Богатырская история - Владимир Алеников

– Ну, это ты хватил! – возмутился Федька. – Я и перед батюшкой родным на колени не становился, а перед тобой тем более не собираюсь.

– Ты хоть и богатырь, – в свою очередь разозлился посол, – но ростом не вышел. Да и ума, я смотрю, у тебя маловато. Иначе б ты такие речи не вёл. Ну да ничего, обещаю тебе, что завтра, ещё до захода солнца, вороны выклюют эти глупые глаза у твоей отрубленной головы.

– Уж не ты ли мне её отрубишь? – совсем осерчал Федька. – Это мы ещё поглядим!

– А может, и я! – отвечал посол. – А сейчас слушай меня внимательно, малорослый богатырь! И передай всем вашим жителям. Великий и милосердный хан Кощак явил вам свою милость, обратил своё благосклонное внимание на ваш ничтожный городишко. А посему повелевает он немедленно открыть ворота и вынести из домов всё, что в них есть ценного. За это великий хан обещает сохранить ничтожные жизни каждому второму жителю вашего презренного города.

* * *

Федька аж дара речи лишился от такой наглости.

Но тут же взял себя в руки, переглянулся с Алёной и спокойно сказал:

– Передай своему хану, что наш народ на милость врага не сдаётся. Не нужны нам кощаковские милости.

– Ну что ж, – усмехнулся посол, – такую ты, значит, речь повёл.

При этом он злобно прищурился, отчего его и без того узкие глаза превратились в две щёлки. Затем распрямился, расправил плечи и надменно произнёс:

– В таком случае, невежа-богатырёк, я, доблестный воин Курахман, вызываю тебя на поединок, и мы в честном бою решим наш спор. Завтра поутру и сразимся с тобой в чистом поле, перед городскими воротами. Но знай, презренный, как только твоё нечистое тело коснётся земли, непобедимое ханское войско войдёт в город и тогда уже не рассчитывайте на милость великого хана.

– Не тот дурак, кого люди хвалят, а тот дурак, кто сам хвалится! – не выдержала Алёна, у которой давно чесался язык.

– Это что ещё такое? – нахмурился Курахман.

– Это пословица народная, – объяснила Алёна.

– Я говорю, что это такое? Никак неразумная девчонка разговаривает?

– Это ещё надо проверить, кто из нас неразумнее, – дерзко ответила Алёна.

– И проверять нечего, – пожал плечами посол. – Не было от веку ума в голове бабьей.

– Ну, если ты такой умный, – совсем рассердилась Алёна, – то вот тебе простая загадка, отгадай. Лежало зло на зле, а богатырь взял зло да злом зло и отбросил.

Курахман задумался.

* * *

А пока он думает, я должен пояснить, что делал Фролка всё это время. Ведь не зря, если помните, он принёс с собой мешок с чем-то длинным и тяжёлым. Догадались, что там лежало?

Да, к сожалению, это был завёрнутый в тряпку меч, тот самый, заколдованный, который передала Фролке колдунья Акюдаг, помните?

И вот Фролка, убедившись, что никто за ним не наблюдает, вынул этот меч из мешка, развернул и, улучив момент, ловко подменил лежавший на лавке богатырский меч. А тот в свою очередь быстро завернул и сунул обратно в мешок.

После чего перевёл дух и, как ни в чём не бывало, подошёл поближе к разговаривавшим.

* * *

– Глупость это одна, а не загадка! – объявил в это мгновение так ничего и не придумавший Курахман.

– А вот и не глупость, – торжествующе сказала Алёна. – Первое зло – это змея, то бишь Кощак твой ненаглядный. Второе зло – это золото. А третье зло – это меч богатырский, что и тебе, и хану твоему головы отсечёт.

– И слушать больше не хочу твои глупости! – топнул ногой посол. – Придержи язык, девчонка! А ты, богатырёк, – повернулся он к Федьке, – к бою готовься, да смотри, от страха не помри раньше времени!

– Не хвались, идучи на рать, а хвались с рати идучи! – тут же вставила Алёна.

– Тьфу, нечистая! – окончательно взбесился Курахман. – Я твой дрянной язык сам отрежу, никому другому не дам!

И, резко повернувшись, он вышел из дома. При этом так гневно хлопнул дверью, что Фролка аж вздрогнул.

* * *

– Мда-а, – опять почесал в голове Федька, глядя вслед ушедшему послу. – Выходит, мне теперь с ним биться, что ли?

– А что ж, ты его не одолеешь? – весело спросила Алёна. – Для тебя это одна забава!

– Здоров он больно! – засомневался Федька. – И страшен: глаз, вона, воще не видно.

– А кто дуб свалил? – напомнила Алёна.

– Что ты со своим дубом пристала! – озабоченно ответил Федька. – Ну, я свалил. Но дуб он и есть дуб. Он мечом-то ведь не машет!

– Никак ты испужался? – всплеснула руками Алёна. – Неужто и впрямь струсил, Федька?

– Да ничего я не струсил, – оправдывался Федька. – Просто спать очень хочется.

– А вот это правильно, – встрял Фролка. – Если организма требует, то надобно спать. Сон – дело полезное, ёлки-моталки. Полезай на печь да спи. Когда ещё этот поединок будет, сто раз успеешь выспаться.

– Да ты что! – возмутилась Алёна. – Какой там сон! Ты что, Федьку не знаешь? Ежели он заснёт, не то что поединок свой, всё на свете проспит.

– Это верно, – подтвердил Федька. – Спать я горазд. Нет, надобно мне мечом помахать перед битвой, приноровиться.

– Ну ладно, – сказал Фролка, – ты тогда маши, а я пойду. Мне здесь больше делать нечего, ёлки-моталки. Прощевайте.

И он быстро захромал к двери.

– А ты чего хромаешь? – спросила Алёна.

– Дрова рубил и ненароком ногу поленом пришиб, – ответил Фролка и был таков.

* * *

– Странный какой-то этот Фролка, – сказала Алёна, когда дверь за ним закрылась. – Не нравится он мне. Как это он поленом ногу пришиб? Непонятно. Что-то здесь не то. Да и где-то я эти ёлки-моталки слышала. Уж не он ли кощаковский лазутчик?

– Не знаю, – широко зевнул Федька. – Но вообще-то он мне тоже не нравится.

– Может, тебе и правда поспать немного? – покосилась на него Алёна. – Я гляжу, зевота на тебя напала. Отдохни перед битвой.

– Чего-то я тебя совсем не пойму, – удивился Федька. – То спи, то не спи! Какие-то вы, девчонки, странные. Не стану я тебя слушать. Сейчас вот меч возьму…

– Да зачем же тебе самому меч-то брать! – воскликнула Алёна. – Если что, я тебе подам. И вообще, знаешь, Федька, давай я твоим оруженосцем буду!

– Это как это? – засомневался Федька.

– Да очень просто. Оружие за тобой буду носить. Коня тебе подводить…

– Так у меня и коня-то нету…

– Нет, так будет! – убеждённо сказала Алёна. – Я тебе Сивку отдам. Ну что, по рукам?