Повседневная жизнь армии Александра Македонского - Поль Фор

В начале весны 334 года (и почему бы не в день весеннего равноденствия, 21 марта) 32 тысячи пехотинцев и немногим более 5 тысяч всадников сходятся к Амфиполю при впадении Стримона в море. Проходя по двадцать километров в день, три недели спустя они прибывают в Сеет, где грузятся на 160 трирем и примерно 400 грузовых судов и переправляются через Дарданеллы. И когда они соединятся с экспедиционным корпусом Пармениона, посланным Филиппом двумя годами ранее, чтобы захватить плацдарм в Малой Азии, армия будет насчитывать 43 тысячи пехотинцев и 6100 всадников плюс приблизительно 800 конных разведчиков, что в целом, с учетом отставших, составит около 50 тысяч строевых единиц. К тому же постоянно прибывают новые вспомогательные части. Но откуда?

Более двух третей личного состава, то есть весь сок и цвет армии, происходило из Македонии и с Балкан. Остальные принадлежали союзникам-грекам, которых сопровождали лишь 600 лошадей. Командование же испытывало больше доверия к пусть даже половинному военному потенциалу македонян, чем ко всем греческим наемникам, вместе взятым: те сражались скорее по принуждению и в любой момент были готовы повернуть назад. Другая половина войска осталась с Антипатром в Македонии. Так что выкованная покойным царем и проверенная в последних кампаниях, вплоть до Дуная, армия была национальной, шедшей в бой ради захватнических планов Македонии. Первым делом юный правитель, высадившись в Кум-Кале в Малой Азии, вонзил в землю копье, объявляя эту землю своей. А когда во время возмущения в Описе в 324 году он будет поднимать ослабевший моральный дух своих воинов, то скажет недовольным: «Речь я хочу начать со своего отца Филиппа. Ведь Филипп принял вас бесприютными и бедными. Одетые в шкуры, вы пасли в горах жалкие отары, из-за которых были вынуждены отчаянно сражаться с иллирийцами, трибаллами и соседними фракийцами. Вместо шкур Филипп нарядил вас в плащи, спустил вас с гор на равнины… Он присоединил к Македонии большую часть Фракии и, овладев наиболее удобными приморскими областями, раскрыл страну для торговли, а также устранил помехи для разработки рудников. Филипп сделал вас правителями фессалийцев, которые прежде заставляли вас умирать со страху, и, усмирив племя фокейцев, открыл вам широкую и гладкую дорогу в Грецию…» (Арриан. Анабасис, VII, 9, 2–4). Да, в недавнем прошлом пастухи, боявшиеся высунуть нос с Балкан, ныне они, одетые в доспехи, готовы были командовать всем родом человеческим. Армия вторжения состояла исключительно из македонян, иллирийцев, фригийцев, фракийцев, фессалийцев, соседствующих с Олимпом, словом, включала в себя все народы севера Балканского полуострова между Дунаем и Эгейским морем, доказывая, что как минимум большая часть восточной Европы осознает свое культурное единство перед лицом остальной части полуострова и монархий Африки и Азии.

