Последний амулет Блаватской - Екатерина Барсова

своем кармане начинают думать, чем о городе… Но мы уже к этому привычные…

Квартира Жанны была на последнем, четвертом этаже.

– У меня всего две комнатки. Чистенькие, хорошие… поменьше тебе даю. Она поуютнее.

Войдя в комнату, Серафима остановилась на пороге: она как будто попала на машине времени в комнату своей бабушки: мебель из семидесятых-восьмидесятых годов, на окне герань, кружевные занавески… На полу – домотканый коврик.

– Нравится? Ты на сколько сюда приехала?

– Пока не знаю.

– Как так? – вскинулась собеседница. – Дело какое привело сюда?

– Можно сказать и так.

Серафима подошла к окну ближе. Перед ней густо зеленели за оградой деревья.

– Это что? Парк?

– Кладбище. Оно у нас старое, поэтому в центре города. Небольшое… Есть совсем старые могилы прошлого века. Потом хоронить на нем запретили. Земля дорогая, как в любом центре города…

Серафима бессильно опустилась на стул у окна и подумала, что это знак судьбы.

Выпив чаю, она решила пойти на кладбище, навестить могилу своей родственницы. Жанне она сказала, что придет к вечеру, но когда точно, не знает.

Кладбище было обнесено старинной оградой. Пройдя в ворота, Серафима остановилась. Она не знала, куда идти и где искать эту могилу. Она была здесь лет десять назад, уже плохо помнила, как ее найти…

Серафима пошла по центральной аллее. Справа и слева были грубые мраморные кресты и могильные плиты. Кажется, здесь, нет, теперь – направо. Она свернула направо, но поняла, что уперлась в тупик. Нет, лучше налево…

Нужную ей могилу она нашла в старой части кладбища, предварительно какое-то время поплутав по дорожкам. Наконец, она оказалась перед могилой, на которой высилась фигура ангела, изображенного в виде молодой прекрасной девушки, приложившей палец ко рту… призывая молчать.

Подойдя ближе, она с огорчением увидела, что одно из крыльев ангела отбито. Неужели мальчишки хулиганили, подумала она. Какой ужас…

– Ну, здравствуй, – негромко сказала она, – Мария…

Мария Анастасьевская была сказочно красива, как говорила легенда, в образе ангела ее и увековечил скульптор…

Умерла она в результате злодейского нападения… Это была страшная история, ее изувечили, тело сбросили в реку. В убийстве признался слуга, он отсидел пять лет на каторге и умер.

Мария умерла, когда ей было восемнадцать лет. В самом расцвете своей красоты… Какая судьба! Цвести бы и цвести, радовать всех, выйти замуж, родить детей. Быть украшением счастливого семейства…

Еще неподалеку была фамильная усадьба… Надо бы туда сходить… Но чуть попозже…

Уходя, она столкнулась с еще не старой женщиной. Та шла, раскачиваясь, как пьяная, и что-то бормотала про себя. На голове ее была шляпа ярко-зеленого цвета. В наступающих сумерках шляпа выглядела как отдельное, бросающееся в глаза пятно. Она едва не задела Серафиму плечом, та отступила вправо, пропуская женщину. От нее пахло алкоголем. Серафима не удержалась и обернулась, когда отошла от ворот кладбища на несколько шагов. Женщина взмахнула руками, Серафиме показалось, что та сейчас рухнет. Она бросилась к ней.

– Вам плохо? Помочь? – спросила она.

Незнакомка подняла на Серафиму глаза – ярко-голубые, а на лице была скорбь. Пахло алкоголем и сыростью, как будто женщина долгое время находилась в подвале.

– Ид-дите мимо! Мне уже никто не поможет, – сказала она, заикаясь. – Идите! – и махнула рукой, как бы отгоняя ее.

– Простите. – Серафима отвела глаза в сторону.

Но та ничего не ответила и шатающейся походкой пошла в глубь кладбища…

Серафима зашла в продуктовый магазин напротив кладбища – купить бутылку воды. Хотелось пить. Взяла минералку, стаканчик и села на скамейку под деревом. Минут через десять она увидела, как та самая женщина в шляпе, с которой она столкнулась при выходе с кладбища, направилась в магазин, а вскоре вышла с сумкой, в которой позвякивали бутылки. Женщина опустилась на скамейку рядом с Серафимой. Ее била дрожь.

– Что с вами?

– Ничего, – пробормотала она.

Встав со скамейки, пошатнулась.

– Давайте я помогу вам дойти до дома, – предложила Серафима.

– К-как хотите.

Серафима взяла женщину под руку. Она шла тяжело. Медленно. Серафима пыталась разговорить женщину, но та или не отвечала на вопросы, или что-то невнятно бормотала. Серафима довела ее до двери квартиры и только потом сообразила, что даже не спросила, как зовут странную незнакомку.

Вечером Жанна с Серафимой сидели в небольшой уютной кухне и ели сырники с вареньем.

– Ну как прогулка по городу?

– Я прошлась немного. У кладбища (Серафима не стала говорить, что ходила туда) видела женщину в ярко-зеленой шляпе. По-моему, она была пьяна. Размахивала руками, бормотала… Шла на кладбище в то время, когда уже начало темнеть… Что она там собиралась делать? Потом я сидела у магазина на скамейке и видела, как эта женщина, выйдя за ворота кладбища, направилась в магазин. Отоварилась там спиртным. Выглядела она больной, шаталась, я предложила ей свою помощь и довела до дома. Кто это?

– Это Людмила Розова, у нее дочь погибла больше года назад. После этого она на могилу дочери стала регулярно ходить. Чуть ли не каждый день. Мы все жалеем ее. Но сделать ничего не можем. Да и что тут можно сделать? Чем помочь?

– А что случилось с девочкой?

Жанна посмотрела в окно.

– Никто не знает, что там произошло, толком. История темная, непонятная.

Алена, так звали ее дочь, была активной девочкой, отличницей в школе, собралась поступать в институт на исторический факультет либо в областной, либо в Москву. Там какие-то родственники у них проживают. Так вот… Алена очень историю любила, увлекалась этим, как его… Ну, которые все восстанавливают, как по книжке?

– Реконструктары?

– Вот-вот… Они самые… Играла в эти самые игры в усадьбе, которая у нас на окраине города.

– В усадьбе? – вздрогнула Серафима.

– Да. У нас тут красивая усадьба есть. Правда, разрушается стремительно. Прямо на глазах. Денег на ее восстановление нет. Мэр города так и сказал. Денег не ждите.

– Что там было?

– А что? Девочка увлеклась, разные исторические сценки разыгрывала… ну, представление там…

– Одна?

– Нет. Она кружок в классе организовала. Она даже на каком-то историческом слете показывали эти сценки. А то если не найти спонсора или инвестора, то все, конец прекрасному зданию. Как она сказала, история рушится на наших глазах. Это потом в местной газете напечатали. Фотографию и интервью с ней. Старый мэр еще хотел что-то сделать. А новый мэр молодой… собирается усадьбу снести и там свой завод построить. Хотя все свои действия прикрывает красивыми словами и заботой о населении. Старый мэр словами такими высокими не разбрасывался, но страху больше наводил.

– Чем же?

Здесь Жанна понизила голос почти до шепота, хотя их