📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыСадовник для дьявола - Оксана Обухова

Садовник для дьявола - Оксана Обухова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 49
Перейти на страницу:

– А через ворота? Если вор опытный и ловкий?

Кузнецова невесело усмехнулась:

– Опытного и ловкого вора засняли бы камеры наблюдения нашего соседа напротив – газовика Непряхина. У него личная охрана, камеры отслеживают периметр и подъездную дорогу. Милиционеры проверили – все камеры исправны, никаких посторонних людей не засняли.

Поставив увесистую точку в вопросе о посторонних, Вера Анатольевна повернула лицо к окну и замолчала, прокручивая на пальце массивное кольцо с сапфиром.

Тактичная жена профессора смотрела на нее с тревогой – Кузнецова побледнела, под левым глазом билась синяя набрякшая жилка – и никак не могла приступить к следующему напрашивающемуся вопросу. Посмотрела на Наденьку.

Эту постоянную игру в переглядки Вера Анатольевна заметила, едва две непохожие подружки появились в этой гостиной. Изящная, словно акварелью выписанная кудрявенькая Софья Тихоновна нисколько не походила на простонародную, комично серьезную Надежду Прохоровну. (От общих знакомых Вера Анатольевна знала – жена профессора Савельева весьма дворянских кровей будет.) Ширококостная пенсионерка-крановщица, с объемной грудью, крупным носом, сурово поглядывала по сторонам и благосклонностью одаривала только Тасю. Она почти не разговаривала – присматривалась, и полностью передала бразды правления беседой милой Софе.

Но было заметно: каждый вопрос Софья Тихоновна предваряла незаметным, из-под ресниц, взглядом на Надежду Прохоровну. Ждала подсказок. Одобрения.

И вот теперь, подойдя к самой щекотливой теме, беспомощно и откровенно смотрела на подругу.

Та покряхтела чуть слышно, сложила руки под массивной грудью, и Софья Тихоновна, видимо ободренная этим кряхтеньем, произнесла:

– Вера Анатольевна, а кто вообще в ту ночь находился здесь?

– Мои сыновья Геннадий и Павел, – тяжело выговорила вдова архитектора, – мои невестки Елена и Катарина. Дочь Геннадия от первого брака Серафима. Я, Денис.

– Шесть человек, – пробормотала Софья Тихоновна, покосилась на бабу Надю. – Вы кого-нибудь можете подозревать?.. Простите…

– Нет, – четко ответила Кузнецова. – Если бы я кого-то подозревала, то разговаривала бы сейчас со следователем, а не настаивала на вашем приезде.

– Значит, посторонний сюда проникнуть не мог… Были только ваши близкие… А каков мотив мог быть у кого-то из родственников?.. Простите… Кто-нибудь из семьи мог желать смерти Геннадия?

Надежда Прохоровна незаметно дирижировала сгорающей от неловкости Софочкой, Вера Анатольевна внутренне усмехнулась – как, однако, странно у этих сыщиц заведено – и ответила просто, по сути:

– Денежный мотив практически исключен. Из-за денег или наследства могли убить меня или Павла, но не Геннадия.

– Почему? – впервые за разговор подала голос Надежда Прохоровна.

– В финансовом плане Геннадий совершенно безынтересен. Фирма, на которой работают сыновья, до сих пор безраздельно принадлежит мне…

– Почему?

Надежда Прохоровна начала «копать», в ход вступила «тяжелая артиллерия», бомбила прицельно и беспощадно по болевым точкам. Деликатнейшая Софья Тихоновна даже съежилась, но тем не менее отдала разговор в бестрепетные, когда-то мозолистые руки бывшей крановщицы. Она сама сумела б эдак вряд ли…

– Почти четверть века назад я и мой муж Алексей Дмитриевич основали архитектурное бюро. Я, как финансист, взяла на себя вопросы экономики и делопроизводства, не вмешивалась в творческий процесс. После смерти Алексея Дмитриевича фирма полностью перешла ко мне.

– Сыновьям он ничего не оставил?

– Мы купили им по квартире. Еще давно. Единственным владельцем предприятия осталась я.

– Почему?

Услышав в третий раз это назойливое, бьющее по ушам «почему», Софья Тихоновна не просто съежилась, а растворилась в мягком плюшевом кресле без остатка и подняла очи горе. Так упорно ковыряться в семейных спорах она не позволила бы себе никогда! На подобную бестактность способна только ее стенобитная, бронебойная Наденька!..

И в этом ее сила.

И пожалуй, право.

Вера Анатольевна сама вызвалась на этот разговор, сама пригласила пожилую сыщицу в свой дом, значит – должна быть готова к подобного рода бесцеремонности.

– Так решил Алексей Дмитриевич.

– Он не доверял сыновьям?

Ох!

Но Вера Анатольевна впервые улыбнулась. Склонила набок ухоженную голову, то ли кивнула, то ли отрицала.

– Это старая история… Когда родился Геннадий, Павлу было четыре года. Я была занята пеленками-распашонками, Павел везде ездил с отцом… Алексей рано заметил в сыне талант. Он много времени посвятил его раскрытию…

– А Гена?

– Геннадия Бог наградил не так щедро. И может быть… я совсем этого не исключаю… в том была наша вина. Родительская. Алексей слишком увлекся воспитанием старшего сына, они сблизились… Геннадий чувствовал себя обделенным… Наверное. Так получилось, что между нашими сыновьями позже возникло соперничество. Геннадий постоянно рвался что-то доказать отцу… показать, что тоже достоин его фамилии…

– Ревновал? – напрямую врезала баба Надя.

– Да. И иногда это мешало делу. Лет десять назад Павел основал личную мастерскую. Окружил себя талантливой молодежью… Сейчас эта студия приносит едва ли не больший доход, чем семейное предприятие. Павел абсолютно независим финансово. Он развивается, постоянно начинает что-то новое, интересное… Десять лет назад Геннадий его не понял – зачем своими руками воспитывать, продвигать конкурентов? Я в то время уже почти решила переписать предприятие на сыновей, но… – Вера Анатольевна грустно покачала головой, – остереглась. Оставила за собой последнее слово. Иногда и теперь мне приходится разрешать конфликты сыновей практически волевым, приказным порядком… Точнее – приходилось…

Женщины немного помолчали. В полнейшей тишине из-за кресла Веры Анатольевны доносился всхрап-всхлипывание собачки…

– Сыновья совсем рассорились? – тихонько спросила бабушка Губкина.

– Нет, – словно очнулась Кузнецова. – Я бы не сказала. Просто их соперничество могло навредить делу, а это дело для меня дорого. Как память.

– Понятно, – внушительно кивнула Надежда Прохоровна.

– Убийство брата для Павла не аргумент.

– А если бы наоборот?

Ох била баба Надя, ох била! Софья Тихоновна с ужасом ждала отповеди – о чем вы говорите, любезная?!

Не дождалась.

– Отнюдь не аргумент. Не точка в споре, так как это глупо.

Надежда Прохоровна пожевала губами, хмуро поглядела на хозяйку дома:

– Но ведь кто-то же убил. За что?

– Не понимаю. Ни у кого из моей семьи не может быть мотива. Ни финансового, ни личного. Геннадий мог быть вздорным, мог скандалить, у него болезненно ранимое самолюбие… Но… Убивать? Зачем?! Не понимаю…

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 49
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?