Когда-то там были волки - Шарлотта Макконахи

сводящие концы с концами, и предполагаемая угроза заработанному потом и кровью куску хлеба их, безусловно, пугает. Задача Эвана — попытаться развеять эти страхи.

На сцене встает седовласый человек, сочетающий в одежде традиционный клетчатый килт с более современным вязаным джемпером.

— Большинство из вас меня знают, для остальных представлюсь: я мэр Энди Оукс, — начинает он. — Мы устроили это собрание, чтобы сообщить вам необходимые сведения, выслушать ваши опасения и постараться их развеять. Перед вами сегодня выступят Энн Барри, глава Фонда спасения волков, работающего совместно с организацией «Возрождение дикой природы Шотландии», и Эван Лонг, один из биологов проекта «Волки Кернгормса».

Энн произносит небольшую благодарственную речь, донельзя подхалимскую, и передает слово Эвану, чтобы он объяснил положение вещей: сейчас в национальном парке Кернгормс в трех загонах содержатся в общей сложности четырнадцать волков, и в конце весны животных выпустят на свободу на Шотландское высокогорье. Их привезли сюда в целях эксперимента, направленного на возрождение дикой природы в широком смысле, чтобы замедлить климатические изменения.

«— Экосистема здесь, в Шотландии, — говорит Эван, — находится в критическом состоянии. Необходимо принимать срочные меры. Если мы расширим лесной массив до ста тысяч гектаров к 2026 году, то сможем существенно сократить выброс углекислого газа, который способствует изменению климата, и предоставить среду обитания местным видам животных и растений. Единственный способ добиться этого — контролировать численность травоядных, и самый простой и эффективный путь — возродить популяцию хищников, которые жили тут задолго до нас. Критически важные для данной экосистемы хищники отсутствовали на здешних землях сотни лет, с тех пор как местные жители перебили всех волков. Уничтожение волков было вопиющей ошибкой человека. Экосистемы нуждаются в высших хищниках, потому что они способствуют динамичным экологическим изменениям, запускающим пищевую цепочку, также известную как «трофический каскад». С их возвращением ландшафт изменится к лучшему — будут созданы благоприятные условия для животных и растений, почва оздоровится, сократится количество полых вод, прекратится выброс углекислого газа. Самые разнообразные животные, большие и малые, вернутся в эти края.

Я оглядываю лица слушателей — на них в основном раздражение, скука или просто недоумение.

Эван продолжает:

— Олени поедают листья деревьев и молодые побеги, а потому в лесу ничего не растет. Слишком много у нас развелось оленей. А вот волки сокращают их популяцию, способствуя естественной вегетации, что привлекает опыляющих насекомых, мелких млекопитающих и грызунов, а это, в свою очередь, позволяет вернуть хищных птиц; сокращая же популяцию лис, волки также позволяют размножаться животным среднего размера, таким как барсуки и бобры. Деревья снова смогут расти, создавая воздух, которым мы дышим. Богатая экосистема здорова, и от этого всему только польза.

Из толпы местных в зале встает человек в накрахмаленной белой рубашке и при галстуке, в руках он сжимает твидовую кепку. Густые и длинные седые усы — впечатляющее зрелище, даже с моего места.

— Это все хорошо и благотворно для природы, — произносит он глубоким звучным голосом, — но это стоит мне земли, на которой я мог бы пасти овец. Фермерское хозяйство занимает третье место в сельской Шотландии по количеству занятых в нем людей. Вы ставите под угрозу источник существования местных жителей.

Здесь и там раздается ропот согласия.

— Для меня неприемлемо, — продолжает мужчина, — чтобы на волю выпускали животных, которые разрушат наш привычный образ жизни. Я хочу видеть процветающее сообщество, я хочу видеть долины, где свободно гуляют овцы и люди. Люди — самое важное в этих местах.

Свист, жидкие аплодисменты. Я смотрю в спину фермеру. Мир, который он описывает, — лишенный диких животных, девственной природы и сплошь занятый людьми и их хозяйствами, — это умирающий мир.

— Мы предлагаем совмещать одно с другим, — отвечает Эван. — Главное — соблюдать баланс. Уверяю вас, что сосуществование волков и фермерства совершенно реально, мы видим примеры этому повсюду в мире.

— Я это уже слышал, — отмахивается фермер. — Приезжали тут некоторые и уверяли, что якобы в наших интересах завезти сюда орланов. Я с этим согласился и видел, как орланы едят ягнят. А теперь, кроме хищных птиц, вы хотите заселить лес волками? Да вы на корню уничтожите в Хайленде фермерство.

— Есть способы сдерживать нападения волков, — объясняет Эван. — Сторожевые собаки, ламы, ослы, пастухи. Специальные устройства издают волчий вой, чтобы отпугивать приближающихся хищников.

— В Норвегии это уже пробовали, — возражает фермер, — но ничего не вышло, по крайней мере всегда их отпугивать не удается.

— А когда это попробовали в Америке, эффект оказался превосходным, — отвечает Эван. — Мы пытаемся осуществить этот проект здесь только потому, что у нас уже есть очень удачный опыт. Возвращение волков в живую природу в Йеллоустонском национальном парке прошло с ошеломительным успехом. Заповедник был возрожден к жизни, а влияние на местных жителей и сельское хозяйство оказалось минимальным.

— Вы не забыли, что Шотландия чуток меньше, чем Америка? — спрашивает выступающий, и по залу прокатывается смех.

Эван сохраняет спокойствие, но я замечаю, что он начинает раздражаться.

— Для осуществления такого проекта территории здесь достаточно. Послушайте, конечно, мы должны быть готовы к определенному ущербу от волков — это нормально! Так происходит во всем мире. Но, в отличие от большинства других мест, здесь вы получите денежную компенсацию за потери, которые, как говорит нам статистика, все равно будут чрезвычайно малы.

— А как вы компенсируете моральный ущерб, когда мне придется смотреть на зверское убийство животных, которых я люблю, которых выращивал всю жизнь? — низким голосом медленно спрашивает фермер.

— Мы не просим вас смотреть на это, — отвечает Эван. — Если вы заметите, что волк приближается к вашему скоту, можете застрелить его.

В зале воцаряется тишина. Похоже, таких слов никто не ожидал.

Я перевожу глаза к двери, туда, где стоит мужчина, которого я сегодня видела у реки; имени его я не узнала. Он не смотрит ни на Эвана, ни на человека со старомодными усами, а оглядывает лица сидящих в зале. Интересно, что он ищет среди нас?

— Эта популяция волков немногочисленная, экспериментальная, — продолжает объяснения мой коллега. — Она находится под защитой, но лишь до определенной степени. Если вы сможете доказать, что волк нападал на ваше стадо, то вам разрешено стрелять в него. Также вам дозволяется сообщить нам о нападении, а у нас есть право собрать свидетельства о том, какой именно волк проявил агрессию, и уничтожить животное. Но если вы убьете кого-то из них ради спортивного интереса или просто так, это наказуемо штрафом и тюремным заключением.

— Не думаете ли вы, что я позволю волкам хотя бы приблизиться к моим детям? Если так, то вы жестоко ошибаетесь! — выкрикивает какая-то