Последний амулет Блаватской - Екатерина Барсова

машины. На углу у магазина с вывеской «Продукты» увлеченно разговаривали две женщины.

Вероника вернулась с озабоченным видом.

– В архивном деле, в котором хранятся материалы, связанные с Воронихино, не хватает одной рукописи. Ничего не понимаю. Куда делась. У нас правда бардак в подвале, где архив хранится… – Она растерянно посмотрела на Серафиму.

– Как это может быть?

– Сама не знаю. Слушайте… вы сейчас очень заняты?

– Нет. Свободна.

– Хотите, я вас проведу туда… в усадьбу, вернее, в то, что от нее осталось. Не против?

– Ничуть. Я вам даже благодарна. Я сама хотела сходить, а тут вы предложили.

– Тогда давайте сделаем так… Вы пока поработайте в зале, куда я вас проведу и выдам те материалы, которые у нас есть. Через два часа я освобожусь, и тогда мы поедем в Воронихино. Идет?

– Хорошо, – кивнула Серафима. – Такой вариант мне подходит.

Вероника провела ее в небольшой зал, выдала папку с документами и ушла. Два часа пролетели быстро. Ничего интересного в документах не было: несколько копий старых газет, подшивка газетных статей советского периода, рукописный очерк краеведа, копия письма с призывом восстановить усадьбу, подписанного местными активистами. И все… Не густо… О какой пропавшей рукописи говорила Вероника?

Серафима задумалась. В зал заглянула Усольцева.

– Я освободилась. Можете подождать меня на улице. Только покормлю Наполеона, сделаю пару звонков. И все.

– Кто это? Наполеон?

– Рыбка, – рассмеялась Вероника. – Прожорливая и забавная.

На улице, в пыли, по-прежнему лежал пес. Он спал, ни на что не реагируя. Серафима отошла под дерево и тут же резко обернулась, ей почему-то показалось, что кто-то смотрит ей в спину. Ощущение не из приятных. Но никого не было…

На машине Вероники они доехали до окраины города. Справа и слева тянулись серые пятиэтажки.

– Район называется «Гнилорыбье». В просторечии, конечно. На карте такое название не значится.

– Рыбный завод был?

– Не-а. Когда-то тут пруд находился, потом его засыпали. Перед тем как засыпали, рыба стала дохнуть, как будто бы знала что-то. Животные обычно все тонко чувствуют не в пример людям. Запах стоял, когда рыба подыхала… Отсюда название появилось и сразу на всю близлежащую местность распространилось. Теперь у нас в городе этот район только так и кличут.

Машину Вероника припарковала рядом с детской площадкой.

– Далее пешком. Тут правда недалеко. – Она критически осмотрела Серафиму. – Надо было кроссовки обуть.

– Взяла с собой. Но не подумала, что понадобятся сегодня. Так бы, конечно, надела их.

– Никто не знает, что когда понадобится…

– Это точно!

Вероника достала из сумки бутылку воды.

– Хочешь? У меня стаканчики есть. Кстати, давай на «ты». К чему нам церемонии разводить? Не бабки же мы старые…

– Принято.

Вероника разлила воду по пластмассовым стаканам. После они вышли из машины и направились вперед – по дорожке между домами.

За строениями шла глиняная яма, недалеко тянулся полосой лес. Вероника объяснила, что нужно добраться до этого леса, потом повернуть вправо. Пройти лугом; а там уже будет Воронихино…

– Когда-то я любила прогуляться там… Романтическое место. Усадьба еще целой была. Сейчас, конечно, разрушается, к сожалению, быстрыми темпами… И никому до этого дела нет.

На лугу цвел клевер и колосились зеленые метелки. Кое-где порхали бабочки, слетаясь на цветы. Потом снова поднимались вверх и кружились над травами…

– Искупаться бы, – сказала Серафима… – жарко. В такую погоду без воды испечешься сразу.

– Можно завтра взять купальник, сходить искупаться. Или сегодня вечером… Как ты?

– Можно… особых дел нет.

Чем ближе они подходили к месту, где находилась усадьба, тем сильнее стучало сердце у Серафимы… Вероника тоже посерьезнела. На лбу Вероники выступили капельки пота. То ли от жары, то ли от волнения. Пройдя луг, они свернули направо, через несколько метров оказались перед полуразрушенной усадьбой.

– Вот, – почему-то шепотом сказала Вероника, – это она…

Серафима остановилась. Вспомнились слова бабки: «Гиблое это место. Лучше туда никогда не ездить».

– Но почему? – спросила она вслух.

– Что? – Вероника остановилась.

– Это я так, – спохватилась Серафима.

Усадьба разрушалась. Это было видно сразу. Со здания облетела штукатурка, правая сторона почти обрушилась. В середине были стены и земля. Пола уже не было.

Серафима закрыла глаза, пытаясь представить, как все здесь выглядело когда-то.

– А на том берегу

Коза-дереза.

Пустые глаза…

Я тот клад стерегу.

Не могу – убегу.

А потом вновь приду

И с собой заберу…

Если встанут – убью,

Не вставай – я молю…

вспомнилась присказка бабки. Серафима тряхнула головой, прогоняя наваждение.

– Не случайно сюда все бегают, – задумчиво сказала Усольцева.

Они заглянули внутрь: на красной стене была нарисована черной краской звезда, под ней – странный знак.

– Мальчишки хулиганят… – обронила Вероника, – забираются сюда. Курят. Что-то похуже делают. – Она кивнула на небольшой потушенный костер. – Говорят, тут даже кошек жгут. Притягивает это место как магнит всех чудаков, садистов, фриков. Даже из других населенных пунктов одно время сюда приезжали. Разгоняли эти сборища с помощью полиции. А также всяких маленьких уродцев сюда тянет.

– Почему маленьких?

Но Вероника ничего не ответила…

– А что насчет бывших владельцев усадьбы?

– После Октябрьской революции все уехали. Когда-то был тут детский сад. После – трудовая коммуна. Потом все стало никому не нужно. Сейчас эту землю хочет купить Мосолов Сергей Аркадьевич. Наш местный олигарх. Недавно мэром стал. Эта усадьба ему, конечно, ни к чему. Он все разрушит, сделает по-своему… Ему земля эта нужна. А усадьба только мешает большим планам. Как бельмо на глазу.

– Прошлое уходит.

– Не всегда, – загадочно сказала Вероника. – Ну что? В обратный путь…

По дороге в Гнилорыбье, где оставила свою машину Вероника, они шли в молчании, потом Вероника подбросила Серафиму до магазина недалеко от дома, где та сейчас жила; обменявшись телефонами, они договорились через три часа встретиться у здания архива и пойти на речку.

Дома Серафиму ждала Жанна.

– По делам ходила?

– Да.

– И как?

Было видно, что Жанну томит любопытство…

– Была в архиве. Познакомилась с Вероникой Усольцевой, заместителем директора…

Серафима решила, что скрывать свои «движения» ей особого смысла нет. Рано или поздно все раскроется, как это бывает в небольших провинциальных городах. Кто-то кому-то непременно проболтается; пойдет волна разговоров, слухов. Ей нужен человек, который знает ситуацию изнутри… Жанна из таких…

– С Вероникой-то? – В глазах Серафиминой собеседницы вспыхнул странный огонек. – Она девочка хорошая, но маленько шебутная. С головкой не дружит.

Из рассказа Жанны Серафима узнала, что у Вероники Усольцевой когда-то был роман с нынешним олигархом Мосоловым, ставшим недавно мэром. А мамаша его посчитала, что безродная