Астрид - хозяйка Рождества - Анна Лерн

— Скоро снова по лестницам прыгать начнет! Молодое, да глупое!

Вскоре пришла тетушка Лонджина и принесла в большой фарфоровой кружке свое питье.

— Я не добавляла сонных травок, это уже к ночи, ваше сиятельство, — сказала она и поставив кружку на столик, распахнула дверцы шкафа. — Точно несколько сундуков понадобиться, чтобы вещички ваши уложить. Ну ничего, главное ничего не забыть. Особенно зимнее! В этом году обещают такую зиму, какой уж давно в наших краях не было! Говорят, Дорвегию засыплет снегом по самые крыши! Я одну такую зиму помню… Лет десять назад, в тысячу семьсот сорок четвертом году… Да, точно… Так замело, что детишки катались на санках прямо с крыш! Мороз такой был, что даже рукавицы на овчине не спасали!

Ага! Значит я в Дорвегии восемнадцатого века! Хоть что-то стало проясняться!

— Кто может знать, что будет? — улыбнулась я. — Особенно, какая погода нас ждет.

— Не скажите, графинюшка, — вздохнула женщина, вытаскивая из шкафа какие-то наряды. — Грибов было очень много! Под каждым кустом целыми семьями росли! А это предвещает снежную зиму! А желудей! Не счесть! Верные приметы, скажу я вам…

— Вы мне обещали рассказать об имении возле Крестонского леса, — вспомнила я. — Оно действительно проклятое?

— Вечером, ваше сиятельство, — она подошла ко мне и протянула кружку с остывшим питьем. — Сейчас дел невпроворот. А вы лекарство пейте, да будем рану лечить мазью, что София передала.

Где-то, через час, сундуки с моими вещами стояли рядом с дверями, и довольная тетушка Лонджина, оглядела шкаф и всю комнату придирчивым взглядом.

— Вот и управились. Отдыхайте, ваше сиятельство, а я пойду свои вещички собирать. Обед я вам сюда принесу, нечего в таком состоянии вниз спускаться да на их недовольные лица смотреть.

Она забрала кружку и вышла, оставив меня в одиночестве. Я заложила руки за голову и погрузилась в свои мечтания, представляя какое будущее меня ждет. Горевать о прошлом не было смысла, да и что я потеряла? Одинокую, унылую жизнь взрослой тетки? Квартиру? Но здесь вообще был плюсик в мою карму — ее я завещала городскому фонду, который обеспечивал детей-сирот жильем. Так что, уйдя из той жизни, я подарила кому-то надежду и радость иметь свой угол.

Да, здесь все было чужим и незнакомым, а судя по отношению «родственников», порой и враждебным, но у меня есть дом, кое-какие средства и главное — добрые люди рядом, среди которых и повязанный со мной одним миром — Антон-Джаспер.

Пусть здесь не было цивилизации, в привычном для меня смысле слова, но и в этом можно было найти свои плюсы — чистый воздух и уйма времени. А насчет проклятого имения… Глупости все это. Суеверия и склонность людей этого времени все мистифицировать. Я, конечно, послушаю историю тетушки Лонджины, но это, скорее, будет лишь страшной сказкой, которые, кстати, я очень любила…

_____________

«Вит Миднатт»* — Белая Полночь

Наступил вечер и на мой новый мир медленно опускались сумерки, а я уже целый час стояла у окна, глядя на пейзажи, раскинувшиеся перед глазами. Вдалеке уже окрашивалось в желтые и багровые цвета редколесье, чуть поодаль начинался густой хвойник, а над ним нависли величественные горы с заснеженными вершинами. Синяя гладь озера и такие же яркие пятна цветов, разбросанные по пустоши, казались чем-то нереальным под белыми хлопьями колдовского тумана.

Природа этого места была действительно великолепна — сказочная, немного мистическая и слегка суровая, она напоминала красивую, но неприступную северную воительницу.

Я оторвалась от созерцания красот Дорвегии, когда в комнату внесли медную ванну на «львиных» ножках и с высокой выгнутой спинкой. Моему восторгу не было предела — опуститься в горячую воду и смыть с себя все переживания этих нескольких дней казалось невероятным блаженством.

Тетушка Лонджина руководила всем процессом, и вскоре в камине горел огонь, а в ванну вывернули ведра горячей воды, которые принесли слуги.

— Давайте-ка все смоем, графинюшка, и в новый дом поедем чистенькими и свежими, со светлой головушкой, — приговаривала она, помогая мне раздеться. — Нилс уже всех предупредил, и Гринч с Джаспером ждут не дождутся, когда отправятся в дорогу. Ох… как же я рада, ваше сиятельство, что мы станем спокойно жить-поживать подальше от вашей свекрови и новоиспеченного графа… И Бог с ним, с этим проклятием, справимся.

— Я тоже этому очень рада, — я с наслаждением опустилась в горячую воду и прикрыла глаза, улыбаясь ее последним словам. — А ты меня за Валентина сватала…

— Так я о вас беспокоилась! — проворчала тетушка Лонджина и принялась поливать мою голову с деревянного ковша. — Тяжело ведь без мужа! Да еще батюшка ваш… Как с ним быть?

— Еще тяжелее с таким мужем, — я убрала волосы с лица, чувствуя, как щиплет рана лбу. — Лучше одной. А с батюшкой разберемся, не переживай.

— Одной тоже нельзя, — женщина тяжело вздохнула и взялась намыливать меня. — Вам деток рожать нужно. Молодая ведь и красивая…

Она еще что-то тихо говорила, а я наслаждалась ее по-матерински мягкими прикосновениями и ароматом лаванды, исходившим от брусочка мыла, которое она взбивала в пену жесткой тряпицей и терла мою спину.

Тетушка Лонджина несколько раз ополоснула волосы чистой водой, заколола их шпилькой и, когда я вылезла из ванной, завернула меня в теплую простынь, нагретую возле камина.

— Садитесь в кресло у огня — ночи холодные и от сквозняков легко подхватить простуду!

Я с удовольствием послушалась ее и опустилась в большое деревянное кресло с мягкой подушечкой на сидении. Она вытащила шпильку из моих волос, и они тяжелой волной опустились ниже подлокотника, холодя плечи влажными прикосновениями. В прошлой жизни я гордилась своей шевелюрой, но по сравнению с этой копной, она казалась мышиным хвостиком. Густые, плотные, они походили на дорогой шелк и подсыхая, переливались золотистыми прядями. Нет, ну, что ни говори… а графиня была красоткой… Или есть? Как все запутанно!

Слуги вынесли грязную воду и ванну, а тетушка Лонджина начала расчесывать меня, аккуратно проводя щеткой по волосам. Ее движения были медленными, размеренными и я уснула, откинув голову на спинку кресла.

— Ваше сиятельство, просыпайтесь… — услышала я сквозь дрему ее ласковый голос и нехотя разлепила тяжелые веки.

— Давайте ужинать, чай горячий пить и в кровать. Завтра трудный день.

Я с удивлением обнаружила, что к камину придвинули столик, а на нем уже были расставлены тарелки с ужином, который состоял из супа, хрустящих гренок, вареного мяса и блюдца с печеньем. Рядом стоял горячий чайник и кувшинчик со сливками.

Поужинав, я подождала, пока тетушка Лонджина обработает мне рану мазью Софии и попросила ее:

— Тетушка, выпей чаю со мной.

— Да что вы, графинюшка… Еще чего не хватало! — она нахмурилась. — Чаи распивать с хозяйкой!