Точку поставит сталь - Андрей Евгеньевич Фролов

Она подняла голову и заглянула в глаза, а я пожалел, что у выданных Энки халатов такая лёгкая и почти прозрачная ткань.

— Не могу сказать за вторую, но я точно буду добиваться этих переговоров…

— Думаю, ты справишься… — пробормотал я, чуть не добавив настоящего имени девчонки. — Ты сильная и умная, да… — И куда только делась уверенность, с которой я только что называл её «деткой»? — Ты лучшим глаберам гнезда помогала на равных, да и бабка твоя с «зеркалом» этим справлялась, сисадда? Так что…

— Я сумею, — подтвердила Ч’айя, не отрывая от меня взгляда.

Словно пыталась прочитать что-то внутри головы, причём снова почти не моргая. Отчего я, не бежавший и от стаи когтистых уличных ублюдков, вдруг ощутил основательный озноб.

Сглотнул, едва удерживаясь плеснуть себе порцию утренней паймы, чтобы хоть как-то скрыть неловкость.

— Не пойми меня неправильно, Ч’айя… но почему ты так на меня смотришь?

Она наклонила голову. Будто под этим углом могло открыться что-то новое. А я вдруг совершенно по-детенышевски порадовался, что перед захватом кровати успел метнуться в гигиеническую кабину и провести утренние процедуры.

— Пытаюсь понять, — пробормотала Ч’айя.

Мой следующий вопрос был бы в числе победителей на конкурсе глупых уточнений:

— Понять что?

— Что же нашла в тебе та, что называет себя Куранпу?

Предыдущий вопрос стыдливо покинул пьедестал под презрительный освист следующего:

— Значит, ты всё же помнишь? — Поперхнулся, тут же исправляя допущенный промах: — Помнишь про Куранпу? Можешь оценивать её поступки? Давно?

— Смутно, — прошептала Ч’айя, по-прежнему стоя совсем рядом и не отрывая глаз. Байши, да из неё бы вышел просто первоклассный Джадуга! — Кое-что из детства, кое-что из недавнего прошлого…

— Я почти уверен, что когда-то ты могла этим управлять… Ну, «семейным наследием», сисадда?

Готов был спорить на крупную сумму, что в этот момент выглядел предельно нелепо. Но отступать? Или, напротив, бросаться в наступление? Такого в голову не могло прийти даже мне. Поэтому я продолжал цепенеть под её гипнотическим взглядом, отвечая негромко и совсем не убедительно… впрочем, Ч’айю это отнюдь не смущало.

— Генетические мутации, — сказала она нараспев, словно катая слова на языке. Облизнула губы, заставив мой член ну совсем уж безобразно оттопырить полу халата. — Я могла бы рассказать про них, если бы это странное словосочетание сейчас хоть что-то для меня значило… А такое у тебя бывало?

Мне наконец-то удалось выдавить из себя что-то внятное.

— Музыка, — просто ответил я, а Ч’айя вопросительно подвигала бровью. — Джаз, если точнее. Понятия не имею, что это значит, но иногда слышу её, очень странную, но… такую знакомую. При том, что хвостатые никогда не играли и близко похожего.

В этот момент мне стало очень тревожно за неё, тащившую на себе груз сказанного джинкина-там. Конечно, можно было попробовать вызнать о чувствах, попробовать разделить ношу, что-то подсказать или хотя бы проявить участие.

Но жизнь в Юдайна-Сити научила Ланса Скичиру, что иногда лезть в чужие проблемы и размышления — совсем уж лишнее. Даже когда речь о близком тебе хвостатом… или бесхвостом.

Ч’айя задумчиво подёргала себя за мочку уха, снова подняла взгляд.

— Мы справимся?

Я действительно удивился, хоть отреагировать постарался и без сарказма:

— Мы?

— Какое-то время назад мне показалось, что ты решился идти до конца. Со мной.

— И словам своим верен. А ты? Готова?

Она задумалась. Но ответила куда быстрее, чем я мог бы ожидать.

— Кажется, у меня просто нет выбора. — На лице Ч’айи появилась лёгкая улыбка, едва заметная, будто сонная. — Впрочем, я бы не отказалась и при его наличии. Чем больше я смотрю на Тиам… чем больше узнаю и постигаю его… в общем, Ланс, если у меня появится хоть минимальный шанс изменить этот мир, переписать его и вывести из страшной зубастой ямы, куда его загнали крысы и расслоённые поддельные разумы, я попробую…

Я осознал, что уже несколько минут неподвижен. Она тоже не двигалась. Мы будто застыли в ожидании чего-то, и его волна была неотвратима, как и события последующих дней…

— А что насчёт меня?

Она снова приподняла бровь движением, в которое я успел бесконечно влюбиться:

— Ты сейчас про что?

— Настоящая Ч’айя разглядела в Лансе то, что нашла Куранпу?

Она ответила едва слышно, но дыхание сбила похлеще удара в живот.

— Пока нет.

Опустила голову, а в моей груди словно взорвалась холодная бомба. На миг стало трудно дышать, и я уже почти потянулся к фляге с паймой, но тут тёплая ладонь Ч’айи опустилась на мой оледеневший загривок. Потянула, вынуждая чуть склониться, а затем девчонка добавила почти беззвучным шёпотом:

— Но я в процессе. И обязательно найду.

Она подалась ко мне и поцеловала в губы. Не стремительно и жарко, как это делала Куранпу, а мягко и даже нерешительно, робко. Закрыла глаза, попыталась тут же отстраниться. Но я, конечно же, не позволил.

На этот раз всё вышло совсем иначе.

Быстро, но чутко. Ярко, но не обморочно. Никаких укусов, щипков и звериного рыка.

Она не атаковала, я не отбивался. Я не стонал под ударами ногтей, она была едва ли не застенчивой. Наверное, так могли бы выглядеть двое слепцов, сплошь покрытых жуткими шрамами, но испытывавших непреодолимую жажду ощупать друг друга, бережно и едва касаясь; но лишь бы обязательно узнать, представить внутренним взором.

Ч’айя казалась по-настоящему расслабленной, но при этом странно сосредоточенной. Будто решала непростую, но интуитивно понятную задачу, причём требовавшую не столько эмоций, сколько мягкого расчёта и предугадывания.

Лишь единожды я заметил в карих глазах мимолётную тень той второй, что вдруг перестала быть долгожданной, но она быстро растворилась. Впрочем, в этот раз смотреть в глаза девушке было почти некогда — бо́льшую часть податливого постельного кружения та предпочла не отрываться от моих губ.

Сдавленно вскрикнула одновременно со мной, ещё крепче обхватила ногами, а затем торопливо отползла к краю измятой кровати…

— Мы не станем этого обсуждать, — прошептала Ч’айя через несколько минут, тяжело дыша. Подтянула к обнажённой груди угол покрывала, перевернулась и уставилась в потолок. — Не сейчас, сисадда?

Конечно, сисадда! О том, что в подобные моменты нужно терпеливо помалкивать и соглашаться мог бы смекнуть даже такой, как я.

— Нужно помыться… — пробормотала кареглазка, а затем вдруг уснула.

Быстро, почти мгновенно, едва ли не впервые за двое суток спокойно, без тревожной мимики и подёргивания ногой.

Я осторожно выбрался из кровати и прикрыл девушку одеялом. Постоял посмотрел, всё отчётливее понимая, что имя альтера подруги оказалось пророческим — Ланс фер Скичира действительно угодил в силок. Мягкий, но лишь сильнее затягивающийся при любом неосторожном движении.

Любопытно, что, в