Великан - Артем Амбарцумян

отвел взгляд в сторону. — Не стыдись, мой хороший. Я понимаю, в каком ты положении. Как только мы закончим, я распоряжусь, чтобы тебе выдали новенькую пару ботинок.

Мальчишка тут же засиял.

— Давайте продолжать… Еще есть предположения?

— Рыбак? Сидишь с удочкой, ловишь рыбу… — сказал косой на один глаз мальчик.

— Так ты представляешь себе работу рыбака? — рассмеялся Годрик. — А как же лодка, сети, дожди, штормы? Как же неудачные дни? А кто, по-твоему, потом везет рыбу в город? Кто договаривается с продавцом, чтобы тот взял рыбу в свою лавку за приемлемую цену? Все это — рыбак!

— Слуга в богатом доме? — послышалось следующее предположение.

— Хм… — задумался он. — Может, эта работа кажется немного легче, но вся трудность как раз в том, что ты слуга. Разве легко прислуживаться, прогибаться перед другими, заниматься всей грязью, что на тебя свалил хозяин? Нет, вовсе нет. Может, кто-нибудь другой? Есть ли кто-то, кому деньги достаются незаслуженно, без труда?

— Барон? — предположила Мия.

— Что-что? — прищурился Годрик, поглядев на нее.

— Работа барона, — повторила она.

— Это разве работа? Ведь это титул!

— Но он же получает за него деньги, разве нет?

— Знаете… — протянул Годрик с таким выражением, будто вовсе не рассчитывал услышать подобный ответ. — А эта девочка права. Как твое имя, милая?

— Мия.

— Ты же моя умница! — воскликнул Годрик, разулыбавшись. — Мия права. Барон получает деньги за свой титул, а значит, это тоже работа. И все эти люди «высокого статуса», все эти чиновники и дворяне — все они получают деньги, притом в гораздо большем размере, нежели простые ремесленники или же люди такой непримечательной профессии, как наша… А за что? Разве они это заслужили? Нет, совсем нет. Они просто удачно родились. Одобряю ли я эту несправедливость? Нет. Смирился ли я с ней? Тоже нет. Цель моей жизни сделать так, чтобы люди, живущие в этом доме, стали самыми богатыми людьми в городе и занимались «легкими» делами. Поэтому в первую очередь мы стараемся брать у таких, как они. Но на такие дела отправляются только лучшие. Они рискуют в несколько раз больше, но получают в сотню раз больше! Неопытная ребятня таким не занимается. Первое время вы будете брать у других — у рыбаков, торговцев, плотников, потому что они все равно имеют больше, чем мы, а мы тоже что-то заслужили, не так ли? И я борюсь за справедливость. У нас здесь, мои родные, все по справедливости. Кто больше работает, тот и получает больше. Оттого в нашем деле сильно развита конкуренция. Вы должны быть лучшим… или лучшей, — добавил он, бросив взгляд на Мию. — Если будете хорошо работать, вы отправитесь на настоящее дело и скоро поймете, как хорошо вытирать нос шелковым платочком. Главное не забывайте, что самый большой кусок пирога нужно заслужить; не забывайте также, что пирог имеет свойство заканчиваться. Иногда, когда вы не проявили достаточного усердия, вам может не достаться ни одного, даже самого маленького кусочка…

Он прервался, внимательно оглядел лица присутствующих, затем рассмеялся.

— Вы стали такими серьезными! — воскликнул он. — Наверное, вы уже устали слушать надоедливого старика… Но я скажу вам еще кое-что — расслабьтесь, это не займет много времени. У нас все строится на полном доверии. Вы можете говорить все, о чем понадобится: если что-то не нравится, если что-то нужно, если есть какие-то предложения… И даже если вам захочется рассказать о какой-нибудь провинности — вашей… или же чужой — не стесняйтесь и приходите к дядюшке Годрику в кабинет. Честность я очень ценю. Ну, на этом все. Сейчас вам дадут маленькое задание. Тем, кто с ним справится, хочу сказать: добро пожаловать. Очень надеюсь, что эти слова адресованы всем вам, мои дорогие.

Сказав это, Годрик еще раз улыбнулся и удалился. Некоторым детям он показался добрым и чутким стариком, который простит все, как бы ты ни провинился, а вот Мия и некоторые другие ребята почувствовали, что за напускной добротой и приветливостью кроется нечто иное — что-то, что вызывает недоверие и даже пугает.

Сразу после приветственной речи Годрика Мии и другим новичкам дали задание — до вечера украсть три кошелька. К темноте дети вернулись к воровскому дому. Кто-то из них высоко держал подбородок, глядел на остальных сверху вниз и потряхивал звенящими кошельками, кто-то опустил голову и беспокойно щупал пустые карманы. С детьми, которые не справились, тут же распрощались; других — включая без труда осилившую отбор Мию — запустили в дом. Все они вышли из неблагополучных семей, и внутри дом показался им царскими хоромами: полы были начищены до блеска, потолки высоки, мебель дорога и удобна, и до стен можно было дотрагиваться не боясь, что подцепишь занозу. Детей это так воодушевило, что они тут же позабыли о прежних проблемах и стали носиться из комнаты в комнату и восхищаться. «Мы теперь будем здесь жить!» — радостно кричал кто-то. Даже обычно мрачная Мия поддалась всеобщему настроению и не почувствовала подвоха, не заметила косых насмешливых взглядов детей, давно работавших на Годрика. Впрочем, уже утром новоприбывшие потеряли радостный настрой — им приказали вымыть весь дом, и они тут же поняли, чьими трудами все вокруг так чисто выглядит.

Новичков поделили на небольшие команды и приставили к менторам — уже набравшимся опыта воришкам, которым было по пятнадцать-шестнадцать лет и которых было принято называть «старшими». Моя попала в группу, состоявшую из семи новичков, к парню с хитрым взглядом и вечно довольной ухмылкой — Салли. Его только назначили старшим, и он уже с наслаждением воображал, каким испытаниям подвергнет свою группу. Следующий месяц Мии и команде пришлось проходить через самые каверзные задания, какие Салли только мог придумать. Так, он заставил их красть кошельки у патруля стражи, пробраться в крупный ресторан и выкрасть оттуда столовые приборы (которые даже особой ценностью не отличались) и забраться в дом к зажиточному торговцу.

Жизнь в доме оказалась таковой: стоило совершить пару ошибок — попасться страже или плохо выполнить задание — и ты снова бродил по городу, прося милостыню, поедая объедки и трясясь от озноба. Однако о самых хитрых и талантливых в воровском деле детях Годрик все-таки хорошо заботился. Он нанимал для них преподавателей, чтобы обучить письму, чтению, математике и другим наукам, и выделял для них отдельные комнаты для жилья (остальные жили в общем помещении). Довольно скоро после начала работы в доме Мия оказалась именно в их числе, но не из-за того, что ее порекомендовал Салли, а потому что Годрик сам ею заинтересовался.