Для географов и геологов Македония представляет собой совокупность известковых или же кристаллических горных массивов, с которых стекают реки Галиакмон (ныне Альякмон) на юге и Аксий (ныне Вардар) на севере — две полноводные реки, впадающие в залив Термаикос (Салоникийский) чуть западнее современных Салоник. Древние историки пишут, что македоняне, или «жители высокогорной страны», занимают с конца IV века до нашей эры гористую местность, болотистые холмы и равнины, протянувшиеся от озера Преспа, границы современной Албании, на западе, до реки Нестос прямо против острова Фасос на востоке, и от горы Бабуна на севере, между Скопье и Прилепом, до границ Халкидики на юге, обладая плодородными почвами площадью около 2 тысяч квадратных километров. Взрослое мужское население, пригодное к воинской службе, составляло, по утверждению Вульгаты (Диодор, XVII, 17, 3–5) 24 тысячи пехотинцев и 3100 всадников, а если плотность населения, оцененная по данным топонимики и археологии, была аналогична плотности другой области, сравнимой с Македонией, а именно острова Крит в прекрасную эпоху Ренессанса, общая численность населения должна была колебаться в диапазоне между 520 тысячами и 550 тысячами человек. В Македонии сошлись вместе четыре изначальных племени, перегонявших свои отары от долины Галиакмона до склонов Пинда и Олимпа: линкесты, или «люди рыси», на севере (около современных Флорины и Битолы); орестии, или «люди гор», на западе (вокруг современной Кастории и в районе Войона); элимии, или «племя проса», на юге (около Козани, а также Гревены); эмафии, или «люди песка», на юго-востоке (около современной Верии, античной Береи). Это последнее племя, уже в VIII веке до нашей эры известное Гомеру и знаменитое своими лошадьми, в первой половине VII века до нашей эры дало династию правителей, знаменитых Аргеадов, чье имя, возможно, произошло от одного из многих рассыпанных по полуострову Аргосов («Белых»). Они-то и основали первое единое царство — (Верхнюю) Македонию. Согласно легенде, пересказанной Геродотом (VIII, 137), первые правители, три «брата», носили имена трех животных: Пердикка — куропатка, Гаван — сова, Аэроп — оса и пасли, соответственно, овец, лошадей и быков. Это говорит о том, насколько, еще в самый разгар классической эпохи, сохранялось здесь в качестве основного занятия населения скотоводство: оно целиком и полностью охватывало эту область, наполовину лесистую, наполовину луговую, хорошо орошаемую, холодную зимой и относительно дождливую летом. Понятно также, что царство жило в условиях клановой организации, с полностью сохраняющимися чертами тотемизма, экзогамии и кочевничества. Три талисмана власти: золотой «солнечный» кубок, тесак, священный хлеб — хранил у себя (начиная с IX века до нашей эры?) клан Пердикки, а затем их поместили в крепости Эги. Это поселение находилось у Палатицы, возле современного города Вергины, в нижнем течении Галиакмона, где и были обнаружены гробницы семейства Филиппа II. Правители, неизменно избираемые посредством одобрительных возгласов вооруженных воинов, скотоводов и земледельцев, обосновались также в Эдессе («городе воды») и в Пелле («камне»).

С 650 по 410 год к четырем изначальным пастбищным областям добавились еще четыре. В основном это были области равнин, озер, болот, морское побережье к западу от Аксия, пригодные и для выпаса, и для земледелия, благодаря которым жители гор могли вступить в контакт с торговцами и ремесленниками побережья Эгейского моря. Это была Пиерия, или «жирная, плодородная земля», на юго-востоке; на востоке — Олимп, отвоеванный у фессалийцев; на севере Эордания или Эордия, иначе «район на востоке», вокруг озера Острово (Вегоритис) и равнины Саригол, в направлении Эдессы и Наусы, чьи древние жители, бриги (или фригии), были изгнаны до самого Стримона, на 150 километров; Боттиея или Боттия на востоке, вокруг озера Лидия, жители которой, того же происхождения, вынуждены были перебраться в Халкидику; на северо-востоке Алмопия у подножия хребта Барнунт и вдоль течения Аксия, от места его вступления в современную Грецию и до Гуменисы. Страна зерновых культур, фруктовых садов и пастбищ для лошадей и коров, Нижняя Македония страдает от перепадов континентального, несредиземноморского климата, холодного зимой и неблагоприятного для выращивания инжира и олив. В конце лета на равнины опускается жара, прерываемая лишь ужасными грозами и дождями — в пять раз чаще, чем на полуостровной Греции. Но по крайней мере болота и стоячие цветущие воды имеют то преимущество, что через них холм, на котором стоит Пелла, можно было напрямую соединить с морем. Увлекаемые вслед за своими стадами скотоводы мечтали лишь о том, как бы перебраться на другой берег Аксия. А изнуренные малярией земледельцы думали, как откачать стоячие воды и, начиная с правления Архелая I до конца V века до нашей эры, они рыли каналы, строили прочные стены, возводили дамбы вокруг новой столицы. Этим вышеперечисленным восьми древним районам Верхней и Нижней Македонии соответствовали восемь ил (эскадронов) царской кавалерии.