Мимси Покет и дети без имени - Жан-Филипп Арру-Виньо

Ноги сами повели её на улицу Клуппе. В прежние времена Свен Мартенсон, которому тогда было запрещено появляться в Гульденбурге, снимал здесь обшарпанные меблированные комнаты, которые служили ему одновременно жильём и офисом. Здесь-то он и приютил Мимси, и это была первая крыша над головой, которую она согласилась принять. То ли потому, что Свен вёл такую же подпольную жизнь, как она сама, то ли потому, что в тот день, когда они познакомились, он укрыл её от полиции и помог выпутаться из передряги, ничего не попросив взамен.

И именно здесь в ночь под Рождество она познакомилась с Магнусом.

Сотрудничество Мимси Покет и Свена Мартенсона длилось всего несколько месяцев. Она передавала сообщения, собирала сведения, шпионила – в общем, делала всё, для чего идеально подходили её маленький рост и знание Нижнего города. Мимси спала в гостиной в старом продавленном кресле, до глубокой ночи оберегаемая светом маленькой лампы Свена, который работал в соседней комнате.

Печка едва грела, здание на глазах ветшало. И всё же в жизни Мимси Покет меблированные комнаты на улице Клуппе стали тем, к чему больше всего подходило слово «дом».

От нахлынувших воспоминаний сердце её сжалось. С тех пор как Свен Мартенсон стал советником великого герцога, он больше не покидал дворец. Теперь ему, конечно, и дела нет до Мимси. Знает ли он, как она живёт? И вообще – жива ли? Вот, например, меблированные комнаты на улице Клуппе недавно сгорели, на их месте остались одни руины, которые дожидались сноса.

Часть стены обрушилась, открыв взглядам лоскуты почерневших обоев и потрескавшийся потолок, с которого, раскачиваясь на ветру, свисал выцветший абажур.

Перешагнув через ограждение, Мимси пробралась внутрь. Обгоревшие остатки большой центральной лестницы были разграблены, почтовые ящики – отодраны от стен.

Бывшая квартира Свена Мартенсона находилась на третьем этаже. Вот бы подняться туда…

– Что-то ищешь?

Мимси подскочила от неожиданности. Перед ней стоял огромный человек с чёрным лицом, до того худой, что в темноте его можно было принять за пальто, забытое на крючке.

– А, это ты, Муха. Вернулась?

– Нет.

– Тут ничего не найдёшь. Всё забрали. Даже дверные ручки.

– Ты меня напугал, Янош.

Человек пожал плечами. На его сюртуке не хватало половины пуговиц, а бархатный ярко-красный воротник, которым он раньше так гордился, давно выцвел и потускнел.

Янош служил привратником в те времена, когда дом номер 16 по улице Клуппе был элегантным зданием. Яношу не было равных в кружении стеклянной двери-вертушки, в умении остановить фиакр в бурном потоке повозок или проводить к собственному авто симпатичную гостью в длинном платье и изящных ботиках так, чтобы она не промочила ноги.

К тому времени, как здесь поселился Свен, здание уже давно пришло в упадок. Но Янош по-прежнему, словно призрак, оставался в нём, выполняя мелкие строительные и ремонтные работы. Старая система труб, позвякивающие счётчики – Янош знал всё это как свои пять пальцев. Целыми днями он ходил по дому, точно деревенский знахарь: тут поправлял, там чинил, с упорством оттягивая неминуемое разрушение.

– Этот уехал.

– Кто?

– Господин Мартенсон. Во дворце, значит, теперь живёт, с герцогом нашим. Говорят, даже стал министром, вон оно как.

– Я не его ищу, Янош.

– А тут вообще никого не осталось. Все разъехались.

Привратник поворошил ногой обломки, поднял осколок цветного стекла и, посмотрев на просвет, бросил в карман сюртука.

– Говорят, великий герцог хочет построить тут приют… Но одним приютом дело не исправишь. Их нужно много, чтобы жизнь стала не такой бедной, Муха, это я тебе говорю, старый Янош… Кого ты ищешь?

На одной из ступенек Мимси споткнулась и упала. Её била дрожь. Чего это она? От голода? Или просто не выспалась?

– Большого парня по имени Каль. А ещё Петра и Одноглазого Братча. Ты их знаешь.

Янош хихикнул, косясь на хлеб, который Мимси достала из-за пазухи.

– Да уж конечно, знаю.

– Хочешь кусочек? – спросила Мимси, протягивая ему краюху.

Янош секунду помедлил.

– Пойдём со мной, – наконец сказал он.

* * *

Янош жил в тесном подвале с таким низким потолком, что было непонятно, как он тут помещается.

– Уже близко, – сказал он, когда Мимси задержалась в дверях, не решаясь войти.

Янош щёлкнул по светильнику, и тот зажёгся, обнаружив тянущиеся вдоль стен полки. Янош собирал пробки от бутылок, обрывки бечёвки, ржавые винтики, деревяшки… Всё это лежало в коробках, подобно разрозненным костям вымершего животного. В своём хламе он всегда находил нужную деталь, чтобы что-нибудь починить или прикрепить. Это была его гордость. Он добавил в коллекцию новую находку и принялся возиться в уголке, который служил ему кухней.

Вскоре жилище наполнилась едким запахом капусты. Остатки супа, которые Янош поставил разогревать, были совсем жидкими, но зато если туда окунать чёрствый хлеб, он намокал и набивал желудок.

Они молча ели, сидя на корточках перед дымящейся кастрюлей. Мимси не могла припомнить, когда в последний раз так пировала.

– Твоих друзей я уже несколько дней не видел, – наконец сказал Янош.

Он заботливо протёр дно кастрюли и облизнул пальцы.

– Сюда они не заглядывают, – добавил он, хихикнув. – Знают старика Яноша.

Он взвесил на руке свинцовую трубу, которую всегда держал при себе, – оружие против грабителей.

Мимси пожала плечами и прислонилась к дверному косяку. Янош никогда ей не нравился. Когда она жила здесь у Свена и попадала в дом исключительно через крышу, отношения между нею и старым привратником были как между кошкой и мышкой.

– Тут воровать больше нечего, – подытожил Янош. – Передай своим дружкам.

– Они пропали, – сказала Мимси, теребя косичку. – Их похитили люди-волки.

Янош вытаращил глаза.

– Кто-кто?

– Они забирают детей вроде нас, – она продемонстрировала своё распухшее ухо, которое очень болело. – Прошлой ночью и меня чуть не сцапали.

– Бедная малышка Муха. Не хватало, чтобы тебя сожрали волки!

Она с досадой отстранилась. Ей было не до шуток.

– Не волки, Янош. Очень опасные типы, вооружённые палками. Ты же здесь всех знаешь. Не может быть, чтобы ты ничего о них не слышал.

Старик покачал головой.

– Совсем ничего не слышал, – сказал он и повторил ещё раз: – Не-а, совсем ничего.

А потом вдруг добавил:

– Но я их видел.

Мимси даже подскочила.

– Волков? Видел? Когда?