Жажда смерти - Кирилл Шелестов

Мы замерли. В наступившей гробовой тишине был слышен доносившийся из соседнего зала визгливый смех девиц. Нелепый и пьяный.

— Ну, в таком случае мы за вами! — пробормотал наконец Храповицкий. Видимо, он не знал, что еще сказать.

Плохиш поспешно схватил бутылку, но разлить не успел. Губернатор остановил его нетерпеливым жестом.

— Меня Березовский на эту мысль натолкнул, — продолжил Лисецкий все еще сердито. — Мы с ним встречались несколько раз в Москве. Вот он мне и предложил.

Егор, говорит, а тебе не надоело еще в своей деревне сидеть? Чего ты там делаешь? Ты же давно ее перерос. Ведь таких губернаторов, как ты, в стране — раз-два и обчелся. Тебе же надо в Москву перебираться. На другой уровень выходить! Баллотироваться, говорит, надо. Я, конечно, и сам об этом подумывал, но одно дело собственные амибиции, а другое, когда подобное предложение делает сам Березовский. Это уже не шутки!

Он поднял вверх указательный палец и внушительно погрозил им невидимым оппонентам.

— Он с вами специально для этого встречался? — удивленно спросил Храповицкий.

— Да нет, — поморщился Лисецкий. — Сначала он искал меня по поводу Автозавода. Он же давно на него зубы точит. Хочет к рукам прибрать. Ну, и попросил посодействовать. Мне тоже было интересно на него посмотреть. Как ни крути, первый олигарх. Миллиардер. Банкир президентской семьи. Доктор наук, между прочим. Голова — как компьютер работает. Пять тысяч вариантов в секунду. Великий авантюрист! Мы с ним разные проблемы обсуждали. И политику, и экономику. Он было пытался со мной спорить по поводу роли государственного сектора в капитализации страны, но я его живо осадил!

Лисецкий самодовольно усмехнулся. Остатки его раздражения постепенно улетучивались.

— Ну, узнали друг друга получше, тут он и предложил, — заключил он.

Храповицкий задумчиво вытянул трубочкой губы и пригладил кустистые брови.

— А может быть, он это нарочно? — осторожно предположил он.

— В каком смысле нарочно? — подозрительно покосился на него Лисецкий.

— Ну, ему что-то нужно от вас, вот он и подталкивает к рискованным аферам. Чтобы вы попали в зависимость от него.

— Это кто от кого зависеть будет?! — хмыкнул Лисецкий. — На первых порах, может быть, да. Не спорю. Он мне нужнее. Тут без него не обойтись. Дело даже не в деньгах, хотя и в них тоже. Но главное — это его возможности. Телевидение у него в руках. Центральные каналы. Пресса. Многие губернаторы его слушаются. Зато когда все закрутится... Сначала мы создадим новую партию, которую я возглавлю, и откроем филиалы в каждом регионе. Нужно, чтобы у нас появились сторонники, те же главы регионов, которым можно пообещать самостоятельность. Перетянем на свою сторону силовиков... — не договорив, он мечтательно сощурил глаза и покачал головой. Было ясно, что этот план он вынашивает давно. — Тут ведь важнее всего первые шаги. Надо, чтобы люди меня узнали, чтобы заговорили. Вот тогда посмотрим, кто перед кем прыгать будет! Куда тогда Березовский денется? Не он, так другие олигархи со своими деньгами прибегут. Он это понимает. Понимает! — повторил губернатор и несколько раз кивнул, словно убеждая самого себя. — Потому и тянет. Боится ошибиться. Не на того поставить.

— А Ельцина он, стало быть, поддерживать не собирается? — полюбопытствовал Пономарь. — Кинуть его хочет?

