Сарматские хроники – 3. Новые горизонты - Евгения Говоркова-Никифорова

произнёс в ответ на испуганный взгляд. – Будешь умницей – не обижу!…

Уводя её в сумерки в сторону пустынного морского берега, Тобар уже с трудом сдерживался – слишком разожгла его пыл эта девчонка, слишком красива, слишком хороша!… Не было у него таких раньше: цыганки из табора – резвые, смелые на ласки, смазливые крестьянки, отдававшиеся молодому цыгану за звонкую монету, а то и по принуждению… Эта девица была ДРУГОЙ!

Сгорая от желания, Тобар шагал прочь от освещённого множеством огней праздничного круга, прочь от музыки и веселящейся толпы, нетерпеливо волоча свою жертву к темнеющим невдалеке кустам. Девчонка уже почти не трепыхалась, лишь когда он грубо швырнул её на траву и навалился сверху, выкручивая руки и полностью блокируя сопротивление, вдруг исхитрилась чуть вывернуться из его захвата и с ненавистью плюнула ему в лицо. Окончательно разозлившись, Тобар наотмашь ударил её и рванул на груди тонкую ткань платья…

Руки, схватившие его сзади и рывком оторвавшие от жертвы, появились так неожиданно, что цыган не успел даже опомниться, не то что оказать сопротивление. Удар кулака, разбивший губы, заставил его отлететь на несколько метров и неудачно приземлиться, ломая кусты. Тобар почти мгновенно вскочил на ноги, сплёвывая кровь, вновь выхватил стилет и наконец увидел, кто так бесцеремонно нарушил его планы. Молодой сармат с по-воински забранными наверх с выбритых висков волосами, видимо, собирался напасть снова. Неподалёку топтался парнишка-русич, готовый в любую минуту то ли броситься на помощь товарищу, то ли удержать того от кровопролития.

Связываться с волком-воином у Тобара не было ни малейшего желания. Он узнал этого парня – щенок был приёмным сыном проклятого вожака, и победить в открытом бою у цыгана при всей его ловкости шансов было ничтожно мало. Он широко улыбнулся, насколько позволяли разбитые губы, поднял руки открытыми ладонями вперёд, предварительно убрав стилет.

– Всё! Всё! Ухожу! Попутал – с кем не бывает! Девок много – другую себе найду! – миролюбиво бормотал он, не переставая улыбаться и постепенно отступая на относительно безопасное расстояние.

Волк медлил с нападением, но Тобар и не думал расслабляться. Русич подскочил к приятелю и начал что-то горячо толковать про большой общий праздник, который нельзя омрачать смертоубийством. Вот и молодец!… Тобар ухмыльнулся ещё шире, надеясь, что сгущающиеся сумерки скроют от противника его злорадство. Ничего! Он найдёт возможность отомстить!!!…

– Тебе здесь не рады! – вдруг произнёс сармат, не сводя с него жёлтых глаз, светлых в вечернем полумраке. – Теперь – особенно! С рассветом беги к своим и не вздумай оглядываться!

Тобар кивнул и поспешно скрылся в темноте, а Скилур наклонился ко всё ещё сидящей на траве плачущей девушке, пытавшейся запахнуть на груди обрывки тонкой ткани:

– Гелия!!! Что ты здесь делаешь???…

***

…Светлую кобылу он узнал сразу, узнал – и потерял дар речи! Как? Откуда???… У коновязи топталось с десяток чужих лошадей – крестьяне позажиточней предпочли прибыть на торжество верхом. Может, всё же обознался???

Скилур огляделся по сторонам. Праздник был уже в самом разгаре, и на ярко освещённой поляне с накрытыми столами веселье кипело вовсю. Он не любил подобные утехи и не собирался принимать в них участия, однако подошёл ближе и ещё раз окинул пристальным взглядом разряженную толпу. Нет, не мог он ошибиться! Это ЕЁ лошадь!!!…

Откуда-то из круга танцующих вынырнул раскрасневшийся Никита.

