Включи свою внутреннюю музыку. Музыкальная терапия и психодрама - Джозеф Дж. Морено

Целью данных проективных техник музыкальной импровизации является поощрение искреннего выражения чувств прямым и непосредственным образом.

Ненастраиваемые ударные инструменты (барабаны, гонги, трещотки и тамбурины) или однотональные инструменты (металлофоны, колокольчики и ксилофоны) часто оказываются наиболее эффективными в работе, так как большинство членов группы, по всей вероятности, либо вообще не имеет предварительного опыта игры на них, либо этот опыт очень незначителен. Поэтому, скорее всего, при работе с этими инструментами экспрессия будет спонтанной. При использовании таких проективных импровизационных техник идеальным способом игры на инструментах является «детский» способ, как это делал бы ребенок в игровой терапии, – способ свободной и относительно безусловной экспрессии.

Как уже отмечалось ранее, вызывает интерес тот факт, что музыкально несведущие люди зачастую боле свободны в этом отношении, чем те, кто получил формальное музыкальное образование. Последние часто затрудняются играть спонтанно и избегать уже заданных музыкальных структур. Это напоминает состояние, приписываемое Пикассо, который всю свою жизнь пытался, но так и не смог рисовать, как ребенок. Выразить этими инструментами зрелые чувства, но со спонтанностью ребенка – вот цель музицирования такого рода.

Разогрев является крайне важной частью любой психодраматической сессии, он заряжает группу энергией и помогает потенциальным протагонистам определить вопросы, которые будут исследованы в процессе психодраматического действия.

Чтобы начать разогрев, психодраматическая группа должна сесть в круг или в полукруг, а музыкальные инструменты нужно положить на полу в центре круга.

Из группы вызываются добровольно или назначаются директором пять-шесть участников, которым предлагается выбрать себе инструмент для определенной цели самовыражения. Затем каждому из этих участников предлагают изобразить сольную импровизацию на своем инструменте, которая отражала бы то, что они чувствуют в данный момент, или то, что они чувствуют вообще в той жизненной ситуации, в которой они находятся. Эти импровизации записываются на пленку, чтобы затем последовательно проиграть их снова и проанализировать в группе.

Такой вид музыкально-импровизационного разогрева является эффективной проективной техникой, и даже самые простые импровизации могут служить хорошим раскрытием различных эмоциональных состояний. Если слушать такого рода музыкальные выражения, то при определенном опыте можно различить различные проявления чувств, спроецированные при помощи музыкальных фраз.

При слушании таких импровизаций стоит обращать внимание на следующие признаки:

1. Всегда значимы динамические состояния. Является ли музыка громкой или тихой, как эта динамика коррелирует с общим аффектом? Конечно, «громкая» или «тихая» – это относительные представления, но здесь мы рассматриваем экстремальные состояния для любого направления и, в частности, в терминах, которые показывают, как эти состояния могут контрастировать друг другу в разное время в музыкальном выражении отдельного индивида. Сильные контрасты могут отражать внутреннее расщепление, возможные конфликты личности.

Рис. 2. Группа музыкальной импровизации, участвующая в разогреве

2. Имеет ли музыка непрерывный и плавный характер или она характеризуется прерываниями и резкими изменениями? Кажется ли она организованной или хаотичной?

3. Передает ли музыка чувство направленности, уверенности, определенности или она звучит как слабая и апатичная?

4. Как и динамика, хорошо раскрывает состояние человека темп музыки, который также относителен. Если музыка ритмична, то передает ли музыка быстрое движение или же ее выражение медленное и мрачное?

5. Каков индивидуальный подход к инструменту? Использует ли исполнитель возможности инструмента творчески, задействуя все его пространство (например, обе стороны большого барабана) и все его звуковые возможности? Или же он сдерживается, ограничиваясь минимальными качествами потенциально мощного и выразительного инструмента?

6. Поддерживает ли импровизационное выражение индивида одни и те же характеристики на протяжении всего периода терапии или же очевидны изменения? В чем заключаются эти изменения и как они могут отражать текущие перемены в жизненной ситуации человека?

7. Какова длительность импровизации? Является ли она относительно продолжительной и, следовательно, потенциально открытой, или же она явно краткая, возможно, из-за страха иметь дело со сложностями?

Конечно, в этом контексте нам необходимо выявить различные смыслы того, что мы называем «музыкой», т. е. мы должны научиться слышать и воспринимать «музыку» в самом широком смысле звуковой экспрессии, а это требует довольно большого опыта, позволяющего развить в себе способность нового слышания, музыкальной чувствительности и восприятия.

Нам может многое сказать даже начальный выбор инструментов участниками группы. Например, предпочтение большого барабана маленькой трещотке может непосредственно соотноситься с теми чувствами, которые человек имеет желание выразить. Конечно, это не всегда имеет прямую корреляцию, и на большом барабане можно играть тихо, погрузившись в себя, а на маленькой трещотке – громко и агрессивно. Также значима и система индивидуального выбора инструментов в текущем процессе групповой терапии.

Записанные индивидуальные импровизации затем проигрываются в группе, обсуждаются и анализируются директором и членами группы. Поощряется попытка каждого члена группы определить эмоциональное состояние каждого участника, выраженное в его импровизации. Директор должен пояснить, что нужно не выдавать оценки, а только описывать свое восприятие в рамках услышанного. Например: «Мне кажется, что ее чувства амбивалентны, потому что характер ее музыки все время меняется» или «Его повторяющийся бой в барабан, на мой взгляд, выражает плач от боли». По прошествии некоторого времени, посвященного такому обсуждению, участников, которые создали эти импровизации, просят вербально разъяснить группе те чувства, которые они выразили в своей музыке. В этом случае все потенциальные проблемы из-за субъективных оценок других исключаются, так как именно сами участники в конечном счете объясняют группе суть своих чувств, спроецированных на музыку.

Довольно часто группа оказывается очень чувствительна и интуитивно правильно определяет характер чувств, выраженных музыкально. И в то же время обсуждение служит катализатором дальнейшего раскрытия и поддержки проблем человека. В любом случае, даже если окажется, что восприятие группы совершенно ошибочно, это часто служит стимулом для человека, чтобы лучше понять свои чувства и отстоять свою «правильную» интерпретацию. Он может сказать что-то вроде: «Нет, я не грустен, на самом деле я очень рассержен, но мне слишком страшно проявить это чувство». В действительности время от времени директор может намеренно выбирать неверную интерпретацию импровизации, именно по этой причине, т. е. после очевидно напряженной импровизации, директор может сказать: «Ну, сегодня твой звук очень спокоен», – именно с той целью, чтобы протагонист ответил что-то вроде: «Нет, я вовсе не спокоен! В последнее время я сильно напрягаюсь по любому поводу». Разумеется, директор тут же подхватит: «А что тебя так сильно напрягает?», и сессия будет продолжаться.