— В том-то вся и штука, что собирается поддерживать! — торжествующе прервал его Лисецкий. — В этом весь и фокус! Гениальный человек — Березовский. Он понимает, что Ельцин в одиночку не пройдет. Народ его ненавидит. Если он останется один на один с коммунистами, они его раздавят. Как Плохое выражается, порвут. И его, и все его окружение живьем съедят. Ельцину нужна поддержка. Запасной вариант. В выборах должен принять участие какой-то новый кандидат. Способный повести за собой. Которому избиратели поверят. Тогда голоса разделятся и можно рассчитывать на второй тур. А там уж я ему голоса отдам. — Он на секунду замолчал, лукаво подмигнул и прибавил: — Либо он мне.

— Ловко! — одобрительно поддакнул Плохиш.

— Сначала Березовский к генералу Лебедю присматривался, — небрежно пояснил губернатор. — Уже раскручивать его начал по всем своим каналам. Но как меня узнал, переменил свое мнение.

Он замолчал, очевидно, ожидая нашей реакции. Но мы еще не успели прийти в себя от этой ошеломляющей новости и высказываться не торопились.

— Я, конечно, не рвусь, — прибавил губернатор, разыгрывая равнодушие. — Но если такая возможность подвернется, и если Борис Николаевич Ельцин, к которому я, между прочим, отношусь с огромным уважением, меня попросит... — Он сделал паузу, повел плечами и подтянул галстук, — ...то я, в принципе, готов.

— То есть вы хотите сначала договориться с Ельциным? — снова уточнил Храповицкий.

— А ты как думал? — снисходительно глянул на него Лисецкий. — Без него все равно — никуда. Он должен обозначить кандидата. Ведь речь идет о возможном преемнике. Только Ельцин может объявить его имя и заставить работать на него весь кремлевский ресурс.

— А он пойдет на это? — спросил Виктор недоверчиво.

— А что ему еще остается?! — фыркнул Лисецкий. — У него выбора нет. Тут ведь речь уже не о реформах, — продолжал разъяснять нам азбучные истины губернатор. — Не о демократии. А о том, где завтра окажется сам президент и его семья. На заслуженном отдыхе, в своих заграничных виллах? Или в тюрьме? Наворовал-то он немало, — интимно понижая голос, признал он. — Чего уж тут отрицать?! При всем моем огромном уважении к Борису Николаевичу, ему лучше уйти. Я его высоко ценю. Но он не способен дальше управлять страной. Выдохся. Нужно отдавать руль другим. Более подготовленным к решению современных задач. Но кому? Вот вопрос. Все жаждут его крови. И если его администрация будет действовать глупо и в лоб, то их ожидает полный провал! Это закончится катастрофой! Новой революцией! Кому она нужна? Нет, я другого пути не вижу. Где он, другой путь? — Лисецкий развел руками в стороны и пошарил глазами по стенам и потолку. — Нету его!

Ни на потолке, ни на стенах другого пути действительно не наблюдалось. Тут его логика была железной.

— Да, надежных преемников в окружении президента, пожалуй, нет, — серьезно согласился Храповицкий.

Когда он хотел угодить губернатору, он всегда сохранял вдумчивый вид. Не знаю даже, что поражало меня больше: его самообладание или его бесстыдство.

— Откуда в его шайке приличные люди? Об этом и речи быть не может! — кипятился губернатор, забыв о своих недавних комплиментарных высказываниях в адрес кремлевского руководства. — Вор на воре! Сплошные негодяи! Тот же Березовский один чего стоит. А остальные — еще хуже! Они все скомпрометировали себя в глазах народа. Навсегда! Навсегда! — Он сверху вниз рубанул воздух ладонью. — Искать надо на стороне. Среди тех, кто не запятнал себя близостью к этой олигархической камарилье. Получается, что или генерал Лебедь, или я! Но ведь это должен быть человек с опытом управления регионами. Человек состоявшийся. Который знает Россию. И чье появление на большой политической арене будет встречено с пониманием. То есть Лебедь здесь не проходит. Он идиот. Солдафон. Кто остается?