Черт из табакерки - Дарья Донцова

– Las, gelesen.

Из суеверия я не стала открывать глаз.

– Отлично, gehen…

– Ging, gegangen, – опять совершенно верно. Я открыла глазаи строго велела:

– Отдавай шпаргалку!

– Это не я, – опять заныл Темка и ткнул пальцем в сторонудвери, – это она!

Там стояла Кристина. Увидав мой удивленный взор, девочказасмущалась:

– Простите, случайно вышло, меня прислала Тамара, сказать…

– Погоди, – перебила я ее, – ты знаешь немецкий?

– Немного, – ответила Крися, – в колледже пятерки ставили.

Мы поболтали чуть-чуть, и я с восхищением признала, чтодевочка великолепно владеет языком, а произношение у нее безукоризненное.

Хорошие, однако, школы были в Грозном, если там давали такиезнания.

– Летом папа обычно отправлял меня в Германию на три месяца,– как ни в чем не бывало продолжала Кристя.

Ничего себе! Наверное, Зоя с мужем отлично зарабатывали! Чтоже она тогда плела про парикмахерскую и отсутствие денег?

– Папа говорил: “Учись дочка, дело тебе передам”.

– И что у него за дело? Кристина замялась:

– Всего точно не знаю, вроде магазины и еще что-то…

Учебник немецкого языка выпал у меня из рук.

– Они что, с мамой в разводе были?

– Моя мама умерла, – тихо напомнила Кристина.

– Извини, просто очень удивилась. Раз твой отец стольсостоятельный, как же он бросил вас в Грозном? – Произнеся эту фразу, я тут жеосеклась. Надо же быть такой дурой! Зоя-то говорила, что Ивана убили! СейчасКристина разрыдается…

Но девочка стойко выдержала удар. Секунду она, не мигая,глядела в сторону, потом ответила:

– Зоя мне не мать.

Я почувствовала легкое головокружение.

– А кто?

– Никто.

– Как же ты с ней познакомилась, где?

– Она меня на дороге подобрала, возле села Мартан.

– Артем, – строго приказала я, – садись и учи глаголы, черезчас вернусь и проверю.

Дома мы усадили Кристину на кухне и велели рассказать все попорядку.

Девочка начала перечислять события своей короткой, но бурнойжизни.

Родом она из Екатеринбурга. Папа – Зотов Анатолий Иванович,бизнесмен, предприниматель, богатый человек. Кристину в колледж возил шофер, адома за ней ухаживала няня. Мама девочки скончалась.

Жизнь Кристины текла размеренно и счастливо в окруженииподруг, игрушек и прочих радостей. Однажды шофер отвез ее к Лене Родиной вгости, а часов в семь вернулся и сказал, что папа велит срочно ехать домой. Ондовел Кристину до машины, девочка села в салон и увидела там приятногочерноволосого мужчину.

– Это близкий друг Анатолия Ивановича, – объяснил шофер,заводя мотор.

Не подозревая ничего плохого, наивная девочка села рядом снезнакомцем. Вскоре она почувствовала легкий укол в ногу, и наступилобеспамятство.

Очнулась Кристя в каком-то доме, в довольно большой комнатес плотно закрытыми окнами. Девочка начала стучать в запертую дверь, онаоткрылась, и появилась стройная женщина, замотанная платком.

С сильным акцентом она объяснила Кристе, что шуметь на надо,что ее похитили и отпустят, когда папа заплатит большой выкуп. Бить и моритьголодом ее не станут. Вместо туалета ей предложили стоявшее в углу ведро. Своиобещания баба сдержала. Раз в день в комнату всовывали железную миску, доверхунабитую кашей, в ней утопали толстые ломти хлеба. Рядом ставили бидон с водой.Никто и пальцем не тронул девочку, но из комнаты ее никуда не выпускали. Первыедни Кристя рыдала как безумная, потом успокоилась, узнала у “тюремщицы” число ис 18 сентября принялась делать на стене зарубки. Самыми мучительными былиневозможность помыться, сменить белье и скука. Делать было абсолютно нечего.Кристя попробовала спать сутками, но здоровый детский организм отказывалсяподчиняться такому графику. Тогда она стала просить у бабы что-нибудь почитать.Тетка не ответила ни “да” ни “нет”, но вечером бросила в “камеру” истрепанныетомики. Кристя радостно кинулась смотреть, что ей дали. Коран на русском языкеи “Похождения Ходжи Насреддина”. Оба произведения Кристя выучила почтинаизусть, и если бы мусульмане разрешили, могла бы запросто работать муллой. Вовсяком случае, суры Корана она распевала не хуже выпускников медресе.

В декабре в комнату неожиданно вошел незнакомый мужик –худощавый, гибкий, с пышной черной бородой. Он глянул на Кристю хищнымизвериными глазами и исчез. Тут же за стеной началась перебранка.

Кристя давно поняла, что ее держат в жилом доме. Со дворачасто раздавались детские крики – языка она не понимала, – а из глубин домадоносилась неразборчивая речь. Случались и скандалы, но такой приключилсявпервые. Хозяева орали так, что сносило крышу. Визгливые женские дискантыперекрывали глухие мужские басы, неожиданно раздался выстрел, визг, плач…Успокоились не скоро. Уже ночью, когда Кристя спала, тихо вошла “тюремщица”.Она потрясла девочку за плечо и, приложив палец к губам, прошептала:

– Кристя, иди за мной, только тихо.

Кристя вышла во двор и чуть не упала, вдохнув свежийморозный воздух. Но баба, не обращая внимания на ее слабость, проволоклапленницу до сарая, впихнула внутрь и сказала:

– Слушай меня!

Кристя напряглась. Тетка ухватилась за конец платка, идевочка наконец впервые увидела ее лицо. Перед ней стояла молоденькая девушкалет пятнадцати, не больше. Торопясь, она вываливала Кристине информацию.

Семья, удерживающая Кристю, зарабатывает на жизнь похищениемлюдей. От отца Кристины ожидали большой куш, но вчера пришло сообщение, чтоАнатолий Иванович Зотов погиб – его взорвали в собственной автомашине.Следовательно, денег не будет, и Кристю хотят убить. Собственно говоря, этособирались сделать еще вчера, но, на Кристино счастье, начали разбираться содной из невесток, заподозренных в неверности, вот и отложили казнь Кристи наутро.

– Иди по дороге через поле, – напутствовала бывшаятюремщица, протягивая девочке цветастую юбку, зеленую шерстяную кофту, куртку ибольшой черный платок, – там ваши стоят.

– Кто? – не поняла Кристина.