Что хочет женщина... - Кэролайн Линден

Лицо Сьюзен некрасиво сморщилось. Шарлотта, все еще пытаясь не вспылить, сложила руки на животе:

– Прости, если сделала тебе больно, но будет лучше, если ты узнаешь о нем правду.

Племянница закрыла лицо ладонями. Плечи ее вздрагивали. Испытывая жалость к ней, Шарлотта сжала ее плечо:

– Не плачь. Все будет хорошо, – мягко проговорила она, но Сьюзен стряхнула ее руку.

– Для тебя, возможно, все будет и хорошо, – всхлипнула она. – Твоя жизнь уже кончена, поэтому ты решила погубить мою!

– Довольно! – не выдержала Шарлотта.

– Ненавижу тебя! – рыдала Сьюзен. – И больше в жизни с тобой не заговорю!

Не дожидаясь ответа, она повернулась и выбежала из комнаты. Шарлотта проводила ее полным досады и тревоги взглядом. Что случилось с девочкой? Она игнорирует все доказательства, которые видны невооруженным глазом. Стюарт Дрейк – охотник за приданым и сам, можно сказать, это признал. И все же Сьюзен цепляется за глупую уверенность в том, что он сделает ее счастливой. Ах, Сьюзен…

Шарлотта опустилась в кресло. Гнев куда-то испарился. Как спасти девочку до того, как негодяй разобьет ей сердце?

Она могла рассказать Сьюзен о произошедшем в библиотеке. О том, как Дрейк едва не соблазнил ее тетку. Но он наверняка сумеет извратить историю так, что Сьюзен поверит, будто Шарлотта виновата сама. Очевидно, он сумел влюбить в себя девочку, и Шарлотта чувствовала, что наилучшим выходом будет вообще ничего о нем не говорить. Может, Сьюзен встретит более подходящего джентльмена?

Шарлотта по-прежнему опасалась ехать в Лондон, но они могут отправиться в Бат или в Брайтон…

Нет. Ничего не выйдет. Одному богу известно, насколько Дрейк полон решимости гоняться за Сьюзен и ее наследством, а племянница сорвет всю злость на Шарлотте: это она увезла ее от мужчины, которого девчонка любит. Шарлотта сделает все, чтобы защитить племянницу, но будет невыносимо, если Сьюзен станет вечно ее ненавидеть.

Входная дверь открылась, потом закрылась, и в комнате появилась Лючия, благоухавшая розами и турецким табаком.

– Какая ночь! – весело воскликнула она, садясь в огромное кресло и сбрасывая туфельки. – Боже, эти балы так скучны! Но здешние жители весьма обаятельны.

Шарлотта нехотя улыбнулась. Когда-то Лючия была одной из самых ярких звезд миланской оперы. В те времена она обладала чистым, хрустальным сопрано. Но теперь она больше не могла петь в манере, прославившей ее во всей Европе. Война с Наполеоном закончилась, и в Англии в моду вошло все европейское. Даже угасающие оперные звезды, которые потеряли половину своего диапазона.

– Но ты! Ты, дорогая, устроила такую сцену! – Лючия выудила из сумочки короткую сигарету. – В жизни не видела, чтобы англичане были так взволнованы, как сегодня!

Шарлотта поднялась и стала бродить по комнате.

– Сьюзен сказала, что больше никогда со мной не заговорит. – Каждый ее шаг сопровождался шелестом шелкового платья.

– Подумаешь! – отмахнулась Лючия, зажигая сигарету от ближайшей свечи и глубоко затягиваясь. – Пусть дуется. Женщине нужно уметь дуться. Сейчас это ей не поможет, но позже, когда появится мужчина… – Лючия кивнула и взмахнула сигаретой: – Итак, что он сказал?

Шарлотта нахмурилась и подала подруге пепельницу.

– Если будешь так курить, твой голос не восстановится.

Лючия выдула тонкую струйку дыма:

– Я потеряла не голос, а вдохновение. Когда найду его, голос вернется.

Шарлотта ничего не ответила. Лючия всегда делала все, что пожелает, особенно когда была в настроении. Вряд ли Шарлотта имеет право надоедать ей, напоминая о ее голосе или развенчивая смешную уверенность в том, что он вернется после пребывания в постели с подходящим мужчиной.

– Он даже не отрицал, что ему нужны деньги Сьюзен. Заявил, что большое состояние часто бывает главным преимуществом женщины.

– Как и все мужчины, – кивнула Лючия. – Вряд ли его можно винить в том, что он сказал правду. Что еще?

Шарлотта остановилась у окна и задернула шторы.

– Я сказала, что никогда не соглашусь на этот брак, а он ответил крайне оскорбительной репликой насчет моей состоятельности как опекуна Сьюзен.

– Неужели?! – еще больше заинтересовалась Лючия. – Что именно он сказал?

– Назвал меня лицемеркой и добавил, что я не девственница.

– Но ведь это правда, не так ли?

Шарлотта злобно воззрилась на подругу. Та пожала плечами:

– Да и какому мужчине нужны девственницы?

– Любому англичанину, – фыркнула Шарлотта. – По крайней мере, если у них есть деньги. – Немного подумав, она вздохнула: – Вероятно, я и есть лицемерка. Потому что вышла замуж за Пьетро отчасти из-за его денег. Но я училась на своих ошибках и сейчас пытаюсь остеречь от них Сьюзен.

– Ты вышла за Пьетро, потому что нуждалась в защите. И из-за его денег тоже. Но подумай, почему он женился на тебе. Давай не станем делать вид, что он – мужчина, созданный для женщины, годившейся ему во внучки. Пьетро хотел появляться в обществе под руку с красивой женщиной и добился этого. Что даст Сьюзен этот Стюарт Дрейк, кроме своего красивого лица?

– Его дедушка – виконт, – пробормотала Шарлотта, невидящим взором глядя в окно. После того как Лючия все разложила по полочкам, Стюарт стал ей казаться вовсе не плохой партией: красивый наследник древнего титула – выгодный жених для девушки, отец которой был просто джентльменом. Вот только детали выявляли уродливую истину.

– Пойми, она станет виконтессой не сразу, а он получит богатство сейчас. По каким еще причинам люди женятся? – Лючия глубоко затянулась и энергично добавила: – Какая жалость, что англичане считают необходимым прежде жениться, а потом уже наслаждаться друг другом. Куда лучше не впутывать в это брак. Зачем связывать себя с одним мужчиной, когда их в этом мире так много?

– Я, разумеется, не скажу Сьюзен о твоем мнении, – сухо ответила Шарлотта. – Сейчас она видит только одного мужчину.

Лючия рассмеялась, и впервые за весь вечер ее голос зазвенел, как когда-то. Шарлотта вздохнула. Какая жалость, что она когда-то познакомила Лючию с турецким принцем, который, в свою очередь, познакомил ее со своими крошечными, вызывавшими быстрое привыкание сигаретами! Следствием этого голос Лючии стал грубым.

– Что же, – Лючия многозначительно посмотрела на подругу, – по крайней мере, на него приятно смотреть.

Но Шарлотта отказывалась это обсуждать. Что бы там ни воображала Лючия, а Стюарт Дрейк опасен. Сьюзен же – наивная, совершенно невинная девочка, абсолютно не знающая мужчин. Не то, что светская, умудренная жизнью женщина.

– Если их разлучить, ее увлечение не продлится и недели.

– А разве любовный роман вообще способен продлиться больше недели? – Лючия села и, просияв, добавила: – Если не хочешь соблазнить его, возможно, я возьмусь за дело. Как, по-твоему, это поможет? Я предлагаю это только ради Сьюзен.