Богатырская история - Владимир Алеников

Федька снял шлем, озадаченно зачесал затылок.

– Надо же. Чего-то я про обычай такой ничего и не слыхал. Странный какой-то обычай. Чегой-то я свой меч отдам? Смотри, какой меч-то красивый. Вона рукоять-то как блестит, аж переливается. Настоящий меч, богатырский. Сразу видно, с любовью сделан.

– Так надо, Фёдор Иваныч! – твёрдо сказала Алёна.

И для убедительности добавила:

– И деды наши так делали, и прадеды. Негоже тебе, Фёдор Иванович, древним обычаем брезговать.

– А Илья из Мурома тоже так делал? – всё ещё сомневался Федька.

– А то как же! – подтвердила Алёна. – Обычай есть обычай.

– Ну ладно, – вздохнув, согласился Федька, – если и Илья тоже… Хорошо, я поменяюсь. Однако ж сейчас этот поединщик появится, а я ещё и меча-то в руках не держал. Давай-ка помашусь!

И он снова нахлобучил шлем и в третий раз протянул руку за мечом.

Но Алёна и не подумала передавать ему меч.

– Да зачем тебе зазря махать-то! – убеждала она Федьку. – Поединщик этот от одного твоего крика грозного замертво упадёт!

– Это как это? – вытаращил на неё глаза Федька. – От какого ещё крика?

– От боевого. Крикнешь по-богатырски: «К бою! Вперёд!» – он и упадёт.

– А я сумею? – недоверчиво спросил Федька.

– Ещё как! – уверила его Алёна.

– А если не упадёт? – всё ещё сомневался Федька.

– Упадёт, упадёт, даже не думай! Ты же вон какой богатырь! Ведь кто дуб-то кулаком свалил?

– Ну, я свалил, – вздохнул Федька.

– Ну вот! А ты говоришь, не упадёт!

– Пожалуй, может, и впрямь упадёт, – согласился он. – Но всё-таки лучше помахать лишний разок. Давай меч!

* * *

Неизвестно как бы на этот раз отговорилась Алёна, но, на её счастье, в этот момент из рядов кощаковского войска вышел Курахман. Одет был в сверкающие доспехи, на шлеме колыхались павлиньи перья.

– Ну что, деревенщина, готов ли ты собачью смерть принять? – крикнул он, приблизившись.

– Рано, дяденька, хвалишься! – обозлился Федька.

– Не собираюсь я с тобой, богатырёк, препираться! – зловеще усмехнулся Курахман и вытащил из ножен меч. – Великий хан Кощак и всё его войско ждут, когда я с тобой разделаюсь. Давай сразимся!

На городских стенах все с напряжением следили за тем, что происходит посреди поля.

Замерло и кощаковское войско.

Наступила тишина, только слышно было зловещее карканье кружившего над поединщиками воронья.

– Насчёт обычая скажи! – шепнула Федьке Алёна.

Тот кивнул в знак того, что помнит.

– Есть у нас на Руси обычай древний, – сказал он Курахману. – Чтобы поединщики перед битвой мечами менялись.

– Странный у вас обычай! – нахмурился тот. – У нас такого обычая нет.

– А у нас есть, – настаивал Федька. – Таким образом поединщики показывают, что не боятся брать в руки чужое оружие. Если ты боишься, тогда, конечно, другое дело!

– Молодец! – шепнула Алёна.

– Я боюсь? – возмутился Курахман. – Не тебя, мелюзги, мне бояться! Не тебе меня позорить да насмешничать! Бери мой меч, всё равно он скоро опять ко мне вернётся!

И он кинул меч к ногам Федьки.

– Давай свой!

Алёна не заставила себя долго просить, тут же подала ему заколдованный меч.

– Кричи! – одновременно шепнула она Федьке.

Федька поднял Курахманов меч и крикнул что было силы:

– К бою! Вперёд!

Курахман в ответ взмахнул Федькиным мечом, но тут же побледнел, выронил его и упал замертво.

Горожане, что стояли на городских стенах, разразились радостными победными криками, приветствуя подвиг своего богатыря.

– Чегой-то он? – поразился Федька. – Эй, дяденька!

Но Курахман не шевелился.

– Никак помер? – всё не мог поверить Федька. – От страху, что ли?

– Я ж говорила, Фёдор Иванович, – улыбнулась Алёна. – А ты не верил! Кто против такого богатыря, как ты, устоит!

– И то правда! – согласился Федька. – Ох, и силён же я! А главное, силы-то своей сам никак не чувствую. Это, наверное, так у нас, богатырей, положено. Небось, Илья из Мурома тоже своей силы не ощущает. Ну да ладно, пошли, что ли?

Он оглянулся на город, откуда по-прежнему доносились победные возгласы, и громко зевнул.

– Хочешь, – предложила Алёна, – ты отойди вон туда в сторонку, где рощица. Там под берёзкой и отдохни маленько в тенёчке, вздремни маленько. А я сбегаю, народ на битву соберу!

– Это у тебя правильная мысля! – обрадовался Федька. – Лучше я и впрямь там подожду, пока народ подойдёт. Чего мне взад-вперёд-то бегать. Несолидно как-то для богатыря. А потом утомился я всё ж таки. Надобно силушки поднабраться перед большой битвой. – И он снова сладко зевнул. – Пойду, пожалуй, сосну чуток, пока ты бегаешь.

– Вот соня! – засмеялась Алёна. – Ладно, я скоро вернусь. Да не одна, а со всем ополчением.

И она побежала к городу.

А Федька отошёл в сторонку, в зелёную рощицу, с облегчением снял с себя шлем и прочие тяжёлые богатырские доспехи. Всё это он аккуратно сложил, а сам удобно улёгся под раскидистой берёзкой на шелковистой травке и через минуту уже безмятежно посапывал, не подозревая о том, какая опасность зреет над ним.

А опасность зрела самая что ни на есть ужасная. Откуда ни возьмись появился в рощице Фролка. То есть не совсем откуда ни возьмись. На самом деле Фролка с самого утра внимательно следил за Федькой от самого его дома, ждал удобного момента. Но Федька всё время был с Алёной, один ни на секунду не оставался.

Потом Фролка с городской стены наблюдал за Федькой, увидел, куда он отправился после поединка. А как заметил, что Алёна из рощицы вышла, так сразу же туда и поспешил.

Осторожно вступил он в рощицу, обнаружил там спящего Федьку и очень обрадовался. Лучше и быть не могло. Наконец-то он сможет выполнить данное Кощаку и Акюдаг обещание. И корову получит.

Правда, в последний момент Фролка, конечно, малость сдрейфил, всё не решался совершить своё подлое дело. Но тут же перед глазами у него появилась разгневанная Акюдаг.

«Убей! Убей! Убей!» – кричала она. А в ухо нашёптывал ему голос страшного Кощака: «Всё получишь, что я обещал! Ханское слово – закон!»

И Фролка в конце концов не выдержал.