Соблазн для троих - Дарина Кардашьян

Словно в ответ на его слова заиграли трубы с замковой башни. Оба принца вскочили, одергивая камзолы, принцессы тоже встали, готовые приветствовать правителя. И только я осталась сидеть, не понимая, почему должна прерывать трапезу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Слуга в берете посторонился, отступив к стене, послышались шаги и голоса, а потом двери снова распахнулись, и в зал вошел мужчина, в котором я сразу угадала короля.

Говорили, что когда королева Анора вышла за него, отвергнув знатных и богатых женихов, нынешний король был всего лишь графом.

Не знаю, кем там милорд Каролюс был по рождению, но по сути он являлся настоящим правителем. Он был выше своих сыновей и шире в плечах, и густые кудри – когда-то черные, а теперь посеребренные сединой – спадали на плечи. Царственная осанка, гордо поднятая голова, гордый взгляд темных и ещё быстрых и горящих глаз – теперь понятно, почему его предпочли белобрысому королю Фландрии и смуглому карлику – королю Баальбека. Красивый мужчина. Служанки сплетничали, что он и сейчас хорош, а в молодости был – просто загляденье, но я только втайне посмеялась над дурочками. Вот они – молодые мужчины… Я посмотрела на обоих принцев. Много гонора, много страсти, много суеты… А этот… Тут я не удержалась и снова посмотрела на короля. Этот похож на потухший вулкан. Снаружи всё холодно и непоколебимо, но мы-то знаем, какое разрушительное пламя горит внутри.

Тут уже я невольно заёрзала на мягких подушках, а лиса внутри меня мысленно облизнулась. Как же хотелось поиграть с этим пламенем! Как было бы забавно довести его до высшего пика, чтобы напитаться этой любовью… Про нас, лис-оборотней, ходило много страшных легенд – якобы, что мы питаемся сердцами человеческих мужчин, или их печенью, или что сдираем кожу с человеческих женщин и примериваем её на себя. Но всё это было неправдой. Вернее – очень отдалённой правдой. Да, нам нужны были сердца человеческих мужчин, но совсем не для того, чтобы вырвать их и сожрать. Нам нужна была человеческая любовь, которая насыщает лучше, чем самая вкусная жареная курочка или вызревший сыр. Человеческая любовь продлевает молодость, придает сил, и… дарит смысл жизни. Потому что завоевать любовь человека – это всегда развлечение. Как охота. Как погоня.

Конечно, телесная страсть насыщала не так, как любовь сердечная, но и она была вкусненькой. Желанной. Обжигающей, согревающей кровь.

И что из того, что мужчины, которые связывались с лисами и теряли свою силу, худели, бледнели и выглядели больными? Древние мудрецы считали, что мужская энергия находится в печени, и именно оттуда её забирают зловредные лисы. Так придумали другую байку – что лисы выгрызают своим любовникам печень.

Ну а про сдирание кожи – это было и вовсе смешно. Просто с определенного возраста лисы-оборотни могли менять облик по своему усмотрению. Очень удобное умение, знаете ли. И если люди ему завидовали, то надо было родиться лисами, а не придумывать разные ужасы.

Тут я одёрнула себя от слишком долгих размышлений на тему человеческой и лисьей природы, и достоинств короля. Ты ведь здесь не за этим, Афаль! Не чтобы обольщать короля! Твоя цель – принцы. Только разве одно помешает другому?..

Короля окружала стайка придворных, и красивая белокурая девица шла рядом, томно поддерживая подол нежно-голубого платья.

Ага, Прекрасная Розалинда! И правда – прекрасная. Миленькое личико, под шелком платья угадывается превосходная фигура, волосы – настоящие золотые, если только чуть-чуть подкрашены отваром ромашки…

- С возвращением, отец! – Ричард поклонился отцу, и тот небрежно протянул ему руку для поцелуя.

Старший сын почтительно поцеловал протянутую руку, потом к королевской длани припал младший принц.

Принцессы тоже вышли из-за стола, чтобы поклониться королю.

- Я так устала, - произнесла леди Розалинда, не отвечая на приветствия леди Бертраны и Леонеллы, - хочу немедленно принять ванну и отправиться в постель. Эта дорога такая утомительная… Нет, я не люблю путешествовать…

Она жаловалась ещё на что-то, но в это время король отвернулся от сыновей и увидел меня.

Я продолжала сидеть за столом, и не подумав встать, и улыбалась, наблюдая сцену воссоединения царственного семейства.

Несколько секунд король рассматривал меня – очень пристально, очень внимательно, но ничто не дрогнуло в его лице, и даже взгляд не заблестел заинтересованно.

Каменный мужчина!..

Я улыбнулась ему ещё слаще и  кивнула, приветствуя.

- Кто это? – спросил король, ни к кому конкретно не обращаясь. Голос у его величества был низкий, звучный, с вкрадчивыми бархатистыми нотками. От него по всей моей лисьей шкурке пробежала дрожь, и каждая шерстинка зашевелилась от предвкушения.

Конечно же, я промолчала. Не хватало ещё – представляться самой!

Принц Ричард выступил вперёд и представил меня отцу.

- Это – наша гостья, - сказал он, мучительно при этом краснея, - госпожа Бьянка Сансеверин, дочь герцога Альбьерто Сансеверина, принцесса  Бельведерии, Севастинии и…

- Можешь не продолжать, - прервал его король, не отрывая от меня взгляда. – Я знаю титулы принцессы Сансеверин. Вам оказали хороший приём, принцесса? – он спросил это с такой вежливостью и преувеличенным почтением, что я сразу догадалась – его величеству известно, каким образом я очутилась в замке.

Оба принца застыли, как бабочки, пришпиленные булавкой, и почти умоляюще посмотрели на меня.

- Приём замечательный, ваше величество, - заверила я короля, по-прежнему оставаясь в кресле. – Мне всё понравилось, и огорчает только одно… - тут я сделала многозначительную паузу, едва не хихикнув, когда принцы одновременно оттянули воротники рубашек, словно в зале было душно.

- Что же вас огорчает? – осторожно спросил король, и глаза у него стали пристальными и холодными.

- Мой отец, наверное, волнуется за меня, - ответила я, состроив печальную гримаску. – Обычно я пишу ему каждый день… Если позволите, мне бы хотелось написать письмо отцу и дяде.

- Тогда пройдёмте в мой кабинет, принцесса, учтиво предложил король, расстегивая и сбрасывая на руки слуги плащ. – Можете воспользоваться моими писчими приборами.

- Но, дорогой, вам надо отдохнуть… - начала Прекрасная Розалинда.