У страха глаза велики - Екатерина Вильмонт

— Конечно! И еще, наверное, Ниночка. Помнишь Ниночку?

— Помню, еще бы не помнить! А у них там чего, дом свой?

— Нет, квартира, но большущая, на целый этаж! А красивая…Ох, как я по Аське соскучилась, мне столько надо ей рассказать…

— Да, так я и знала, вы там целыми днями секретничатьбудете, а мне что делать?

— Успокойся, все продумано! — засмеялась Мотька. — Днями мысекретничать не будем, только ночами. Когда ты будешь дрыхнуть без задних ног.

— А вы спать не будете?

— Будем, будем! Но немножко меньше.

Когда они позавтракали, Матильда заставила Степаниду одетьсяи критически ее оглядела.

— Годишься! — сказала она. — Вполне!

На Степаниде были новенькие джинсы и привезенный из Ригимодный джемперок красивого золотисто-бежевого цвета, который очень шел к еекарим глазам.

Вскоре позвонил Олег и спросил, готовы ли они.

— Спускайтесь через двадцать минут, — распорядился он, —хотя нет, у вас же чемоданы, я сам зайду. Опять небось соленые огурчики прешьдля Игоря Васильевича?

— Пру! — засмеялась Матильда. — С мамой спорить бесполезно!

Игорь Васильевич Потоцкий — Аськин дед, знаменитый оперныйпевец. В его честь Мотькина мама Александра Георгиевна назвала своего сынишку,которому не было еще и года.

Раздался звонок. Степанида открыла дверь и обомлела. Рядом сОлегом стоял смеющийся Валерка.

— Не ожидала? А я вот решил тебя проводить. А то, думаю,Матильду Олег провожает, а тебя — никто. Ты не против?

— Нет, что ты… — обрадовалась Степанида. — Это клево!

— Ты сегодня нарядная, тебе эта кофточка к лицу.

Степанида вспыхнула. День хорошо начинается, подумала она, ирадость ее захлестнула.

— Все, девочки, пора! — напомнил Олег и подхватил их сумки ибольшой чемодан.

Я проснулась и сразу вспомнила — сегодня прилетает Мотька!Мы не виделись почти полгода, и каких полгода! В ее жизни столько всегопроизошло за это время. Моя любимая подружка Мотька стала настоящей звездой! Ноэто там, в России, она звезда, а здесь, в Париже, она будет просто Мотькой, какраньше. Я уверена, что она не зазналась, не изменилась. И все в доме радуютсяее приезду — и дед, и Ниночка. Однако с Мотькой приедет Степанида, та ещештучка. Мы с нею, правда, давно помирились, но все-таки неизвестно, чего от нееможно ожидать. Но все же я и ей очень рада.

Зазвонил телефон. Это Ален.

— Стася! Ты готова?

Встречать Матильду мы поедем с Аленом. Дед и Ниночка сейчасв Испании, там в Севилье у деда концерт и два спектакля. Он поет дона Базилио в«Севильском цирюльнике».

— Буду готова через полчаса! — ответила я Алену.

На восемнадцатилетие ему купили машину. И дед успокоился. Онпочему-то просто сходил с ума, когда Ален возил меня на своем мотоцикле.

— А Поль поедет?

— А как же! Он Матильду никак забыть не может!

Поль — товарищ Алена: прошлым летом, когда Мотька гостила уменя в Париже, он ухаживал за нею. Она, правда, осталась к нему равнодушна, но,думаю, все-таки будет рада его видеть.

— Стася, через полчаса спускайся, мы будем внизу.

— Договорились!

Я быстренько привела себя в порядок и выбежала на кухню, гдемадам Жюли готовила что-то для торжественного завтрака. Когда дед с Ниночкой вотъезде, мадам Жюли остается ночевать у нас. Раньше мне это доставляло массунеприятностей, поскольку я не умела говорить по-французски, но за полтора годав Париже я стала говорить совершенно свободно, но, как уверяет Ален, только слегким акцентом, и теперь мы с мадам Жюли живем душа в душу. Хотя, конечно, этовам не тетя Липа!

Я выпила стакан сока и съела тост с сыром.

— А кофе? — спросила мадам Жюли.

— Спасибо, не хочется. А чем это так вкусно пахнет? —полюбопытствовала я.

— Это будет соус с базиликом.

— Соус? А к чему?

— К телятине, — невозмутимо отозвалась мадам Жюли.

— Просто слюнки текут! Ну все, мадам Жюли, я побежала!

— Ася, а ты уверена, что хочешь жить в одной комнате сМатильдой?

— Еще бы!

— Но, может, лучше было бы кузин поселить вместе?

— Нет-нет! Они всегда вместе, а мы с Матильдой так редковидимся.

— Боишься, что днем вы не успеете наговориться?

— Вот именно!

Я выскочила на свою любимую авеню Виктора Гюго, и тут же кдому подкатил красный «Пежо» Алена. Я прыгнула на сиденье рядом с ним. Польсидел сзади.

— Послушай, Стася, а что мы будем делать с этой девчонкой,Матильдиной кузиной? — спросил Поль. — Она же будет под ногами путаться.Например, вечером мы могли бы пойти потанцевать, а как быть с нею?

— Да, это задачка! — засмеялся Ален. — Я как-то об этом недумал.

Сказать по правде, я тоже не думала об этом. Но, знаяхарактер Степаниды, я поняла — это может стать проблемой.

— Значит, мы пойдем сегодня в такое место, куда можно взятьи ее.

— Интересно, что это за место? — хмыкнул Поль.

— К примеру, в театр!

— В театр? Но она же по-французски ни в зуб ногой! —напомнил Ален. — Бедняжка просто сдохнет с тоски. Как, впрочем, и мы.

— Ничего, я все придумал! — засмеялся вдруг Поль. — Мыдолжны до вечера так ее умотать, чтобы часам к десяти она уже с ног валилась.Пусть детка сладко спит под присмотром мадам Жюли, а мы спокойно пойдемтанцевать.

— Правильно! — обрадовался Ален. — Дешево и сердито!

— Не уверена, что из этого что-нибудь выйдет, — ответила я,— боюсь, что вы раньше с копыт слетите, чем Степанида!

— А что, такая мощная девица?

— Мощная? Да нет, но… От нее всего можно ждать. И вот еще…Прошу вас, не подшучивайте над ней.

— Почему, юмора не понимает?

— Понимает, но в Москве. А как поведет себя здесь, одномубогу известно, — сказала я. — Очень прошу вас…

— Хорошо, — пожал плечами Ален. — Что мы, изверги?

— Вы не изверги, но…

— Все, Стася, можешь не продолжать!

В аэропорту меня охватило жуткое нетерпение. Скорей быувидеть Матильду. Поль купил ей прелестный букет. Ален тоже подошел кцветочному киоску и выбрал маленький изящный букет.