Мёртвые возвращаются - Кристофер Ламой

не отвечаю. Я не могу и дальше настаивать на своём.

– И ещё одно, – говорит папа. – Думаю, не стоит рассуждать об этом в присутствии мамы. Ты знаешь, как она относится к Гарду.

Я киваю и вспоминаю о радионяне, которая все эти годы была рядом с моим младшим братом, вспоминаю, что мама совершенно не в состоянии расслабиться, если не знает наверняка, где он и чем занимается.

– Ну вот, – папа зевает. – Пора ложиться. День был долгим. И нам ещё многое предстоит сделать в этом доме. – Папа с улыбкой оглядывает комнату. – Думаю, нам здесь будет хорошо, – говорит он.

Глава 8

Вечером я долго распаковываю вещи, складываю их в шкаф и смотрю видео на Ютубе. Даже подумать не могу о том, чтобы лечь спать. Сейчас полярный день. Чёртово солнце светит прямо на подушку и рисует жёлтую полосу на кровати. Я достаю из чемодана два пледа и завешиваю ими окно поверх занавесок. Теперь все щели закрыты, и в комнате наконец становится темно.

Я начинаю подключать игровую приставку к телевизору, и в этот миг из коридора доносится звук шагов. Я смотрю на часы в мобильном – два часа ночи. Не могла же мама рисовать так долго? Открывается и сразу захлопывается дверь. Я настораживаюсь. Сквозняк? Это ветер закрыл дверь? Комната родителей прямо рядом с моей, но звук шёл не оттуда. Та дверь расположена дальше по коридору, может быть, она ведёт в комнату Гарда. Я прислушиваюсь и улавливаю скрип, как будто по полу катятся колёса. В этом доме такая слышимость, словно стены сделаны из картона, думаю я.

Я рассматриваю заднюю панель телевизора в поисках разъёма для шнура игровой приставки. Меня переполняют мысли. Мы пробыли здесь всего пару дней, и у меня в голове не укладывается, что я уже успел поболтать с девчонкой. В животе порхают бабочки, когда я думаю о ней. И ещё я познакомился со стариком из магазина, с Улафом, которому, похоже, понравилось разговаривать со мной. Пока в Ботсвике не так уж плохо. Но, с другой стороны, все местные какие-то странные, и я пока не совсем понимаю в чём.

Боковым зрением я улавливаю движение чего-то чёрного и медленно поворачиваю голову. Сердце бешено колотится, пока до меня не доходит, что это просто пледы свалились на пол. Я иду к окну, чтобы вернуть их на место, и замечаю, что грязный пыльный подоконник завален дохлыми мухами. Они лежат ровными рядами лапками кверху. Мой взгляд цепляется за одну из них. Около трупа мухи кровавое пятно, как будто кто-то раздавил её пальцем. Мои мысли возвращаются к Улафу из магазина и рыжеволосой девчонке. И я вдруг понимаю, что в них странного. Их поведение изменилось после того, как они узнали, что мы поселились в этом доме. Оба побледнели и стали не такими разговорчивыми. А тут ещё эти заморочки с Гардом.

Что-то здесь не так.

Я трясу головой и отгоняю от себя эти мысли, потом сгребаю дохлых мух и пыль в ладонь, открываю окно и выбрасываю мусор. И замечаю что-то под деревом в саду. Там стоит кошка и смотрит на меня.

– Нала! – удивлённо восклицаю я.

Хвост её ходит из стороны в сторону, и меня охватывает беспокойство. А кошачьи глаза всегда так горят? Они похожи на два языка пламени. Здоровенная кошка склоняет голову набок, совсем как Гард.

Неожиданно раздаётся стук в дверь. Я вздрагиваю и резко оборачиваюсь, нервно глядя на источник звука. Три громких удара, как будто стоящий за дверью желает мне зла. Кто, чёрт возьми, ломится ко мне посреди ночи?!

– Кто там? – шепчу я дрожащим голосом и прислушиваюсь. В коридоре тихо, никто не отвечает. – Эй! К-к-кто там?!

Я делаю осторожный шаг в сторону двери, но замираю, услышав отчаянный крик:

– Помогиииите!

Я столбенею. Кровь стынет в жилах. В тот же миг по дому опять проносится:

– Помогиииите!

Голос жалобный и пронзительный – кажется, что в одной из комнат мучают какую-то женщину. Я прислоняюсь к стене, глубоко дышу и пытаюсь понять, кто кричал. Никогда ещё не слышал ничего подобного. Кричали одновременно с двух сторон, и голос эхом отражался от стен. Я делаю несколько глубоких вдохов. Вдох. Выдох. И только тогда до меня доходит, что это радионяня! Гард закричал, а радионяня повторила его крик. Это логично – но не совсем. Тот голос не был похож на голос моего брата? Или был?

Кто-то заворочался в кровати за стеной. Сначала я слышу маму. Она что-то бормочет, потом доносится голос папы. Дверь их спальни распахивается, и мама быстрыми лёгкими шагами идёт в сторону комнаты Гарда. Сразу за ней тяжело топает папа.

Это просто кричал Гард, говорю я себе. Это просто Гард.

Я открываю дверь и устремляюсь по коридору к нему. Сейчас я не хочу оставаться в одиночестве.

Мама сидит на кровати и обнимает моего младшего брата. Гард жмётся к ней. Он дрожит и всхлипывает. Если бы я его не знал, я бы подумал, что он смеётся.

– Что п-п-происходит? Это Гард кричал?

Мама кивает.

– Т-ты уверна, что это он?

– Да, ему приснился кошмар, – отвечает она слабым голосом.

– Такой же, как раньше?

Гард крепче прижимается к маме, уткнувшись головой ей в руки, и она крепко держит его. Не часто ей такое позволяется, Гард редко разрешает к себе прикасаться.

– Мама, – всхлипывает он. И надтреснутым голосом повторяет: – Мама… мама… мама.

Папа стоит рядом с ними, широко расставив ноги, и беспомощно чешет затылок.

С Гардом это и раньше случалось. Ему снились ужасные сны, от которых он просыпался по ночам, плакал, орал и вопил, метался по кровати как бешеный пёс. Но такого уже давно не было, и Гард ещё никогда не звал на помощь. У меня по спине пробегает холодок, когда я вспоминаю тот полный боли крик. Невозможно поверить, что у моего младшего брата, у этого маленького мальчика с тоненьким голоском, такие мощные лёгкие. И я никак не могу отделаться от мысли, что кричали не его голосом. Что же ему приснилось? Это он стучал в мою дверь? Концы не сходятся, сейчас концы совершенно не сходятся с концами.

Глава 9

Я слышу шум внизу. Родители распаковывают вещи. Они включили радио, в гостиной звучит музыка. Я долго валяюсь и просматриваю ленту Инстаграма. У девочки, которая училась со мной в одном классе, день рождения, и она выложила фотку. Многие уже