Казнь - Марина и Сергей Дяченко

Полная темнота. И беззвучие.

* * *

По широкому изгибу трассы ползли навстречу друг другу две машины – желтая и белая. С такого расстояния обе казались симпатичными игрушками; вот они разминулись, разъехались, не оглядываясь, в разные стороны…

Ирена поежилась. Ветер был сырым и прохладным.

В стороне, под холмом, отрешенно бродили два десятка вислобрюхих коров. Ирена перевела взгляд; роща была почти сплошь желтой, посреди улицы гоняли мяч голосистые ребятишки, а из трубы Ирениного дома поднимался квёлый дымок…

Она вздрогнула. Тряхнула головой.

«Моделятор должен находиться в непосредственной близости – таковы конструктивные особенности канала… Немедленно приступайте к поискам. Используйте все ваши знания о моделяторе – вероятно, модель во многом носит отпечаток его личности…»

Справа и слева торчали из земли два толстых прута с навязанными на них красными лоскутками. Так на скорую руку ограждают промоину на обочине или незакрытый канализационный люк…

Ирена шагнула вперед. Скрипнули под ногами камушки.

Оглянулась.

Теперь два прута напомнили ей самодельные ворота для дворового футбола. Сомнительно, правда, чтобы соседские дети карабкались на вершину холма, решив сыграть тут пару матчей. Тем более что мяч здесь катится в одном направлении – вниз…

Она переступила с ноги на ногу, в который раз осматривая до боли знакомый пейзаж.

Что ж. Часть дела сделана, теперь надо подумать…

Дымок из трубы ее дома понемногу иссякал.

Старый тополь рос не справа от ворот, а слева. Обнаружив это, Ирена некоторое время стояла, не в силах сдвинуться с места.

«Пребывание в ткани модели совершенно безопасно для здоровья»…

Ветер пах осенью. Калитка скрипела уютно и привычно; Ирена медленно провела рукой по доскам, убеждаясь, что это не голограмма и не иллюзия. «Ткань модели»?..

Нет, она обдумает все это потом… Когда сядет за компьютер и выведет белым по синему: глава первая…

– Сэнсей?

Движение в будке. Показалась одна лапа, другая…

Он ПРОСПАЛ ее появление?!

Радостный визг. Пес прыгнул ей навстречу – заспанный, странно маленький, со свалявшейся шерстью, неухоженный…

– Сэнсей, это ты?!

Визг. Порядочные собаки, перешагнувшие порог совершеннолетия, обычно не позволяют себе подобных звуков.

Или он очень уж соскучился?

– Сэнсей, в доме посторонние?

Никакой реакции. Умильные глаза.

Входная дверь была отперта. Более того – белые щепки на пороге и судорожно высунувшийся язычок замка свидетельствовали о том, что в дом вошли не вполне мирным путем…

Разумеется. У Анджея нет ключа, но если он хочет пройти – остановить его невозможно…

– Глазам не верю! – она встала посреди прихожей, скрестив на груди руки. – Ты же клялся, что никогда в жизни сюда не явишься!

Молчание. Непривычный запах – не то ощущается чужое присутствие, не то сам дом пахнет по-другому…

Ирена ревниво огляделась. Нет, все знакомо. Все, до последней черточки…

А вот этого пятна под дверью – его не было. Что он тут разлил? Чернила? Машинное масло?

– Анджей, – сказала она резко. – Выходи.

Молчание.

Она распахнула дверь в гостиную; в камине дымился пепел. Кресла перед круглым столом были коричневые, а не синие; Ирена сжала зубы.

– Анджей!

Содержимое камина ее удивило. Какие-то обуглившиеся лохмотья…

На кухне она снова обнаружила следы чужого присутствия. Длительного, беспорядочного, совершенно неучтивого; Сэнсей бегал за ней, как хвостик, и в преданных глазах его не было ни капли раскаяния.

– Сэнсей, как же так?! Пришел чужой человек… как ты допустил?

Радостное повиливание хвостом.

– А где он сейчас? Где он?

Пес побежал ко входной двери. Ирена выскочила следом; соседские ребятишки все еще гоняли мяч перед воротами.

– Валька!

Она невольно вздрогнула. Подбежавший вихрастый пацаненок был старше, чем она ожидала увидеть.

– Валька, где господин Анджей… где дядя, который тут был?

Мальчишка смотрел непонимающе.

– Полчаса назад. В доме. Был дядя. Вы с ребятами не видели, куда он ушел?

Валька невесть с чего застеснялся. Поворошил пыль носком видавшей виды кроссовки:

– Так ведь… тетя Ирена… Разве ж это были не вы?..

* * *

Они поженились скоропостижно и без всяких церемоний. Говоря обязательное «да», Ирена страшно переживала из-за туфель со сбитыми набойками: все случилось так внезапно, что она не успела навестить сапожника…

На другой день она привела молодого мужа в компанию собственных однокурсников. По такому случаю холл в общежитии был освобожден от мебели, а три двери, снятые с петель и уложенные на табуретки, образовали подобающий случаю стол. Девчонки стряпали сутки напролет; Ирена надела некое подобие подвенечного платья, что до Анджея – он был в тот день особенно обаятелен. Ирена чувствовала себя немножко фокусником – будто везла не показ однокурсникам праздничный фейерверк в коробке…

Еще в такси она взяла с него слово не упоминать о духовом оркестре под окнами Ивоники – чтобы не травмировать бедного парня… Анджей был покладист, весел и шутил так, что даже таксист – Ирена видела – судорожно пытался запомнить его шутки, чтобы потом огорошить приятелей…

Приехали. Сели за стол. Ирена видела, какими глазами смотрят на Анджея ее однокурсницы – предвкушая обещанного джина в бутылке…

Выпили за новобрачных – и с этого момента Анджей замолчал.

Он сидел рядом с молодой женой, во главе стола – и мрачнел на глазах. Смотрел в скатерть перед собой, отмахивался от тостов, бормотал, злобно щурился на бокал с шампанским. За столом понемногу установилось недоуменная тишина; Ирене казалось, что ее жарят на медленном огне. Белая блузка безжалостно оттеняла пунцовую шею, пунцовые щеки, горящие уши; подруги принужденно шутили, завистницы демонстративно смотрели в потолок, а парни хмурились и все чаще выходили покурить…

Наконец, Анджей поморщился, как от кислятины. Встал с бокалом в руке; за столом воцарилось напряженное молчание. Анджей обвел присутствующих угрюмым взглядом – и спросил, нервно постукивая костяшками пальцев по краю стола:

– Кстати, а что вы думаете о смертной казни?..

С тех пор эта фраза стала на курсе паролем. Когда сказать было нечего, спрашивали, многозначительно переглядывась: «А что вы думаете о смертной казни?..»