Святой Камбер - Кэтрин Куртц

На самом дне, аккуратно завернутые, лежали его потир и дискос – золотая чаша и маленькая золотая тарелочка, которые он добыл из королевской сокровищницы несколько недель назад. В тот день на посту был не слишком сообразительный стражник, ему и в голову не пришло удивиться, зачем обычно не в меру бережливому и воздержанному во всем королю потребовались такие роскошные вещи.

Снова укладывая сундук, он улыбнулся, трепетно коснулся губами епитрахили и положил ее сверху. Придет время, очень скоро, а теперь…

Синил весь был в блаженном прошлом, вдруг стук в дверь вернул его к действительности.

– Кто там?

Он закрыл сундук, запер его и встал, чувствуя себя виноватым.

– Ваше Величество, это я, Алистер Каллен. Можно поговорить с вами?

Каллен!

Синил застыл в смятении, бросил взгляд на сундук, соображая, мог ли настоятель что-то видеть сквозь дерево двери и сундука. Затем он покачал головой, поправил одежду и быстро подошел к двери – пожалуй, даже дерини не могли проделать подобного.

Он глубоко вздохнул, успокаиваясь, вытер влажные ладони о бедра, положил руку на засов, окончательно взял себя в руки, отодвинул засов и выглянул в щелку.

– В чем дело, отец Каллен?

– Я тревожился за вас, Государь. Если позволите, я хотел бы войти и поговорить. Я зайду попозже, если появился не вовремя.

Синил внимательно изучал лицо своего посетителя, не замечая признаков обмана. Разумеется, он не мог считывать мысли с дерини, как с обычного человека, но, казалось, Каллен не ищет ничего, кроме того, о чем просит.

Пожав плечами, Синил отступил, в сторону, освобождая вход. Каллен вошел с изъявлениями благодарности и склонился в поклоне.

Синил запер дверь и начал мерить шагами комнату, сцепив руки перед собой.

– Вам нет нужды беспокоиться о моем душевном состоянии, святой отец, – сказал он после минутного молчания. – Должно быть, вы понимаете, меня потрясли события нынешнего дня. Если я показался небезупречным, прошу меня извинить.

– Да, показались, – отвечал стоявший неподвижно Каллен. – Вы доставили Рису много хлопот.

– Понимаю. Я же сказал, искренне сожалею. Король остановился у северного окна, поставив ногу на каменную скамью, выступавшую у стены. Каллен последовал за ним и заговорил, глядя в королевскую спину.

– Вы были чересчур резки с Камбером, не так ли? А ведь он немало сделал для вас.

– Неужели? – прошептал Синил. – А разве он заботится не о режиме, который сам и создал? Пусть он оставит меня, святой отец. Ему не по нраву мои поступки, пусть смирится с этим, как я смирился с моим положением.

– А вы смирились со своим положением?

В вопросе викария не слышалось никакого подвоха, но Синил на мгновение обмер, а потом смущенно отвернулся.

Что известно Каллену? Может, он и сейчас читает в его мозгу?

Король судорожно глотнул и заставил свои мысли успокоиться. Разумеется, Каллен не касался его сознания. С умением и возможностями, которые Синил получил от дерини, он приобрел полную власть над своим мозгом и множеством других вещей. Он знал, что теперь дерини не в состоянии узнать его мысли. Каллен никак не мог сделать этого.

Он полуобернулся к настоятелю, избегая встречаться с ним взглядом.

– Было очень одиноко, святой отец. Но я пережил.

– Так-таки пережили?

– А что еще оставалось делать? – Он с упреком взглянул на Каллена. – Ваши друзья-дерини отняли у меня бесценный дар, заменили сияние моей веры холодом и тяжестью короны. Даже те, кому я верил, в конце концов предали меня.

– Предали вас?

– Больше других повинен Камбер с его дутыми принципами и безупречно правильными поступками. И архиепископ. Он запретил мне быть священником, объявив, что долг призывает меня за стены монастыря. И Эвайн… – он уставился в пол и шумно глотнул. – Эвайн, которую я считал своим другом, та, которая понимала меня. Она использовала мое доверие, чтобы сделать послушным Камберу и его заклинаниям. И вот теперь я один, не решаюсь довериться никому, лишенный своего священного сана, живущий во грехе с навязанной мне женщиной, отец болезненных малюток, чьи недуги – мое наказание за грехи…

Он умолк, всхлипнув, склонил голову, пытаясь справиться со слезами горечи. Возможно, это и удалось бы, если бы Каллен не приблизился и не положил руки на его плечи.

Синил безутешно расплакался. Его не смущало то, как он жалок, весь в слезах, уткнувшийся в плечо настоятеля; это скорее утешало короля перед лицом неисчислимых страхов в прошлом, настоящем и будущем. Наконец здравый смысл возобладал в нем, король отстранился от Каллена и вытер рукавом покрасневшие глаза. Пока Синил пытался вернуть себе эмоциональное равновесие, пауза делалась все более неловкой.

– Прошу прощения, – в конце концов прошептал он. – Мне следовало бы лучше владеть собой. На.., на мгновение мне показалось, что я могу доверять вам.

Каллен склонил голову, потом взглянул на Синила.

– Я хочу помочь вам, – тихо произнес он. – Я знаю, вам пришлось нелегко. Если бы я мог как-то исправить то, что было сделано, не подвергая королевство опасности…

– Вот ключ ко всему, святой отец, вы сами сказали, – в голосе Синила звучала горечь, – «не подвергая королевство опасности». Королевство стоит выше короля. О, я знаю это. И в определенном смысле согласен, если это правило касается других. – Он вздохнул. – Простите меня, святой отец. Я знаю, вы хотите, как лучше, но…

Его голос замер. Синил знал, что, каким бы милым не казался ему Каллен, тот по-прежнему оставался дерини, вовлеченным в дела Камбера и остальных. Он водил пальцами по оконной раме и смотрел на дождь, не замечая его.

– Вам что-нибудь еще нужно, святой отец? Если нет, я хотел бы остаться один, если не возражаете.

– Ничего, что не может быть отложено до следующего раза. Ах да, утром Джебедия собирает военный совет, чтобы окончательно определить нашу военную стратегию. Он думает, и я согласен с ним, что ваше присутствие оказало бы моральную поддержку. Постарайтесь держаться увереннее.

– Неужто я действительно нужен? – капризно произнес Синил. Он повернулся к Каллену. – Что понимает бывший священник в военных делах, святой отец? Впрочем, я со своим сверхневежеством понимаю, что положение неравное.

– Все меняется, – ответил Каллен. – К началу заседания может быть получена дополнительная информация.

Сами по себе слова были нейтральны, но Синил почувствовал в речи викария некий пророческий тон, и это возбудило его интерес. Склонив голову, он с любопытством оглядел настоятеля.

– Вы ожидаете изменения ситуации?

– Не ожидаю, но у нас есть определенные надежды. А почему вы спрашиваете?

– Мне послышались нотки… – Он посмотрел в пол, размышляя над тем, что сказал Каллен и о чем умолчал, потом снова поднял глаза. – Неважно. Пожалуй, это как раз то, что мне хотелось услышать. Вы же знаете, мне не безразлична наша военная ситуация, несмотря на все мои речи.