Нюрнбергский процесс - Сергей Юрьевич Нечаев

подобающую случаю паузу, с явным удовлетворением в голосе и сардонической улыбкой на лице добавил:

— Единственные союзники, которые все еще находятся в союзе, — это четыре обвинителя, да и они в союзе только против подсудимых.

Геринг потирал руки…».

Адвокаты

19 октября 1945 года обвинительное заключение и список адвокатов были вручены обвиняемым.

Каждый нацист, оказавшийся на скамье подсудимых в Нюрнберге, получил право на адвоката. Если верить Н. С. Алексееву, автору книги «Злодеяния и возмездие: преступления против человечества», всего у обвиняемых было 27 адвокатов, которым помогали 54 ассистента-юриста и 67 секретарей.

Мало того, обвиняемым даже разрешили использовать в качестве защитников родственников. Так, например, в адвокатском аппарате работали сын Франца фон Папена и сын Иоахима фон Риббентропа. Интересный момент: обвиняемые нацисты в большинстве своем при выборе адвокатов руководствовались не их опытом. Они хотели видеть в качестве своих защитников тех, кто был им близок или, по крайней мере, знаком.

Герман Геринг выбрал Отто Штамера именно потому, что знал его. Штамер в свое время окончил университет и получил степень доктора юриспруденции. С 1945 года он даже являлся президентом коллегии адвокатов земли Шлезвиг-Гольштейн.

Выступает адвокат А. Зайдль

Одним из адвокатов Рудольфа Гесса, который в зале суда часто сидел рядом с Герингом, был Альфред Зайдль. Этот человек также получил высшее образование и докторскую степень по юриспруденции. Но он еще и служил в вермахте и даже до 1940 года состоял в НСДАП. И, кстати, Зайдль оказался более удачливым, чем Штамер. Забегая вперед, скажем, что клиента последнего приговорили к смертной казни, а вот Гесса наказали пожизненным заключением, и Альфред Зайдль, ставший в 1977–1978 гг. министром внутренних дел Баварии, пытался добиться его реабилитации.

Вторым адвокатом Гесса стал Гюнтер фон Роршейдт, а Альфред Зайдль работал еще и защитником Ганса Франка.

Карл Дёниц вообще отделался десятью годами заключения, и во многом столь мягкий приговор был заслугой его адвоката Отто Кранцбюлера. В то время Кранцбюлеру не исполнилось еще и 40 лет. Несмотря на это, он успел послужить в военно-морских силах нацистской Германии в качестве советника по правовым вопросам. Так что неудивительно, что Кранцбюлер тоже был арестован в 1945 году, но впоследствии его освободили. Гросс-адмирал Дёниц знал Кранцбюлера, а потому и попросил представлять его интересы в суде. При этом он сказал, что если ему не позволят работать с Кранцбюлером, то он будет согласен на любого британского или американского адмирала, командовавшего в годы войны подводными силами.

К Рудольфу Диксу обратилось сразу несколько обвиняемых, так как с ним были знакомы практически все. В 1930-х гг. Дикс являлся президентом Немецкой ассоциации юристов. Он был одним из столпов адвокатуры Третьего Рейха и имел огромную практику в Германии. Но когда началась Вторая мировая война, Рудольф Дикс сменил адвокатскую мантию на мундир чиновника нацистской оккупационной администрации в Словакии, а затем в Польше. В конечном итоге клиентом Дикса стал Ялмар Шахт, который в результате был полностью оправдан.

А вот Юлиус Штрайхер заявил, что у него обязательно должен быть адвокат-антисемит, поскольку он уже понял, что «несколько судей были евреями». В итоге адвокатом Штрайхера стал доктор Ганс Маркс, который, к неудовольствию своего клиента, стал представлять его как человека, одержимого антисемитизмом, и потребовал его психиатрической экспертизы.

Как уже говорилось, обвинительное заключение и список адвокатов были вручены обвиняемым 19 октября 1945 года.

Выбор адвокатов затянулся, и уже 20 октября сотрудники Международного военного трибунала Нив и Уилли были вызваны на встречу с Биддлом и Паркером: судьи были обеспокоены тем фактом, что обвиняемые, находившиеся три месяца в тюрьме, еще не определились с защитниками. По законам США, этого было бы достаточно для аннулирования процесса. В итоге Нив получил приказ вернуться в тюрьму Нюрнберга и постоянно находиться там, оказывая обвиняемым любую помощь, необходимую для выбора адвокатов.

В результате к 27 октября 1945 года 11 обвиняемых нашли себе защитников: во многом благодаря помощи Ганса Франка, который ранее состоял президентом Академии немецкого права, и советам от своих семейных юристов.

Защитником Кейтеля стал Отто Нельте, защитником Кальтенбруннера — Курт Кауфман, защитником Розенберга — Альфред Тома, защитник Фрика — Отто Панненбекер, защитником Редера — Вальтер Зимерс, защитником Заукеля — Роберт Серватиус, защитниками Йодля — Франц Экснер и Герман Ярайсс, защитником Папена — Эгон Кубушок, защитником Шпеера — Ганс Флекснер, защитником Нейрата — Отто Фрейгер фон Людингхаузен, защитниками Фриче — Гейнц Фриц и Альфред Шилф, защитником Зейсс-Инкварта — Густав Штейнбауэр.

Адвокат Фриц Заутер защищал сразу трех подсудимых — Риббентропа, Функа и Шираха.

Был адвокат и у отсутствовавшего Бормана — им стал Фридрих Бергольд (дело Бормана рассматривалось заочно). А отсутствовавшего старика Круппа защищали Теодор Клефиш и Вальтер Баллас (дело Круппа, признанного медицинской комиссией тяжело больным, в итоге было приостановлено, но с оставлением материала в общем деле). Интересно, что сначала от семьи Крупп поступила заявка на услуги британского адвоката Эндрю Кларка, но это вызвало недовольство у чиновников Министерства иностранных дел Великобритании: дипломаты были решительно настроены максимально затруднить работу юриста в случае его согласия. После того как 22 октября британская коллегия адвокатов выразила мнение, что Кларку не следует появляться в Нюрнберге, он принял решение отказать Круппу.

Видя неуверенность потенциальных защитников, опасавшихся последствий для них самих в случае участия в процессе над главарями нацистов, американский судья Фрэнсис Биддл неоднократно заявлял, что трибунал полностью доверяет немецким адвокатам и что защита руководителей Третьего Рейха никоим образом не отразится на них. После того как судья Джон Паркер призвал трибунал выразить свое мнение в форме «трибунал считает обязанностью адвокатов обеспечить защиту», немецкие адвокаты стали с бо́льшим энтузиазмом отвечать на письма подсудимых.

Советское предложение запретить бывшим членам НСДАП защищать руководителей Третьего Рейха было отклонено: в итоге получилось, что более половины адвокатов ранее состояло в рядах национал-социалистической партии. Также было отклонено предложение СССР наделить обвинение правом вето в отношении свидетелей защиты.

Стоит отметить, что мотивы адвокатов, участвовавших в процессе, заметно различались: если Отто Кранцбюлер считал своим долгом защищать германский флот в лице Карла Дёница, то, например, Рудольф Меркель не испытывал никакого желания защищать гестапо, и только настойчивость его семьи привела к тому, что Меркель согласился стать защитником «этих палачей».

Ежемесячное вознаграждение в 3500 марок (5200 марок за двух клиентов) также являлось стимулом для адвокатов, но это явно уступало в своей привлекательности американскому армейскому рациону, включавшему в себя мыло, шоколад и сигареты.

В