Случайная девушка по вызову - Портиа да Коста

Она не столько увидела, столько поняла, что он оперся о кровать одной рукой, тогда как пальцы другой впились в ее тело, удерживая Лиззи на месте. Его выпады были такими мощными, что ей пришлось схватиться за простыню, чтобы не соскользнуть.

– Черт… да!

На этот раз его голос был свирепым, яростным, непохожим на обычный. Куда подевался игривый, веселый тон? Сейчас он рычал, как дикий зверь, хищный альфа-самец. И трахался, как животное, не щадя ее.

– Боже, ты такая тесная… такая тесная! – удивленно повторял он.

Продолжая выгибаться и вилять бедрами, словно объезжая матрац, как объезжал Джон ее саму, Лиззи кое-что поняла. Конечно, он понятия не имел, что выбрал дорогу, которой до него шли немногие. Да, у нее был секс и любовники тоже. И она безмерно наслаждалась постельными играми. Но любовников за все эти годы было не так уж много.

Меньше, чем у многих ее подруг, и в сотни раз меньше, чем у опытной проститутки.

Но и эти мысли вылетели из головы. Кто бы подумал, что ее возьмут так властно? Как мог мужчина немалых, но вполне обычных пропорций войти в нее подобно гигантскому природному катаклизму, задевая нервные окончания, о существовании которых она раньше не подозревала, гладить невероятно чувствительные места и заставлять ее охать и выть, да, именно выть!

Наслаждение распускалось, расцветало в ней красным и раскаленно-белым жаром, охватывая ее «киску», живот, заставляя клитор петь от восторга. Голова упиралась в покрывало, рот был широко раскрыт. Господи милостивый, да она истекает слюной! Бедра дергались, словно в попытке врезаться в Джона Смита, точно так же, как он вбивался в нее.

– Да… хорошо… оооо!

Его голос снова сорвался. С прекрасных губ полились грязные бессмысленные ругательства. Он продолжал драть ее, грубо, безжалостно, и мерзкие, пачкающие слова звучали священной молитвой.

– Да, о, боже, теперь ласкай себя, роскошная шлюха! Потри свой клитор, пока я тебя трахаю. Я хочу, чтобы ты кончила одновременно со мной, хочу, чувствовать, как твоя «киска», стискивает моего молодчика!

Но она почти не нуждалась в понуканиях: слова были лишь отзвуком реальности. Ее плоть, сжимавшая его, превратилась в цепкие, яростные клещи. Пик наслаждения был таким высоким и острым, что перед глазами Лиззи замелькали белые вспышки, словно она теряла сознание прямо под ним, хоть при этом и ласкала себя.

Почти без чувств Лиззи обмякла, но тут комнату почти расколол вопль, пронзительный, прерывистый, закончившийся чем-то вроде всхлипа, когда бедра Джона дернулись, подобно древнему пневматическому устройству из металла и плоти, изливая сперму в тонкий латексный чехол.

Он упал на нее, но она уже почти ничего не ощущала. Ураган, пронесшийся по комнате, неожиданно стих. Ее любовник Джон и его «джон» лежали на ней и в ней. Оба не казались ей тяжелыми. Правда, его вес казался реальным в этом состоянии полусна. Минуты через две-три он выпрямился и встал. Кончики пальцев нежно скользнули по ее боку.

– Прости, что назвал тебя шлюхой, и за все остальное. Наверное, при такой работе ты слышала вещи и похуже, но все же… ты же знаешь мужчин, мы мелем всякий грязный вздор, когда кончаем. Ты ведь не сердишься?

– Нет, совсем нет. Мне даже нравится.

Она перекатилась на бок, потом на спину и увидела, как он завязывает презерватив и швыряет в корзинку для мусора. Его «петушок», естественно, опустился, но все же сохранял некое величие, даже когда он заправил его в трусы и застегнул ширинку.

– Боже, ты такая роскошная!

Глаза его сверкнули, словно его дух, в отличие от плоти, еще не насытился.

– Я бы хотел снова поиметь тебя, но думаю, что был порядочной свиньей, hors de combat[2].

«Ты так непонятно выражаешься, Джон Смит, но мне нравится. И ты нравишься».

– Возможно, мы сделаем это еще раз? Когда ты отдохнешь?

Она глянула на вторую стопку банкнот. Похоже, там немалая сумма.

– Не уверена, что отработала все деньги.

Джон весело прищурился и ответил мальчишеской улыбкой.

– Думаю, что с меня хватит. Ты… ты была очень хороша, прелестная Бетти. Как раз то, в чем я нуждался.

Он сел рядом, наклонился, поднял ее трусики и сунул ей в руки маленький мягкий комочек.

– Последнее время я плохо спал, лапка. Но сегодня наверняка усну. Спасибо.

В горле Лиззи встал колючий ком. Это не сексуальные игры. Просто честные слова. Честная благодарность. Неожиданно он словно стал моложе и, возможно, чуть беззащитнее. Она хотела остаться. Не ради секса. Только, чтобы обнять его. Прижать к себе.

– Ты в порядке.

– Да, в полном, – кивнул он, коснувшись ее руки. – Но тебе пора. Я получил то, за что заплатил, и даже больше, солнышко. Сейчас я бы поспал, да и тебе следует быть дома и в своей постели. Сегодня у тебя больше нет клиентов?

– Нет. Никого.

Внутри что-то перевернулось. Да, ей пора. Пока она не скажет и не сделает какую-то огромную глупость.

– На сегодня все закончено.

Она поднялась, изящно ввинтилась в трусики, как и полагалось девушке ее профессии, после чего приняла из рук Джона остальные вещи. Он сам поднял их с пола.

– Я на секунду займу твою ванную, а потом оставлю тебя отдыхать.

С этими словами она упорхнула, хотя он потянулся к ней. Не была уверена, что снова сможет выдержать его прикосновение, по крайней мере, нежное.

Джон смотрел на закрывшуюся дверь ванной, озадаченно улыбаясь.

«Ты работаешь не очень давно, не так ли, прелестная Бетти?»

Интересно, действительно ли она новичок в игре? У нее не было того лоска, того слегка авторитарного вида, которым неизменно отличается опытная профессионалка эскорт-сервиса. Да, она чувственная, лишенная застенчивости, не боящаяся экспериментировать прелестная женщина, но ее поведение было искренним, нерасчетливым, будто она еще не научилась носить маску и не готова открыться до конца.

Девушки, с которыми он побывал в постели, всегда были искусны, податливы и умели польстить его эго. Но при этом он всегда отчетливо ощущал те, почти неуловимые мелочи и детали, которые безошибочно подсказывали, что он для них всего лишь работа, даже если они вроде бы искренне наслаждались.

Но Бетти казалась совершенно не стесненной условностями. И абсолютно не умела притворяться. Она никак не могла бы изобразить наслаждение сексом, никоим образом не могла бы сфабриковать неподдельное возбуждение, в которое привел ее он, отшлепав по упругой попке.

Ей понравилось, и может, в этом и кроется объяснение. Клиенты большинства проституток, как правило, хотели не наказывать, а быть наказанными. Может, это не все, что она испытала, в садомазоиграх? Но она была естественна, а ему была так необходима естественность! Нечто свежее, энергичное, полное энтузиазма, неопытное, но с глубоким внутренним пониманием тайн.