Метро 2035: Приют забытых душ - Юрий Харитонов

Руслан вздохнул, а Катька с Витькой закатили глаза, словно показывая, как же сложно с этими взрослыми!

– Ладно, – друзья явно считали Руслана главным, и он взял на себя роль переговорщика. – Баба Зоя и баба Вера, мы тоже хотим!

– И чего это вы захотели? – бабушка Вера, недобро сверкая глазами, тоже уперла руки в бока.

– Мы тоже хотим драться! – заявил мальчик с серьезностью взрослого. – Мы хотим наверх, помочь старшим! Откройте клетку!

– Да, – кивнули Витька и Катька.

– Слышь, Афанасьевна, чего удумали? – Зоя Павловна оглянулась на подругу. – Наверх хотят! Помощью своей всех спасут! – потом она повернулась к детям, прижавшим лица к холодным прутьям решетки. – Ты вот, Руслан, чего могешь-то?

– Я… – вопрос застал Руслана врасплох. – Я… Стрелять буду… Раненым помогать!

– А могешь стрелять-то? – Зоя Павловна закусила верхнюю губу, потом продолжила: – Да и раненым чем поможешь?

– Что скажут, то и сделаю! – Руслан упорно гнул свою линию. – Я… мы просто хотим помочь! Чем-нибудь, только не сидеть здесь, как… – он на секунду замешкался, а потом произнес беспокоящее его слово, покосившись при этом на Колю: – Как трусы!

– Афанасьевна, объясни не трусу! – Зоя Павловна взглянула на подругу. – Ты ж у нас когда-то учительницей была.

Вера Афанасьевна вздохнула и повернулась к детям. Стараясь не травмировать детскую неокрепшую психику, она начала медленно говорить, подбирая каждое слово:

– Руслан, – она обращалась к мальчику, понимая – если объяснит ему, то и друзья согласятся. – Руслан, вы ничего не можете сделать, а будете только мешаться! Да, не спорь. Там, – она указала в сторону выхода из подземелья, – некому вам объяснять, что делать. Они еле успевают отражать нападения, и если они будут отвлекаться на вас, то проиграют точно!

– Ничего не проиграют! – упрямо ответил Руслан.

– Не перебивай! – Вера Афанасьевна приблизилась к клетке. – Если хочешь быть взрослым, то прими тот факт, что ваши родители вас сюда специально спрятали, чтобы защитить. И если мы погибнем, то клетка – спасет. Помогите же взрослым! Сидите спокойно, пока все не закончится!

– Но если вы погибнете, то некому будет нас спасать. Мы так и останемся в этой клетке! И сдохнем здесь! А звери будут ждать! И не выпустят нас! Откройте! Мы не хотим подыхать тут! – он уже кричал и бил по прутьям клетки ладонями, а Вера Афанасьевна лишь закрыла глаза и словно постарела еще на десяток-другой лет. А потом прошептала – и ее услышал каждый ребенок:

– У нас нет ключей.

– Как? – опешил мальчик, остальные тоже удивленно посмотрели на бабушку. – Но… тогда… А как?..

– Как мы выйдем? – обеспокоенно спросил за него Витька.

– Придет время – узнаете, – лишь пожала плечами Вера Афанасьевна.

– Фигня какая-то, – Руслан вновь затряс дверь. – А если погибнут все? Как мы? Как мы выйдем?!

– Успокойся, Руслан! – громко и твердо сказал Коля, все так же сидя у стены. – Придет время, и ты все поймешь! А сейчас посиди тихонько, не мешай людям работать. Спасать твою жизнь.

– А ты почему не работаешь? – как-то зло бросил Руслан, отвернувшись от решетки, и пристально посмотрел на Кольку. – Тебе шестнадцать. Не стыдно быть здесь?

– Я делаю то, что мне велено, – Ростов лишь пожал плечами.

– Трус! Как Ярослав. Тот только сбежал, а ты… а ты прячешься! – резко крикнул ребенок и гордо прошествовал в самый темный угол, Витька и Катька пошли следом, видимо, полностью с ним солидарные. Ванька за пазухой Вари дернулся, словно от укола, и Коля понимал, почему: не так давно Яр был их приемным братом, а они предали его. В глазах Коли еще стояла ужасная картина суда, на котором Яроса обвинили в смерти Митяя, а потом приговорили к казни. Никто тогда не заступился, ни отчим, ни Ванька – а что с него, десятилетнего, возьмешь? – ни Варя. Боялись за свои шкуры. А потом понеслось все под откос, и Ярослав сбежал, а город остался во власти собравшихся со всей округи зверей.[2]

Колька в ответ на замечание Руслана лишь криво усмехнулся: он примерно так и представлял себе реакцию детей, когда обсуждал со старшим возложенное на него «специальное задание». Но перспектива быть принятым в стрельцы досрочно обязывала парня держать язык за зубами и следовать принятому плану.

Варя Выдренкова подняла голову от плеча братика и понимающим взглядом уставилась на него. Она тоже здесь была не к месту. Но отец поругался со всеми и настоял на ее присутствии среди детей, несмотря на возраст девушки. Остальные восемнадцатилетние сейчас находились наверху и помогали в обороне города. Варя вновь спрятала лицо в одежде брата.

Свистопляска наверху продолжалась. Слышались вой и рык, крики боли, а фоном стрекотали автоматы. Маленький мир, в котором родились и жили дети, умирал под грохот оружия и рев мутантов. Измученным детям казалось, что слишком долго, но пусть лучше долго, чем быстро и безнадежно. Каждая секунда продленной агонии была для юных жизней на вес золота. Еще один вздох, фух – не последний! Еще один… Сердца трепетали в унисон. Боялись и, одновременно, кипели эмоциями. А битва наверху пошла на спад. Слишком много уже с обеих сторон погибло.

Пока Александра с ружьем караулила, Михаил срезал несколько толстых прутьев ивняка, связал их вместе, и получилось некое подобие носилок. На них можно будет тащить добычу волоком по земле несколько километров до родного села Осановец. Потом отрезал у двух мертвых туш задние ноги и погрузил на импровизированные салазки. Взялся с одной стороны за шесты и поволок всю конструкцию по земле. Саша шла сзади и зорко оглядывалась по сторонам: в мире, в котором она родилась, ни в чем нельзя быть уверенной, опасность подстерегает на каждом шагу, даже из-под земли, может затаиться за любым деревом или принять совсем неожиданную для человека форму. Так научил ее отец, так она запомнила и так она и собиралась жить: подозрительно относясь ко всему, чего не знала и не понимала, с опаской – ко всему новому.

В начале осени, когда неизвестный мужчина на заплетающихся ногах пришел к ним в село, она чуть не размозжила ему голову. Но отец тогда оказался рядом и не дал ей выстрелить.

После она с удивлением и скрытым интересом наблюдала за новым в ее жизни человеком. Игорь Потемкин оказался неопасным, а при дальнейшем рассмотрении и вовсе добрым мужиком. Его болезнь протекала бурно и яростно и непременно убила бы чужака, но отец решил раскрыть секрет ивановских шершней и целительную силу их яда. Незнакомец быстро пошел на поправку и покинул их навсегда. Но перед уходом он рассказал о своей семье, что погибла в Нижнем Новгороде пять лет назад[3]. Рассказал с чувством, как любил жену и сыновей, и как горько оказалось потерять их. И столько в его глазах было боли, что Александра поклялась себе – она никогда не потеряет никого из семьи и не даст в обиду, защитит от любой опасности. И вот только что чуть не погиб отец. От страха у девочки так бешено билось в груди сердце, что она сама почти умерла. Или так в тот ужасный момент показалось. Даже сейчас, когда опасность осталась позади, Саша нервно содрогалась.