– Ты же, вроде, отдыхать собирался? Мол, завтра в поход! – он лукаво взглянул на волка и весело ткнул его в бок.

– Собирался! – не стал спорить Скилур, не сводя жёлтых глаз с толпы.

– Ищешь кого-то? Случилось что? – враз посерьёзнел русич, видя тревогу на лице приятеля.

Сармат молча двинулся вкруг поляны, обводя взглядом окрестности. Вечерело, и густые южные сумерки уже скрадывали очертания предметов.

– Ты толком можешь объяснить, что произошло??? – Никита, забыв про танцы, не отставал от него ни на шаг.

– Сам не знаю пока, – тихо ответил Скилур. – Может, и показалось…

– Да что? ЧТО показалось??? – вскипел русич.

– Лошадь. Лошадь знакомая… А вот седока я что-то не вижу…

– Это важно?…

Ответить сармат не успел – он увидел, увидел две фигуры отделившиеся от ярко освещённого круга и направившиеся в сторону пустынного морского берега. Светло-зелёное платье, золотистые волосы – ОНА! Девушку крепко обнимал высокий темноволосый парень, а она… даже не сопротивлялась?… Сглотнув подступивший к горлу комок, Скилур медленно двинулся вслед за парой. Он должен увидеть всё собственными глазами! Похоже, у Гелии есть возлюбленный, а он, Скилур, нужен был лишь для отвода глаз, или чтобы посмеяться потом с подружками!…

Вот и укромный уголок – самое место уединиться двум влюблённым! Подарив ему пару поцелуев, сюда Гелия приехала, чтобы провести время с более подходящим кавалером…

Шагнув вперёд, Скилур успел разглядеть испуганное лицо девушки и хищно осклабившегося парня, грубо швырнувшего её на траву. Цыган! Тот самый, которого вожак спас от неминуемой смерти!… Так-то он отплатил за помощь??? Злом и насилием???…

В голове сармата закрутилась бешеная карусель, и опомнился он только когда впечатал кулак в наглую физиономию чужака, посмевшего покуситься на ЭТУ женщину. Если бы не подскочивший так некстати Никита, цыган вряд ли бы увидел ещё раз свой табор!… С трудом сдерживая рвущуюся наружу ярость, Скилур дал противнику возможность уйти и повернулся к всё ещё сидящей на траве плачущей девушке:

– Гелия!!! Что ты здесь делаешь???

– Я искала тебя! Нам нужно поговорить…

…Берег был пустынен в этот час, и тихий шелест морских волн, накатывающихся на песок, казалось, ещё больше приглушался спустившейся густой темнотой. Даже не верилось, что пару дней назад здесь бушевал настоящий шторм!

Обнимая плачущую девушку, Скилур даже не пытался отыскать обрывки мыслей во враз опустевшей голове. Гелию трясло, как в лихорадке, и она пока не была в состоянии сколь-нибудь разумно объяснить, как она здесь оказалась, и что, собственно, произошло. Внезапно возникший из темноты Никита приволок кувшин с вином и толстое шерстяное покрывало. Встретившись глазами со Скилуром, он с пониманием кивнул и поспешно ретировался.

Закутав девушку, сармат сунул ей в руки кувшин, и она жадно припала к горлышку, всхлипывая и торопливо глотая терпкую густую жидкость, потом вернула кувшин ему. Скилур сделал пару глотков – вино было крепким и неразбавленным, как раз таким, как его пили воины-волки!

– Отец меня замуж выдаёт! – сообщила вдруг Гелия, всё ещё вздрагивая всем телом. – Требует, чтобы я домой вернулась, – через три дня сваты из соседней провинции прибудут…

Сармат замер. В груди вдруг стало тесно и тошно, а в ушах зашумел неведомый вихрь, перекрывая морской прибой.

– Ты… дашь согласие? – тихо спросил он.

Девушка всхлипнула и вновь припала к горлышку кувшина.

– Я… Я не знаю… , – произнесла она наконец. – Я не знаю, что