Включи свою внутреннюю музыку. Музыкальная терапия и психодрама - Джозеф Дж. Морено

Поль выразил мысль, что завершение музыки ассоциируется у него с концом жизни и со страхами по поводу его собственной смерти. Казалось, что это больше, чем обычный страх смерти, но здесь также присутствуют символические страхи, касающиеся многих негативных аспектов взаимоотношений в его семье, а также его взаимоотношений с самим собой. Например, у него был страх, что его жизнь закончится в психиатрической больнице, как это случилось с его сестрой. Все вместе, как ему представлялось, было выражением его жалкого существования, он чувствовал, что в этом и заключается весь его жизненный опыт. В своей попытке избежать завершения импровизации Поль старался утвердить свое огромное желание жить, укрепить свои наиболее позитивные чувства, а также избежать конфронтации со своими глубинными страхами.

Поскольку Поль ощущал фрустрацию в предыдущих импровизациях из-за слишком раннего для него завершения, а также потому, что у него была очевидная потребность вовлечь группу на совершенно иной энергетический музыкальный уровень, директор решил предоставить Полю музыкальный контроль над всей группой. Тогда он сможет использовать группу как свой собственный инструмент и таким образом, наконец, выразить всю напряженность своего чувства, которую он не смог реализовать в предыдущих импровизациях.

При передаче музыкального управления группой Полю было сказано, что ни один из участников (у каждого из которых был свой музыкальный инструмент) не начнет играть до тех пор, пока Поль не продемонстрирует каждому на его собственном инструменте, какую музыкальную партию тот должен исполнить. Поль повернулся к группе и стал сочинять музыкальные партии для каждого из ее участников. Эти партии постоянно проигрывались снова по мере вхождения каждого нового участника, уровень звука все время повышался, и в результате была выстроена окончательная музыкальная композиция, которую Поль хотел получить. Настроение Поля было приподнятым, потому что он, наконец, имел возможность выразить себя при помощи группы. Как и предполагалось, все музыкальные партии были высокого уровня динамической интенсивности с сильно выраженным ритмом. К тому времени, когда все партии были объединены, музыка оказалась чрезвычайно громкой, ритмичной и возбуждающей до такой степени, что раздраженные соседи-парижане стали колотить в двери психотерапевтического центра, требуя прекратить шум! Казалось, что это принесло Полю катарсис и позитивный опыт, и группа была полностью увлечена тем, чтобы помочь ему достичь этого состояния.

Рис. 3. Разговор с самим собой, поддерживаемый музыкально: «Группа импровизировала грустную музыку для поддержки Поля в вербальном выражении этих чувств»

После того как Поль испытал эту важную для него разрядку напряженности, я понял, что было бы значимым для него теперь исследовать более интроспективные стороны своих чувств, его страхи смерти и общей личностной тревоги. Теперь он продолжил свой диалог с психодраматистом как разговор с самим собой, в котором он обсуждал свои проблемы. Он прохаживался в центре круга, созданного членами группы, у каждого из них был музыкальный инструмент. В течение этого длительного диалога группа импровизировала грустную музыку для поддержки Поля в вербальном выражении этих чувств. Это была очень важная и насыщенная энергией часть всей психодраматической недели, казалось, музыка течет совершенно свободно, так как теперь группа уже имела несколько дней опыта работы в групповой музыкальной импровизации. Что было особенно замечательно, что их музыка в полной мере откликалась на состояние Поля, являлась подкрепляющей связью с ним посредством звука, в каждом нюансе текущей реакции на его слова и чувства. Это был прекрасный пример непрерывной звуковой эмпатии, которая может быть реализована при помощи музыки в такого рода групповой поддержке. Поль нашел в себе силы вербализовать свои сложные чувства, при этом почти подсознательно слушая, а следовательно, подпитываясь энергией текущей групповой поддержки, которую проявляла музыка. То ощущение полной концентрации в полутемной комнате, чувство единства между Полем, музыкой и всеми членами группы было редкостным для любого вида групповой терапии. Эти минуты запомнились мне как вид полной групповой вовлеченности в целительный процесс, который более типичен для традиционной шаманской музыки и целительных ритуалов в племенных сообществах (Eliade, 1974), чем для более изолированных и деперсонализированных традиций целительства, свойственных западной культуре: музыка поддерживала душевное состояние, которое полностью раскрепощало Поля в его экспрессии.

В дальнейшем сессия с Полем перешла в более традиционную, немузыкальную форму психодраматического исследования его основных проблем, но музыка выполнила несколько очень важных функций. Она проложила путь к тому, чтобы Поль смог работать в роли протагониста, а подкрепляющее музыкальное настроение грусти, создаваемое группой в течение его монолога, давало ему необходимую эмоциональную поддержку, чтобы он смог начать высказываться и исследовать свои глубинные конфликты.

Помимо разогрева, в психодраме опыт групповой импровизации может быть использован и в других случаях. Он может иметь особое значение в ситуациях психодинамического обучения. Например, участники группы, которые постоянно демонстрируют стереотипные и повторяющиеся музыкальные роли, могут совершить сознательное усилие и попрактиковаться в исполнении других музыкальных ролей в текущем групповом процессе. Изменение музыкального поведения такого рода может изначально быть легче и менее угрожающим для многих людей по сравнению с обучением и практикой нового социального поведения в психодраматической ролевой игре или в ситуациях реальной жизни. Такая символическая ролевая игра может помочь музыкально доминирующей личности научиться кооперировать с другими членами группы, или же изначально пассивный в музыкальном смысле человек может научиться развивать музыкальную инициативу и лидерство. Так музыкальная группа может образовать ступень на пути личностного роста. За прогрессом, начавшимся в изменении поведения в музыкальной группе, могут последовать изменения в контексте психодраматической ролевой игры, что, наконец, приведет протагониста к совершению существенных изменений во всей его жизни.

«Направленное образное представление под музыку» (GIM, Guided Imagery and Music) является сейчас широко представленным и признанным подходом музыкальной терапии, который был основан Элен Бонни (Bonny, 1973). Он определяется как «техника, которая включает в себя слушание музыки в расслабленном состоянии для того, чтобы вызвать в воображении образы, символы и/или чувства для творчества, терапевтической интервенции, самопознания и религиозного (духовного) опыта» (Bonny, 1977).

Как будет показано в главе 11, музыка в сочетании с образным представлением имеет очень древние корни в практике музыкальных обрядов и обрядов исцеления во многих культурах мира. Очевидно, что с образным представлением можно работать в тишине без музыкального сопровождения, а можно использовать музыку, однако эти техники совмещаются редко. Образное представление в тишине противоречит принципам традиционных для мировых культур практик введения в транс при помощи музыки. Музыка стимулирует релаксацию и интроспекцию, а это, в свою очередь, поощряет и подкрепляет образное представление.