Брачная ловушка - Элизабет Торнтон

— У меня с собой пять тысяч франков, — сказала она, — а у моего брата есть аккредитив лондонского банка.

У Элли действительно были пять тысяч франков, но аккредитива не было. Это была маленькая хитрость. Если она проиграет отложенную сумму, ей придется покинуть стол. Прежде этого еще не случалось.

Распорядитель кивнул и улыбнулся:

— Во что желаете играть, мадам?

— В криббидж, — тут же ответила она. — Мне говорили, что я очень хорошо играю в эту игру.

Она подняла глаза на Милтона. Он кивнул, подтверждая ее бахвальство. Любой распорядитель никого так не любит, как азартных игроков. С них легко ощипать перышки.

— Пусть будет криббидж, — сказал распорядитель. Сияя улыбкой, он подвел ее к столику на двоих. Тот, кому предстояло играть против нее, уже занял свое место. Сев напротив, она посмотрела на Милтона. Он знал, что делать. Ему надлежало стоять позади, чтобы никто не мог заглянуть ей через плечо и увидеть ее карты.

После того как установили доску с колышками, распорядитель подал им новую колоду карт. Все было чинно и благопристойно. От таких милых джентльменов нельзя ожидать мошенничества. Так когда-то рассуждала Элли, пока дядя Тед не рассказал ей о повадках, царящих в игорном деле.

Когда партнер Элли начал тасовать карты, двое мужчин принялись громко обсуждать смерть актрисы театра, находившегося в западной части здания. Событие произошло четыре дня назад, в новогодний праздник. Элли читала об этом в газетах и слышала, как случившееся полушепотом обсуждали друзья ее хозяев. Зная, что сейчас этот разговор затеяли, чтобы отвлечь ее внимание, Элли не сводила глаз с рук партнера. Когда его пальцы замедлили движение, она подняла глаза.

Его улыбка уже не была такой широкой. Ей нужно следить за собой. Она не должна производить впечатление слишком уверенной в своих способностях. Игроков, которые не умеют скрыть, что знают все уловки, быстро выставляют за дверь.

— Бедная женщина, — сказала Элли, вздрогнув. — Уже нашли, кто это сделал?

— Нет, мадам, еще нет, но найдут. Думают, что это сделал ее молодой любовник и что он скрывается в Пале-Рояль.

Зная, что партнер говорит только затем, чтобы отвлечь ее внимание, Элли играла свою роль. Снова вздрогнув, она сказала:

— Надеюсь, его поймают!

— Не бойтесь. — Он начал раздавать карты, и его пальцы снова стали проворными. — Вы здесь в полной безопасности. Наши швейцары вооружены и метко стреляют.

Элли постаралась изобразить испуг.

Для начала ей нужно немного проиграть, чтобы продемонстрировать свою наивность. К тому же она не собиралась сорвать банк. Она не жадная. Когда она выиграет достаточно, чтобы заплатить долг Робби, то заберет выигрыш и любезно откланяется.

Пришло время обсудить ставки.

Карты волновали ее меньше всего. Элли машинально запоминала, какие карты на руках, а какие уже вышли из игры. Казалось, ее ум работал автоматически, перебирая различные варианты и находя выгодный ход.

Главной ее задачей было скрыть от противников, что она — их самый страшный ночной кошмар, из тех, что дядя Тед называл знатоками, виртуозами. В любом заведении ее могут обыграть, только если начнут плутовать или найдут в соперники такого же виртуоза, тогда шансы будет трудно подсчитать.

К счастью, Элли не была алчной и азартной. Большинство игроков, обладавших ее талантом, не могли справиться с собой. Они стремились продемонстрировать свое умение и сорвать банк. Обычно это заканчивалось тем, что кто-нибудь, как правило, сотрудник заведения, обвинял их в мошенничестве. В результате их с позором изгоняли, конфисковав выигрыш.

Ее стратегия была проста: немного проиграть, немного выиграть, чтобы все остались довольны.

Элли выиграла, но скоро увлеклась, разумеется, преднамеренно, и оказалась с тем же, с чего начала. С лиц ее партнера и распорядителя зала не сходили улыбки. Скоро, однако, удача вернулась к ней, и она начала выигрывать. Когда в ее распоряжении оказалось сорок тысяч франков, Милтон начал кашлять.

— Аврора, — проговорил он между приступами удушья, — я… — Он покачал головой и оперся рукой на спинку ее стула. — Поедем домой. Мне нехорошо.

Они заранее договорились, что когда она выиграет сорок тысяч, Милтон притворится больным. Эта хитрость позволит им покинуть игорный дом, если распорядитель станет возражать против потери значительной суммы без шансов отыграться.

Искушение продолжить игру было почти неодолимым, прежде такого никогда не случалось. Одним махом она могла решить все свои проблемы. Если она поиграет еще час, у нее хватит денег, чтобы устроить свою жизнь, не роскошно, но вполне благопристойно. Она хотела жить собственной жизнью.

— Не теперь, Милтон. — Элли посмотрела на карты, потом с мольбой подняла на него глаза. — Я поймала удачу и выигрываю. Не проси меня ехать домой. Подожди немного.

Ее поведение нарушало их план, и по лицу Милтона это было заметно.

— Аврора!

Элли колебалась, но, взглянув на распорядителя, остыла. Он начал подозрительно посматривать на нее. С опозданием она вспомнила одну из заповедей дяди Теда. Игрок, который не придерживается выбранной стратегии, играет с дьяволом.

Даже папа не мог бы сказать лучше.

Элли глубоко вздохнула и отодвинула стул.

— Еще одну партию?

Именно эту фразу она должна была сказать, намекая на продолжение.

Не успела она передумать, как Милтон ухватился за нее. Он снова закашлялся и, вытащив из кармана большой белый носовой платок, прижал ко рту. Любой мог заметить на нем красное пятно и ошибочно принять за кровь.

С демонстративной неохотой, которая была не совсем притворной, Элли поднялась на ноги.

— Мы должны идти, — сказала она, глядя на распорядителя, — но я вернусь при первой же возможности.

Он оценивающе посмотрел на нее, потом кивнул. Его манеры стали несколько натянутыми.

— Буду ждать с нетерпением, — холодно ответил он.

Те же самые мужчины, которые пытались отвлечь ее рассказом об убитой актрисе, теперь за спиной другого клиента громко разговаривали о женщине, выигравшей крупную сумму.

Выдав выигрыш, распорядитель проводил их до дверей. Элли улыбнулась и протянула ему руку. Он чрезвычайно любезно распрощался с ними.

— Что с ним произошло? — спросил Милтон, спускаясь по лестнице.

— Я дала ему банкноту в тысячу франков.

— Зачем? — Милтон остановился и посмотрел на нее. Элли похлопала его по плечу.

— Всегда уходите так, чтобы вас с удовольствием приняли снова. Этой заповеди научил меня дядя Тед. И она не раз сослужила мне хорошую службу.

— Вы ведь не собираетесь возвращаться? — встревожившись, спросил Милтон.