Соблазн для троих - Дарина Кардашьян

- Значит, про вас верно говорят, что вы – дочка герцога? – опасливо спросила Джуд.

- Верно, - ответила я беззаботно. – Но это такие мелочи, между нами говоря… Давайте-ка я подарю вам по колечку. Тебе с красным камешком, - я достала из шкатулки, стоявшей в сундуке, перстенек, - а тебе – с синим.

- Это же рубин! – выдохнула Бет, посмотрев через камень на свет, а потом проворно зажав подарок в ладонях.

- Да, - кивнула я, пересаживаясь к туалетному столику, который был не в пример шикарнее того, что предоставили мне их высочества в первый день приезда. – И сапфир. Я не дарю хорошим людям безделушек.

- О, принцесса… - с придыханием произнесла Джуд, глядя на меня с собачьей преданностью.

- Я хочу надеть красное платье, - сказала я с улыбкой. – И принесите мне алую розу. Хочу украсть ею волосы. Есть здесь алые розы?

Служанки переглянулись и замялись.

- Ну что там, говорите, - велела я, посмеиваясь.

- Алые розы очень любит наша королева, - сказала Бет, понизив голос. – Она ужасно рассердится, если кто-то сорвет хоть одну без ей разрешения.

- Ах, вот как? Тогда ладно, - легко согласилась я. – Красное платье!

- Может, к завтраку выбрать что-то более нежное? – посоветовала Джуд. – Принцессы всегда надевают розовое и палевое…

- Вот пусть и надевают, - фыркнула я. – А моя красота нуждается в достойном обрамлении.

Служанки не посмели спорить, и в четыре руки достали из сундука атласное алое чудо – платье с узким лифом и пышной юбкой, в складках которого, казалось, играло пламя. 

- А сорочку, госпожа? – запоздало спросила Джуд.

Я захихикала и сказала:

- Какая сорочка, глупышка? Это платье надевается на голое тело. И только на голое тело. Красота не терпит лишних тряпок, запомните это.

В этот раз в трапезном зале было тихо – не слышалось ни звона бокалов, ни мужского пьяного смеха.

- Ой, подождите минутку, - попросила я слугу, когда мы уже подошли к двери. – Камешек попал…

Оперевшись ладонью о стену, я не торопясь сняла туфлю и старательно её вытряхнула, заглядывая в щелку между дверью и косяком.

Я сразу поняла причину тишины – на этот раз вместе с принцами трапезничали их жены. Я сразу узнала принцесс по рассказам моих служанок. Леди  Бертрана – жена Ричарда, особа с желтоватым сухим лицом, тонкими презрительно поджатыми губами и волосами цвета ореха, и леди Леонелла – супруга Джефри, полноватая брюнетка с пухлыми губами и бровями «домиком», отчего выражение лица казалось глуповатым. Бертрана была в нежно-сиреневом платье, Леонелла – в светло-жёлтом. Не лишены миловидности, но сразу ясно, что красавицы-принцессы встречаются только в сказках.

При моем появлении обе принцессы обернулись к входу, увидели меня, и Бертрана покраснела, как рак, а Леонелла приоткрыла рот, и её брови взлетели ещё выше – почти на лоб.

- Доброе утро, принцесса Бьянка! – оба принца вскочили, приветствуя меня.

- Доброе утро, - с улыбкой ответила я, кивая дамам. – Очень рада, что сегодняшний завтрак пройдет в такой приятной компании! Леди Бертрана… леди Леонелла… я восхищена и счастлива.

Они в ответ пробормотали что-то невнятное, и леди Бертрана потянулась к бокалу с водой, а леди Леонелла уронила на колени кусочек хлеба, намазанный паштетом.

Слуги придвинули для меня кресло, обтянутое бархатом – на этот раз не между креслами принцев, а по другую сторону стола, и я с удовольствием расположилась на мягких подушках, дружелюбно разглядывая королевскую семью.

От моего взгляда принцы, усевшиеся обратно в кресла, заёрзали на подушках, а жены принцев и вовсе моих взглядов не замечали, ревниво рассматривая вышивку на алом платье.

«Смотрите, голубушки, смотрите, - мысленно подбодрила я их. – Только глаза не сломайте. Потому что смотрите не на то, на что следует. Красивой и желанной женщину делают вовсе не наряды».

- Хорошо ли вы спали, госпожа Бьянка? – спросил Джефри, фальшиво изображая радушие.

Пусть он и улыбался, было видно, что ему очень не по себе.

- Спала замечательно! Постель оказалась чудесной, - заверила я его. – Такая мягкая перина, такие нежные простыни… Лежишь на них – и будто море ласкает все тело, и целует всюду…

Леди Бертрана поперхнулась водой и закашлялась.

Я потянулась, чтобы похлопать её по спине и сказала встревожено:

- Надо быть осторожнее, дорогая Бертрана. Вода – коварная штука, когда проскальзывает в горло слишком глубоко.

Теперь поперхнулся младший принц, и принц Ричард постучал брата по спине, ударяя ладонью без особой нежности.

- Вам тоже не в то горло попало? – ласково осведомилась я.

- Нет, благодарю, с моим горлом всё в порядке, - выдавил Джефри.

- Тогда давайте уже поедим, - предложила я, пододвигая тарелку поближе. – У меня всегда по утрам просто зверский аппетит. Передайте, пожалуйста, хлеб, дорогая Леонелла.

Младшая принцесса передала мне тарелку, на которой лежали паровые булочки, разрезанные на четвертинки. Я взяла одну из четвертинок и щедро намазала сливочным маслом, взбитым, как крем.

- Нет ничего вкуснее такого завтрака, - объявила я, поливая масло ежевичным джемом. – И нет ничего приятнее вашей компании, дорогие друзья. Как же я рада, что попала в ваш замок!

- Кстати, - сухо сказала Бертрана, с неудовольствием наблюдая, как я откусываю от булочки, слизывая капли джема, - а как вы очутились в нашем королевстве совсем одна, принцесса? Где ваши сопровождающие? Мне сказали, что ваш багаж находился в какой-то… таверне?

Принцы заёрзали ещё беспокойнее, но я ответила, словно не заметив язвительности:

- Вы совершенно правы, дорогая Бертрана. Я решила посетить святые места, но путешествовать приходится инкогнито, почти без слуг… - тут я замолчала, подкладывая на тарелку ломтики ветчины, вареной в пряном бульоне.

Леонелла не выдержала и спросила:

- Но почему вы путешествовали тайно, принцесса?

- Почему? – я улыбнулась насмешливо и ласково. – Да потому что, дорогая моя, стоит мне где-то появиться, как мужчины сходят с ума. Зачем нам королевство, полное сумасшедших мужчин? 

За столом стало тихо – принцы уставились в свои тарелки, делая вид, что увлечены завтраком, а обе принцессы посмотрели на меня с такой откровенной злостью, что мне стоило огромных сил не расхохотаться им в лицо.

В это время дверь зала распахнулась и влетел слуга – запыхавшийся, растрепанный, бархатный берет съехал на одно ухо.

- Прошу прошения, ваши высочества! - торопливо поклонившись, слуга выпалил: - Его величество Каролюс неожиданно вернулся! Он уже в замке, поднимается сюда!