Дизель решает все - Михаил Маришин

Ну вот, теперь уничтожить лишние запасы и вперед. Уничтожать шашлык пожиранием — сплошное удовольствие, до определенной стадии. Пришла на ум фраза Верещагина из «Белого солнца пустыни»: «Опять икра! Хоть бы хлеба достала, что ли!» Тем не менее жадность не давала остановиться и, когда я уже не мог запихнуть в себя ни кусочка, закономерно не смог с первой попытки подняться на ноги. Хорошо, что вообще встал. Проглот, блин! А еще поезд бегом догонять собрался! И как теперь? Любим же мы создать себе трудности, а потом героически их преодолевать!

Эпизод 5

Четвертый час лежу рядом с железкой, изображая пук соломы. На запад идут поезда с лесом на платформах, но мне туда не надо. На восток прут теплушки. Ну хоть бы на одной тормозная площадка была! Похоже, мои переживания по поводу пробежек на полный желудок оказались совершенно беспочвенными. Время уже к вечеру, смеркается, обходчик прошел в обратную сторону приблизительно час назад. И, как назло, в это же время прошел поезд, составленный из платформ с какими-то ящиками под брезентом. Это то, что мне нужно! К сожалению, пришлось пропустить.

«Мой» поезд показался, когда я уж совсем собрался уползти в лес и устроиться на ночлег. Паровоз попыхивал дымом, который удачно сносило в противоположную от меня сторону, позволяя разглядеть сам поезд. Увиденное, впрочем, меня совсем не обрадовало, за паровозом были все те же теплушки. Ладно, пропущу и уйду ночевать. Состав тем временем приблизился, и я увидел за первыми тремя товарными вагонами длинный ряд платформ. Сейчас или никогда!

Лишь только поезд изогнулся на повороте и скрыл меня от взгляда из будки машиниста, я рванул к неспешно проходящим мимо меня платформам что было духу. Ухватился за край и изо всех сил оттолкнулся от земли. Есть! Я теперь на коне!

Груз составляли все те же большие деревянные ящики, между которыми я и забился, укрывшись брезентом. Пространства там было — только-только протиснуться человеку, но в длину позволяло лечь во весь рост. Мне большего и не нужно, и так путешествую высшим классом, в индивидуальном вагоне. Ради интереса оторвал с помощью топорика одну доску и, подсвечивая фонариком, заглянул внутрь. Похоже, станки. В Череповце и Вологде крупных индустриальных строек до войны, кажется, не было. Значит, груз транзитный. Хорошо. Но на всякий случай нужно держать ухо востро, а то завезут на какой-нибудь завод, выбирайся потом с территории. Если поймают, с моим-то барахлом, — сразу шпионом окажусь, как пить дать.

Остаток светлого времени посвятил спарыванию пучков сена с одежды и рюкзака. Пора из леших обратно в людей переквалифицироваться.

Поезд медленно шел сквозь ночь, отстаиваясь на разъездах, пропуская встречные. Долго стояли в Череповце, наверное, меняли паровоз, пришлось сидеть, затаившись как мышь, железнодорожники осматривали состав. На этой долгой остановке решил не высаживаться. Что я в чужом городе и чужом времени среди ночи делать буду? Доеду уж до Вологды, пока везут, а там посмотрим.

На конечную точку своего маршрута я прибыл под утро, часов в семь, совершенно разбитый. Все-таки частые остановки и необходимость отслеживать путь не способствуют спокойному сну. А организм любит, когда его спят ночью.

Как бы то ни было, я на месте. И, осторожно спрыгнув с платформы, прошмыгнув меж каких-то сараев-складов, оказался в городе.

Эпизод 1

Несмотря на ранний час, жизнь в провинциальном городе уже кипела вовсю и на улицах было довольно много народу. Особенно поразила очередь в булочную, которая тянулась метров на тридцать уже по улице. В прошлой жизни я больше всего ненавидел именно стоять в очередях. Это что ж, если я здесь останусь, и мне так придется? Лучше бы меня пристрелили!

«Не каркай!» — ехидно выступил внутренний голос и опять спрятался подальше в подсознание. Эх, где ж ты был, когда я последний раз по телефону разговаривал!

Первым делом я направился на вокзал, благо он был недалеко, чуть дальше по улице, и не пришлось искать его методом опроса прохожих. Все-таки, чувствовал себя я не совсем уверенно. Сам вокзал представлял собой красивую кирпичную постройку, чем-то похожую по стилю на Белорусский вокзал Москвы, только более скромную по размерам, не хватало привычной бело-зеленой расцветки. Здесь на покраске стен явно сэкономили, ограничившись только обрамлением окон и дверей.

Внутри вокзала был натуральный людской муравейник. Даже не ожидал такое увидеть, люди спали на узлах, здесь же рядом ели, множество народа хаотично передвигалось без видимой цели. В воздухе сильно сквозило от постоянно раскрываемых дверей, и стоял глухой гул голосов.

Протолкавшись к расписанию, вывешенному на стенде, с замиранием сердца прочел: «Расписание движения поездов от станции Вологда на 1929 год». Приплыли. Простоял пять минут, свыкаясь с немудрящей мыслью, что о 1929 годе я вообще ничего не знаю. При этом меня толкали со всех сторон суетящиеся люди, а я стоял, раскрыв рот, и ничего не чувствовал.

Наконец, приведя мысли в порядок, нашел в расписании поезда дальнего следования на Москву. Так, отправление два раза в сутки в восемь и двадцать часов ровно, на утренний я, в принципе, успеваю, если б были деньги местного образца на проезд. В любом случае, пройти к кассам, посмотреть на процедуру продажи билетов будет отнюдь не лишним. Вдруг здесь без паспорта никуда не уедешь?

Переместившись к окошку дальнего следования убедился, что оно уже открыто, но народу не сказать, чтоб много. Да что там, мало народу едет! Вот пригородные кассы чуть ли не штурмом берут, тоже плохо. Потоптался невдалеке, вроде бы просматривая тарифы на проезд, посмотрел процедуру продажи билетов, вроде ничего, кроме денег, не спрашивают, это уже лучше. Ладно, вернусь вечером, теперь главное достать энную сумму наличности.

Тут, кстати, подошел пригородный поезд и толпа народа потекла с перрона через здание вокзала. Из разговоров двух теток я понял, что они направляются на толкучку. Взглянув на толпу с мешками и всякой всячиной, решил, что не они одни, смешался с потоком и отдался его воле. Лучший способ купить что-либо нужное, как говорил Матроскин, это продать что-либо ненужное. Шапка, билет, жратва мне была нужна, а вот четыре немецких штык-ножа явно лишние.

Эпизод 2

Городской рынок Вологды произвел на меня тягостное впечатление. Народ кучковался на сравнительно небольшой площадке неправильной формы, ограниченной небогатыми домами и хозяйственными постройками. Под ноги то и дело попадались рытвины в ветхой мостовой, заполненные осенней грязью.

Для порядка немного потолкался, прицениваясь к местным товарам. Все-таки в экономических реалиях двадцать девятого года я совершенно не ориентировался. Народ суетился и торговался, в основном продавая скоропортящиеся продукты и то, что в девяностых называли «сэконд хенд». Покупать в большинстве старались хлеб и различные крупы, а также хозяйственный инвентарь, посуду и бытовые мелочи. Найдя продавца с топорами и прочим острым железом и выбрав момент, когда народу вокруг стало поменьше, подошел и, указав на первый попавшийся колун, спросил: