другой… Я не уверен, что это тот масштаб, который мы можем потянуть.

— Давай уже по существу! — поторопила Арина. — Что за дело?

Арина Вержинина вступила в проект последней, на место погибшего инвестора. Тронов предполагал, что для нее это некая блажь, каприз, которым она насладится, а потом ей станет скучно. Однако Арина отнеслась к делу очень серьезно, именно на ней сейчас лежала ответственность за документальную часть проекта.

К тому же, Тронов не мог точно сказать, какие отношения сейчас между ними. То, что он психолог, не помогало: чужая душа — потемки, но своя собственная иногда еще темнее. Они встречались часто, уже не только из-за проекта, и он хотел этих встреч. Впрочем, делать какие-то выводы Алексей не спешил.

Ему так долго казалось, что его умершая жена — последняя женщина в его жизни, что с появлением Арины все стало слишком запутанным.

Но сейчас ему нужно было думать не об этом, а о расследовании.

Он открыл на планшете карту и приблизил необходимый участок. Перед ними появились зеленые пятна леса и болот с отмеченной на них точкой жилого пункта.

— Это не в России, — заметил Александр Армейцев.

Он на данный момент был единственным инвестором, который прошел с Троновым практически весь путь — по крайней мере, от третьего этапа и далее. Такое постоянство поражало. Люди, которых Алексей считал друзьями, отступали. Армейцев же не шел на эмоциональное сближение, сохранял дистанцию, но участвовал в проекте исправно.

Сначала это беспокоило Тронова, однако постепенно он смирился. У Армейцева был не тот характер и склад ума, чтобы плести интриги, как это делал Игнат Костор. Он жил бизнесом и следовал собственному кодексу чести. Алексею этого было достаточно.

— Это действительно не в России, — подтвердил психолог. — Мы с вами сейчас наблюдаем границу Белоруссии. В прошлом — территорию СССР.

— Это важно?

— В некотором смысле, вскоре вы поймете, почему. Место, которое нас интересует, в советское время было колхозом «Заря».

— Оригинально, — хмыкнула Арина.

— Как есть. В определенный период колхоз, пусть и небольшой, процветал. Однако в годы развала Союза и формирования новых государств он был заброшен, как и многие предприятия того региона. Началась миграция людей в города, изменение экономики, что и сгубило небольшую организацию. Более двадцати лет комплекс сельскохозяйственных построек, ранее принадлежавших колхозу, оставался неприкаянным. В этом году на участок нашелся покупатель, который приобрел эту территорию под экологическую ферму.

— Не самый умный ход, — заметила Арина. — Может, времена и изменились, но я вижу, что крупных городов по-прежнему рядом нет. Кому продавать это экологическое счастье? Жителям других деревень? Им это даром не надо, своего хватает!

— Там есть один крупный покупатель, с которым можно было наладить связь, — уклончиво ответил Тронов. — В любом случае, пока речь о сбыте урожая не шла, потому что не было и урожая. После такого долгосрочного запустения требовались месяцы, чтобы восстановить систему. К сожалению, работы застопорились в начале пути.

Он передал им снимки, которые не так давно прислали ему самому. Уже на первых фотографиях в стопке открывалось странное зрелище: десятки мешков разного размера, подвешенные под потолком явно заброшенного здания. Дальше картина и вовсе становилась зловещей. Мешки, судя по фону и яркому свету, переместили в какую-то лабораторию и вскрыли. Внутри обнаружились фрагменты человеческих тел в разной степени разложения.

Арина почти сразу отложила стопку фотографий с презрительным видом. Армейцев досмотрел все до конца.

— Вот это обнаружили владельцы новоиспеченной фермы, — пояснил Тронов. — Они приобрели бывший колхоз у районного исполкома, с аукциона. До этого за территорией никто не следил, никто не знал, что там творится. По сути, новые владельцы были первыми за двадцать лет людьми, которые пришли туда официально, при свете дня. Когда там начали появляться останки, кто приносил их туда — ответов пока нет, даже приблизительных.

— Очень похоже на работу психа, — заметил Александр.

— Маньяка, — уточнила Арина. — Если так, то это не вариант для проекта! Не можем же мы послать неподготовленных людей ловить серийного убийцу!

— Прошу, не спешите с выводами, — сдержанно улыбнулся Тронов. — О серийном убийце речи пока не идет. Несмотря на кажущееся обилие жертв, в пакетах было найдено только одно полноценное тело. Также там находились фрагменты десяти разных тел, но отсутствие этих фрагментов не является смертельным для человека.

— Как это? — изумилась Арина.

— Там нашли лоскут человеческой кожи, удаленные ребра, зубы, подкожный жир…

— Хватит, — прервала она, заметно побледнев. — Картину я поняла! Точно известно, что это от разных людей?

— Абсолютно, тест ДНК уже был проведен, хотя установить, кому принадлежат фрагменты тел, не удалось. Зато опознан целый труп. Погибшим оказался Тадеуш Мацкевич, охранник из Степновичей. В мешках обнаружено примерно девяносто процентов состава его тела в расчлененном состоянии. Ферму обыскали уже неоднократно, иных фрагментов тел там нет.

— Так, стоп, давайте притормозим! — потребовала Арина. — Тут, конечно, полный хаос пока, но будем разматывать его через какую-то видимость порядка… Начнем с того, что нам известно.

Кто такой этот Мацкевич и где именно он работал?

Этот пункт и был причиной, по которой Тронов всерьез заинтересовался делом.

В современной Белоруссии деревня Степновичи, затерянная среди лесов и болот, почти вымерла, а в советское время процветала. Правда, известна была даже не сама деревня, а учреждение, расположенное рядом с ней. Еще в тридцатых годах старое шляхецкое имение, добротную постройку из кирпича и камня, отдали под психиатрическую лечебницу. Считалось, что среди мирных безлюдных пейзажей к умалишенным будет возвращаться покой. Особо прогрессивных методов лечения там не было, скорее, надзор над теми, кто в нем нуждался.

Мирное существование продлилось пару десятков лет, а потом лечебница подверглась модернизации. Рядом с основным старинным корпусом появился новый, современный, выросли заборы, взвилась к небу колючая проволока. Лечебное учреждение в Степновичах превратилось в одну из немногих в Союзе клиник, где держали умалишенных преступников.

— Нужно понимать, что два корпуса — это немного разные миры, — добавил Тронов. — В старом содержатся люди, которые просто страдают от определенных проблем с психическим здоровьем. В новом — те, чье состояние не было вовремя замечено, и они успели совершить серьезные преступления.

В советское время клиника в Степновичах обслуживала практически всю западную часть Союза. Сюда свозили преступников из разных регионов, для них были созданы необходимые условия содержания, которые не слишком отличались от тюремных.